Те Ранги Хироа - Мореплаватели солнечного восхода

Когда я изучил по плану Линтона место сборищ Нанаухи в долине Хатихеу на острове Нукухива, мне приснился сон, в котором смешалось то, что я читал, и то, что я чувствовал. Мне приснилось, что я нахожусь на террасе для посетителей, поднимающейся примерно на 4 фута над серединой большой танцевальной площадки. Пологий холм возвышался за моей спиной. Ровная прямоугольная площадка для плясок достигала 300 футов в длину и 60 футов в ширину. Со всех сторон ее окружали широкие террасы, высотой от 1 до 2 футов. Толпы народа заполняли их. За террасами были расположены более высокие площадки, предназначенные для различных социальных групп. Слева от меня находилась длинная терраса с продолговатым сиденьем для воинов племени. Она была на 7 футов выше, чем площадка для плясок. Здесь ряд за рядом сидели воины с прекрасно отполированными и украшенными резьбой палицами из железного дерева. Ни одна женщина не смела приблизиться к террасе, где сидели воины, потому что это было для нее «табу». За воинами на краю площадки помещалась каменная платформа высотой в 3 фута. На ней стояло своеобразное высокое здание, где собирались жрецы. Левая часть площадки для плясок была ограничена открытыми террасами; дальше за ними располагались террасы домов. В центре находился проход с крутыми ступеньками, по которым я вошел. Направо протягивалась низкая терраса. Рядом с ней находилась площадка высотой в 7 футов. На террасе был выстроен дом с открытым пространством перед ним, Это место было переполнено женщинами и детьми.

На правом конце располагалась открытая терраса высотой в 1 фут, а позади нее — еще одна — на 3 фута выше первой, где стоял большой длинный дом, принадлежавший верховному вождю племени. Окруженный подчиненными ему вождями и родственниками, вождь сидел на открытой платформе, откинувшись на наклонную каменную спинку.

На противоположной стороне, напротив нас, помещалась низкая платформа с террасой на конце, возвышавшейся на 1 фут. И платформа, и терраса были заполнены людьми. Справа на платформе высотой в 4 фута находились только старики. В левом углу была еще одна платформа высотой в 4 фута. Всю ее заполняли большие деревянные барабаны. Они были так высоки, что ударявшие в них молодые люди, чтобы достать до рерха барабана, вынуждены были стоять на подставках.

Я с восхищением смотрел на окружавших меня людей. Тела их были смазаны благоухающим кокосовым маслом. Сложные рисунки татуировки покрывали их тела с ног до головы, оставляя нетатуированным лишь столько места на коже, чтобы были видны синие линии рисунка. На всех мужчинах были надеты набедренные повязки из луба, пропущенные между ногами и перевязанные вокруг талии. Кончики повязки свисали впереди и сзади. На многих поверх повязок были еще надеты юбочки из человеческих волос. Некоторые носили наплечные накидки, сделанные из волос, как и юбочки. На других были накинуты плащи из луба, которые завязывались спереди большим узлом. Браслеты из человеческих волос были надеты как на ногах, так и на руках. На груди красовались отполированные жемчужные раковины, скрепленные нашейным шнуром. На некоторых были надеты деревянные полумесяцы, покрытые красными семенами, на других — ожерелья из зубов кашалота. В уши мужчины вставляли кружки, вырезанные из китового уса. Они закрывали переднюю часть уха и прикреплялись к нему с помощью коралловых штифтов, которые вставлялись в отверстия ушных мочек. Женские украшения были изящнее: они представляли собой миниатюрные человеческие фигурки, вырезанные из китового уса.

Самое большое внимание все же привлекали головные уборы. У жрецов они были сделаны из листьев пандануса, и им придавалась форма, напоминающая спереди епископскую митру. Молодежь носила на лбу переплетенные ленты, на которых были привешены изогнутые пластинки из белых раковин, перемежавшиеся с покрытыми резьбой черепашьими щитками. Самые великолепные головные уборы были украшены длинными черными перьями из петушиных хвостов. Они торчали вверх и колыхались над головами. Их скреплял переплетенный шнур, концы которого завязывались под подбородком. На лбу у некоторых мужчин была широкая повязка в форме полумесяца, покрытая радужными голубиными перьями; закреплялась она на затылке. Другие носили широкие переплетенные ленты с целыми жемчужными раковинами посредине и арабесками над ними, вырезанными из черепашьих щитков. Разнообразие в праздничные одежды вносили также лобные украшения из седых бород стариков.

Еще более разнообразны были прически. Пожилые мужчины выбривали по бокам голову с помощью зуба акулы, а оставшиеся посреди волосы связывались на макушке в пучок белой; лубяной лентой. Более молодые мужчины оставляли спереди два пучка волос, завертывая их в белую кору, что напоминала рога.

Каждый знатный мужчина держал в правой руке длинный жезл, украшенный на конце волнистыми человеческими волосами, а в левой — изящный веер из сплетенных листьев пандануса с красивой резной рукояткой.

Барабаны гремели беспрерывно; как только один из барабанщиков уставал и сходил с платформы, тотчас же его место занимал другой. Внизу под барабанами расположилась группа певцов. Они пели в такт барабанного боя.

В правом углу площадки для плясок находился длинный открытый навес. Под ним были большие печи, из которых только что вынули приготовленную пищу. Вынесли большие деревянные чаши, наполненные перебродившими выпеченными плодами хлебного дерева. Их поместили в ряд на площадке для плясок и прикрыли банановыми листьями. Рядом на банановые листья положили целиком зажаренные свиные туши. Сырые плоды хлебного дерева были сложены в пирамиды. Ямс и прочие местные припасы громоздились в кучах, свидетельствуя о щедром гостеприимстве. Вперед вышли мужчины с бамбуковыми ножами и быстро разрезали свиные туши. Их помощники разделили куски свинины и остальную еду на доли. После этого распределитель начал выкликать имена, указывая при этом на какую-нибудь долю. Вызванный в сопровождении друзей спускался с террасы или платформы и забирал свою долю пищи, и так, пока все не получили, что им причиталось.

Во сне мне слышался голос распределителя: «То ха'афити иа Те 'Ани Хи'оа» (Вот доля Те Ранги Хироа). Увы, это был только сон. Когда все было разделено, началось пиршество. Барабанный бой, пение, разговор и веселый смех — все слилось в сплошной гул. Жить стало радостнее.

Внезапно барабаны переменили ритм, а рев трубы из раковины остановил нестройные звуки. На центральную площадку для плясок впорхнула группа девушек, грациозных и прекрасных. Благоухающие листья и цветы покрывали их тела. К указательным пальцам каждой руки кольцами из лент были прикреплены длинные красивые перья птицы босун. Гибкие тела ритмично плыли под звуки барабанов и песни; ноги отбивали такт, а трепещущие перья на тонких пальцах словно приводили в колыхание воздух.