Жак-Ив - Затонувшие сокровища
Пресная вода будет лимитировать срок нашего дальнейшего пребывания в этих краях. В понедельник душ был отменен. Мы по-прежнему пользуемся бумажными и картонными тарелками и стаканами. Сегодня возникло парадоксальное положение: поскольку кипятильник выдал 400 литров воды, создался ее избыток. Вечером души работают два часа, на что уходит 1200 литров. Это непозволительная роскошь. Завтра на душ отведем только один час.
Оповещение о циклоне
Среда, 14 августа. Утреннее погружение (6 часов 30 минут) доставило мне почти такое же наслаждение, как и вчера. Вода совсем прозрачная. Рабочая площадка хорошо просматривается. Реми снова погружается в воду, несмотря на свой незаживший палец.
В 8 часов 45 минут мы подтягиваем к «Калипсо» «Джемс энд Мэри» и поднимаем на борт две полные корзины, что фиксируется на кинопленке. Увы, наш улов оказался небогатым: косточка от абрикоса, две костяные пуговицы, множество бычьих костей, маленькая стеклянная пробка от старинного флакона для духов, кожаная рукавица с металлической пластинкой, которая употреблялась при сшивании кож и парусов, пряжка от пояса, четыре ружейных кремня, стенки медных котлов, медный вымпел в форме фестона с тремя дырками от заклепок.
Намечаем рыть поперечную траншею, но где именно и на какую глубину? Это решение нам подсказывает следующее обстоятельство: все лежащие рядом доски, которые мы откопали, удалив 30–50 сантиметров гравия, осколков от бутылок и черепков глиняной посуды, очень походят на палубные. Нигде не видно ни больших гвоздей, ни шпангоутов. Но с одного бока все они, по крайней мере, в отдельных местах, как бы покоятся на больших жестких глыбах, которые Гастон прозвал «земной корой». После долгих споров по этому поводу прошу отсрочить решение, по крайней мере, на сутки, чтобы вскрыть более значительную часть поверхности пресловутых досок. Мою просьбу удовлетворяют, и в 11 часов я спускаюсь в свою каюту и ложусь спать.
Да, этот галеон задает нам труднейшие загадки!
Погода не только не улучшилась, но, наоборот, все больше портится. Небо почти до самой воды то затягивают тяжелые тучи, то оно внезапно проясняется, совсем как в театре. Нам отказано в прохладе, приносимой вечерним бризом. С низкого и грозного неба низвергается удушающая жара. Часто мы испытываем необъяснимое недомогание. Все эти ощущения напоминают мне о циклонах, с которыми приходилось встречаться раньше в Китайском море, а два года назад — в Индийском океане.
Правильно ли я поступаю? Имею ли право оставаться на якорной стоянке в таком опасном уголке, пережидая классический ураган Карибского моря, разражающийся обычно в это время года?
— Да, — отвечает мне Кайар, — ураган пройдет севернее.
— Честное слово, я в этом не совсем уверен!
Между тем, учитывая состояния моря и неба, я должен принять безотлагательное решение: либо отказаться от дальнейших раскопок и быстро покинуть риф, либо ускорить работы по розыску сокровищ. Ведь мы получили официальное предупреждение о наступлении циклона.
Четверг, 15 августа. Сегодня день успения богородицы, то есть праздник галеона «Нуэстра сеньора де ла консепсьон». День начинаю с обычной утренней инспекции рабочей площадки. Вода мутная. Унылая обстановка. Объясняю Бернару, в каком направлении надо сегодня вести раскопки. Нахожу к северу от холма ящик из-под пивных бутылок. Он служил, вероятно, тарой для взрывчатки, которой пользовались наши непосредственные предшественники. Все остальное — по-прежнему тайна.
Перегруппировываю людей с таким расчетом, чтобы, помимо четырех бригад, которые работают с землесосом и расчищают площадку в течение 12 часов в сутки, создавать еще одну временную бригаду, возглавляемую Гастоном. Ей будет поручено вскрыть центральную часть холма с помощью ручных буров. Гастон приступает к атаке во второй половине дня, но ему приходится работать в очень неспокойной воде, и он быстро обнаруживает, что холм сложен скорее песком, чем кораллами, и без землесоса здесь не обойтись. С завтрашнего дня временная бригада начнет вскрывать крупные глыбы, чтобы облегчить работу наших посменных бригад.
Дюма погружается в воду в 9 часов 30 минут и поднимается на дневную поверхность в 11 часов. Он сообщает, что, продвигаясь к левому борту галеона на уровне залегания досок, обнаружил какое-то черное компактное скопление обломков, состоящее из досок, ржавых гвоздей, бутылок, черепков глиняной посуды, обручей от бочек. На этот раз, по его мнению, мы попали в то место, где хранился груз. Поднимаем на борт две глыбы этого конгломерата весом по 100–300 килограммов и осторожно разбиваем их. Ничего интересного в них не оказалось.
До этого, примерно, в 9 часов, мы опорожнили две переполненные корзины, поднятые с «Джемс энд Мэри», так как плоту грозила опасность пойти ко дну под их тяжестью. К концу второй половины дня Дюма поднимает наверх доску, к которой с нижней стороны прикреплен кусок войлока с обломками дерева и четырьмя дырками от маленьких прямоугольных гвоздей. Что это? Заплата? Попытка заделать течь? Если это так, то: 1) найдена доска от корпуса судна и 2) этим судном была «Нуэстра сеньора де ла консепсьон», которая, судя по дошедшим до нас рассказам, текла как решето с той самой минуты, как была спущена на воду.
Наконец, в соответствии с прогнозами разразился шторм. Это означает отдых для всей команды.
Сначала над нами проносится шквал, и все семь точек крепления якорей великолепно выдерживают это испытание. Чтобы проверить их состояние, направляю водолазов для осмотра. Все в полном порядке!
Но настоящий праздник начинается вместе с дождем. Его принес с собой ветер, и вот уже на нас обрушился теплый, нежный, чудесный поток. Целительный бальзам для растрескавшейся, иссушенной кожи. И мы с наслаждением принимаем этот очищающий душ. Ниспосланный небесами, ливень уходит от нас на север. Кайар был все-таки прав!
30–40 циклонов за три столетия
Интересная беседа с Реми де Хененом, который делится со мной итогами своих размышлений. Они сводятся к гипотезе старения деревянных судов. Что же именно произошло с галеоном за три столетия пребывания в коралловой среде? Был ли он раздавлен тяжестью известняковой толщи? Сохранил ли при погружении в воду вертикальное положение?
По мнению де Хенена, палуба и все пушки в течение одного столетия постепенно сползли на правый борт. Ведь известно, что затонувшее судно с самого начала кренилось на этот борт. Гипотеза де Хенена, будь она верна, помогла бы понять, почему все найденные нами доски были палубными, а не от корпуса судна. Корпус должен находиться где-то южнее. Пушки соскользнули на правый борт, и поэтому мы, видимо, не нашли орудий с левого борта.
