Генри Мортон - Шотландия: Путешествия по Британии
Я шел по широкой прибрежной дороге, огибавшей весь Арран, и неподалеку от Ламлэша решил передохнуть. Присел на каменную стену какого-то полуразрушенного строения, внутри которого буйно разрослась колония чертополоха. С сельскохозяйственной точки зрения подобная картинка, конечно же, не может вызвать ничего, кроме сожаления, но с эстетической — трудно не залюбоваться этими великолепными растениями. На мой взгляд, чертополох — с его мощными зелеными стеблями и нарядными красно — фиолетовыми розетками — является одним из достойнейших представителей растительного царства.
Странное дело, подумалось мне, хотя всем известно, что чертополох является государственной эмблемой Шотландии, мало кто связывает его с данной страной. Я и сам, анализируя свои дорожные впечатления, вынужден был признать, что гораздо чаще встречал это растение в Ирландии, чем в Шотландии или, скажем, Англии. Если говорить о Шотландии, то с ней, скорее, ассоциируется вереск. Именно вереск в полной гармонии красок или, возможно, уже отцветший — поблекший и потемневший под дождем.
И все-таки, почему же эмблемой Шотландии считается чертополох?
Его историю проследить труднее, чем в случае прочих наших государственных символов — розы, лука-порея или трилистника. Всякий знает, что английская роза взята из гербов Ланкастеров и Йорков. К помощи трилистника прибегал святой Патрик, дабы проиллюстрировать своей пастве таинство Святой Троицы. По преданию, валлийские воины, участвовавшие в битве при Мейгене (VII век), прикрепляли лук-порей к шлемам, чтобы в бою отличить своих от врагов. С этим все ясно, но вот проследить пути, которыми в шотландскую геральдику проник чертополох, весьма затруднительно.
Прежде всего, давайте разберемся, какая именно разновидность чертополоха используется в качестве национального символа. Обычный ли наш чертополох, тот самый, который в ботанических словарях именуется мудреным названием «онопордум колючий»? Или же речь об испанском золотом корне? А может, о чертополохе Термера? Или расторопше пятнистой? Должен признаться, сам я не знаю ответа на этот вопрос. Некоторые из названных разновидностей чертополоха достаточно распространены в Англии, но в Шотландии практически не встречаются. К примеру, расторопша пятнистая произрастает, по слухам, всего лишь в нескольких районах страны. Одним из таким мест является Дамбартонская скала, причем, как утверждает легенда, расторопшу туда завезла Мария Стюарт. Казалось бы, с какой стати королеве Марии высаживать чертополох в Дамбартоне? Или же Красавцу принцу Чарли проделывать то же самое с морским вьюнком на острове Эрискей? Подобные интригующие загадки способны поставить в тупик самые пытливые умы.
Лично я убежден, что чертополох как государственный символ возник гораздо раньше, чем полагают наши ученые педанты, — еще до того, как он появился на шотландском флаге. На сей счет существует легенда, относящаяся к тем далеким временам, когда викинги совершали свои набеги на западное побережье Шотландии. Якобы как-то раз коварные даны глухой ночью пытались окружить лагерь шотландцев. И им бы это наверняка удалось, если бы один из викингов не наступил в темноте на куст чертополоха. От неожиданной боли он так громко вскрикнул, что перебудил всех шотландцев. Те успели похватать оружие и оказали врагу достойный опор. Таким образом, колючий цветок оказал Шотландии ту же услугу, что и знаменитые гуси Капитолию.
Рассказанная мною история неоднократно всплывала в шотландском фольклоре. По одной из версий, это случилось во время битвы при Ларгсе; по другой, произошло в эпоху войн Роберта Брюса.
Во время своего недавнего пребывания в Испании я получил довольно любопытное свидетельство живучести подобных легенд. В монастыре при Барселонском кафедральном соборе я заметил шесть или семь исключительно упитанных гусей. Естественно, меня заинтересовало присутствие гусей в столь неожиданном месте, но я так и не сумел добиться объяснений от обитателей монастыря. Потребовалась целая неделя, чтобы раскопать старинную легенду о том, как в незапамятные времена шум, вовремя поднятый этими птицами, спас Барселону от вражеского нападения. В знак благодарности отцы города издали декрет, согласно которому гуси получали бессрочное право обитать на монастырских землях. И я подумал: если подобное возможно в наше время — чтобы шесть или семь жирных гусей жили и кормились за счет своих далеких предков, умерших много веков назад, тогда почему бы не поверить в легенду о чертополохе? Вот и выходит, что босая нога давно сгинувшего безвестного дана отпечатала этот цветок на государственном стяге Шотландии.
Но если мы хотим удовлетворить взыскательных пуристов по части геральдических прав чертополоха, нам следует оставить туманную область легенд и перейти к относительно недавним временам с их историческими свидетельствами и документами. Первое официальное упоминание о чертополохе относится к эпохе правления Якова III. В инвентарной описи от 1488 года мы находим такой пункт: «Покрывало из лиловой шотландки различных тонов с каймой в виде цветов чертополоха и единорогов».
В последующие годы чертополох, очевидно, становится уже вполне признанным национальным символом. Об этом свидетельствует тот факт, что свою поэму, посвященную бракосочетанию шотландского короля с Маргаритой Тюдор, Уильям Данбар назвал «Чертополох и Роза».
4Еще совсем недавно, менее чем сто лет назад, на Арране говорили по-гэльски, в ходу была система ранрига[4], не существовало ни стен, ни изгородей, пони вышагивали с корзинками на спине, а салазки служили основным средством перевозки грузов. Люди ходили в кожаных мокасинах — вроде тех, что сейчас носят на островах у западного побережья Гэллоуэя, а в безветренные дни можно было видеть, как с холмов то там, то здесь поднимается в небо тонкий дымок, обозначая место незаконного самогоноварения.
На первый взгляд может показаться, что сегодня Арран совершенно переменился. Старые «черные дома» уступили место уродливым белым строениям. Появились качественные дороги, по которым разъезжает небольшое количество автомобилей. Повсюду открыты почтовые отделения; и ежедневно на протяжении всего судоходного сезона корабли Дэвида Макбрайна — продолжателя дела генерала Уэйда — снуют между Внешними Гебридами и заливом Ламлэш или же выполняют более обыденные рейсы, доставляя на берега Аррана ежегодную квоту любознательных иностранцев.
Однако по сути Арран остается неизменным. Хотя современная транспортная система связала его с материком, в духовном смысле он остается частью Внешних островов. Долгими зимними вечерами, когда над проливом Килбраннан завывают атлантические ветры, арранцы собираются у своих камельков, и я уверен, что там, как встарь, звучит гэльская речь.
