Галина Навлицкая - Осака
Еще ближе к городским низам по социальному положению и уровню жизни стояли самураи-ронины («люди-волна», самураи без хозяина). Они порывали со своим сословием, покидали княжества и устремлялись, как правило, в города, чтобы заняться там презренной с точки зрения самурайской морали деятельностью — ремеслами, торговлей, свободными профессиями.
Из истории Японии известно, что и ранее в городских и крестьянских восстаниях самурайство принимало широкое участие, и это повышало уровень военных операций восставших. Так, в крестьянском восстании 1637 г. в Симабара (юг Кюсю) участвовало огромное число самураев. Они возглавили движение, охватившее значительную часть острова. Самураи мужественно сражались вместе с крестьянами, выдержали многомесячную осаду в замке Хара и разделили с ними трагическую участь — их распяли на крестах. Во главе Осакского восстания 1837 г. также стоял самурай Осио Хэйхатиро, он был начальником городской стражи. В его обязанность входило контролировать привоз товаров на рынки Осака и обеспечивать порядок на улицах и рынках.
Хотя существовали официальные законодательные установления, запрещающие спекуляцию рисом, реального регулирования цен в действительности не происходило. Многие из феодалов были заинтересованы в высоких рыночных ценах. Сёгунское правительство, пользовавшееся постоянной помощью купцов-оптовиков как в осуществлении операций по продаже рисового запаса с собственно сёгунских земель, так и в получении льготного кредита от богатейших торговых домов, также меньше всего заботилось о снижении цен.
Пришла холодная зима 1837/38 г. и умножила страдания бедных слоев населения города. По утрам стража подбирала на улице трупы. Сотни обессиленных от голода людей умирали по дороге на рынки, куда они брели в надежде в обмен на что-нибудь получить горсточку риса. Подобные трагические картины имели место в Осака несколько десятилетий назад. Тогда измученный страданиями бедный люд, поддержанный самураями-ронинами и населением близлежащих деревень, бросился к складам рисоторговцев и поджигал дома богачей. Таких ути-коваси, городских восстаний, мелких конфликтов и настоящих выступлений с большим числом участников в Осака в последние десятилетия XVII — начале XVIII в. было много. Иногда ути-коваси именовались «рисовыми бунтами», поскольку их участники громили склады, где хранились запасы риса и других продуктов питания, отнятых у крестьян в откупных районах, скупленных купцами в провинции по умеренным и большей частью низким ценам.
Буржуазная японская историография нередко склонна преувеличивать значение «рисовой политики» токугавского правительства, его законодательных и административных мероприятий, предполагавших выравнивание цен. События осени и зимы 1837–1838 гг. подтверждают, что сёгунские власти даже в условиях кризисной ситуации в городе, жесточайших страданий масс продолжали оказывать покровительство богатейшим торговым домам, гильдиям, оптовым торговцам рисом.
Осио Хэйхатиро как представитель официальной власти в городе обратился к сёгунскому наместнику с требованием принять немедленные меры к пресечению спекуляции.
Однако представитель центрального правительства на требование Осио Хэйхатиро ответил отказом, сославшись на отсутствие конкретных указаний со стороны бакуфу, хотя на самом деле существовали законодательные установления по регулированию рисовых цен.
Тогда Осио Хэйхатиро и его единомышленники-самураи решили действовать. Демонстративно Осио принялся продавать свою огромную библиотеку, которую начали собирать еще его предки. В нее входили ценнейшие древние и средневековые рукописи, китайские конфуцианские трактаты, богатое собрание художественных произведений, альбомы, гравюры и даже техническая литература на западных языках (ее в Японию привозили голландцы). На вырученные деньги Осио купил рис и роздал голодающей городской бедноте.
Однако помощь нуждающимся была не главной и не единственной целью решительного, оппозиционно настроенного самурая. Объединив вокруг себя большую группу единомышленников, значительную часть которых также составляли представители низших слоев самурайства, он начал готовиться к восстанию.
В начале февраля 1838 г. Осио распространил в Осака и близлежащих провинциях воззвание к народу. В нем резко осуждались феодальные порядки, критиковался феодальный режим и говорилось о сочувствии крестьянству, попавшему в тяжелое положение. В деревнях воззвание получило широкий отклик. Вскоре в Осака потянулись повстанцы. Отряды заговорщиков, состоявшие в основном из самураев, представителей беднейших слоев горожан, пополнялись многочисленным людом из провинций.
Осио и его единомышленники разработали подробный план восстания. Предполагалось, что выступление в Осака — лишь начальный этап движения, которое должно охватить обширную территорию и дойти до столицы. Были созданы тайные склады оружия, его собирались выдавать участникам перед началом выступления. Но вся тщательно разработанная и обширная программа действий оказалась неожиданно сорванной из-за предательства — сроки восстания и его руководители стали известны сёгунату, успевшему подтянуть к городу воинские части.
Однако сразу навести порядок в городе представителям бакуфу не удалось. Осио и его единомышленники все-таки подняли восстание. Они организовали ряд серьезных поджогов в богатых северных кварталах. Больше всего сгорело домов и лавок, принадлежавших оптовикам-рисоторговцам. Толпы народа бросились к рисовым складам и складам курамоно. Разгромив их, люди стали делить рис, муги, растительное масло и другие продукты, а затем складские помещения тут же предали огню. Пожары бушевали в Китахама, Додзима. Первые языки пламени взвились над богатейшими купеческими домами, представителями двух крупнейших торговых фирм — Мицуи и Коноикэ. В горы пепла превратились огромные лавки тканей Этигоя, принадлежащие дому Мицуи. Уже в тот период эти два торговых дома занимались деятельностью в необычных для феодальной Японии сочетании и масштабах: созданием промышленных мануфактур и банковской практикой.
Другой торговой фирмой, также ставшей объектом нападения восставших, оказалась «Сумитомо», известная тем, что ранее других торговых домов и в отличие от них основной акцент своей деятельности перенесла на организацию промышленных предприятий — начала заниматься горнорудными разработками на Сикоку, выплавкой меди, приносившими огромные прибыли. Известно, что финансовая база торговых домов, сложившаяся в средневековье, стала основой их дальнейшего развития и превращения в мощные монополистические концерны современной Японии.
