60 дней по пятидесятой параллели - Виктор Николаевич Болдырев
— Работать с тобой в одной бригаде не буду.
— Скатертью дорожка! — крикнул Виктор и, хлопнув дверью, ушел.
Мы говорили Анне, что Виктор не прав, что он и сам это поймет, когда одумается, уговаривали ее не уходить из бригады, но она ничего не захотела слушать и на следующий день уехала. Зина провожала ее до центральной. И с той же машиной, на которой Зина вернулась на стан, приехала в бригаду новенькая — Галка.
— Будет у тебя на кухне работать, — сказала Зина.
Я открыла дверь. У землянки, греясь на весеннем солнышке, сидели трактористы. Перед ними стояла тоненькая девушка в резиновых сапожках и клетчатом теплом платке. Она что-то сказала им, должно быть, веселое, потому что ребята вдруг засмеялись, и подбежала к кухне. Дружелюбно посмотрела на меня:
— Тут мэни и робыть? А ты мое начальство. Да?
И тут же сообщила, что приехала она с Полтавщины — «цылыну захотилось побачить», что зовут ее Ганной, «а дома Галькой звалы», что по-русски говорит она еще не очень хорошо, но научится.
— А що ты варыш? Борщ? Так який же цэ борщ — без бурякив! — Свеклы у меня не было, за ней нужно ехать на склад. Галка выглянула из кухни: к машине направлялся помощник бригадира.
— Витю! Ви-ить! А ну, йды сюды.
Виктор подошел, хмуро спросил:
— Чего кричишь?
— Ты в совхоз? Як будешь назад ихать, заберы буряки. Да не беры, яки попадуться, а выбырай наигарнийши.
— Смотри ты, еще приказывает.
— Як цэ накузую? То ж не для мэнэ, а для брыгады. Зараз я тоби торбу дам, куды буряки класты.
И вручив удивленному Виктору мешок, сказала:
— А теперь йды. Чого тут стоишь в грязний одэжи? Кухня, не положено. — И закрыла за грозным помощником бригадира дверь.
Вечером, после ужина, я вошла в наш вагончик. Анны теперь с нами не было. Мы привыкли к ней — несмотря на свои странности, она была хорошей подругой. Так нелепо ушла она из бригады. В этой истории с нарядами она была права. Но не уходить же из-за этого! Такая ребяческая выходка: «Уйду назло ему». А теперь вместо Анны появился новый и, кажется, тоже интересный человек.
В вагончике никого не было: Галя мыла на кухне посуду, Зина занималась в конторке своими расчетами (теперь она стала учетчиком). На той полке, где раньше спала Анна, теперь обосновалась Галка. На окне появилась занавеска с украинской вышивкой, на полке клетчатый платок, а у печки ее маленькие резиновые сапожки. Посмотрела я на все это, новое в нашем вагончике, и почему-то опять подумала об Анне. Где-то она теперь? Как сложится ее жизнь на новом месте? Наверное, так же нелегко.
Галка… Она сразу вошла в жизнь бригады, быстро сдружилась с ребятами. Заставила кого-то из трактористов притащить кусок ржавого рельса и повесить около кухни. «Щоб уси чулы, що обидать пора», — сказала она.
Дверь вагончика скрипнула. Вошел Сашка, бригадный баянист и весельчак. Недавно он, непонятно зачем, отрастил себе усы, и на его веселом мальчишеском лице выглядели они довольно нелепо. Сашка частенько заходил ко мне за книгами вместе с другом — Иваном Лободой, молчаливым застенчивым парнем. Но на этот раз он был один.
— А Галина твоя где? — спросил он.
— Ось я, тут, — Галка неожиданно появилась в вагончике, — а це ты, усатый!
— Дались тебе мои усы!
— Та ни, воны справди дуже гарни. А як доглядать за ними трэба?
— Лекцию на тему «Выращивание усов в целинных условиях» прочитаю в другой раз. Чего ты тут просила перетащить?
— Флягу с молоком в погреб трэба поставить. Ходим, я тоби покажу.
Они уходят. Хлопает дверь, вздрагивает на окне занавеска с украинской вышивкой. До меня доносится веселый Сашкин голос, Галкин смех, потом все стихает. Сашка и Галка… Как сложатся отношения нашей новой поварихи с этим разбитным, насмешливым парнем?
А Галке, кажется, по душе ее новая должность. Но, по-моему, в работе на кухне нет ничего интересного. Конечно, я не буду, как Анна, уходить из бригады только потому, что меня заставляют заниматься тем, что мне не нравится. Но как хочется в степь, на трактор, туда, где делаются настоящие дела!
ДОРОГА
Разминая гусеницами грязь, тракторы двигались вперед длинной рокочущей колонной. Воздух, свежий от недавно пролившегося дождя, сотрясался от гула моторов, лязга гусениц. Колонну тракторов обгоняли автомашины, но в топких местах они буксовали и тогда дожидались, когда подойдут тягачи, чтобы вытянуть их из грязи.
Мы приехали в Тургай, а точнее, в Бюйректал, который находился в двухстах километрах от нашего совхоза и где начинали поднимать новую целину. Уехали мы после окончания посевной, в командировку. Слово это я произносила с гордостью, потому что в командировку отправлялась впервые. В нашей бригаде было двадцать трактористов совхоза, бригадир, агроном, Зина, Галка и я. Зина была учетчиком, мы с Галкой — повара.
Остались позади беготня и хлопоты, накладные, получение продуктов, суета и неразбериха сборов, и вот я сижу в кабине машины-водовоза (на цистерне голубыми буквами написано «Молоко») и еду навстречу тому новому, что ждет меня в дальних степях.
Вдруг машина с разгона влетает в небольшую ложбинку с мутной водой, судорожно дергается, рычит, пытаясь выкарабкаться, мотор всхлипывает и умолкает. Шофер Федя изнеможенно откидывается на спинку сиденья, всем своим видом выражая покорность судьбе. Нарастает рокот. Это приближаются тракторы.
— Сейчас вытянут, — успокаивающе говорит Федя и закуривает папиросу.
Открываю дверцу. Тракторы уже близко. Первый, наверное, Сашкин. Это у
