Луи Буссенар - Приключения маленького горбуна

Если же вы не подчинитесь и этому приказу, я убью вашего замечательного проказника-сына, а также очаровательную дочь, которые в настоящее время являются моими пленными.

Я разрежу маленького горбуна живьем вдоль туловища, как тушу поросенка, заверну одну часть в банановый лист и пришлю вам. Другая часть будет съедена моими дикарями, которые особенно любят полакомиться мясом белых со свежими бататами. То же самое ожидает и вашу прелестную девочку.

Подумайте хорошенько и не доводите до крайности бандита, для которого пролитая кровь — вода, а жизнь человека не ценнее, чем существование муравья, и который станет в зависимости от вашего решения либо другом, либо палачом.

Татуэ, слушая письмо, еле сдерживался, чтобы не взорваться. Лицо покраснело, вены вздулись, глаза сверкали. Стон вырвался из его груди. Силач, теряя терпение, гневно закричал:

— Тысяча чертей! Этот бандит хочет зарезать наших ребятишек… маленьких ангелов… саму добродетель, очарование и преданность. Но прежде ему придется расправиться с нами… Капитан! Начинаем сражение! Я спущу с этих головорезов их черную шкуру! Проклятые людоеды!

Побледнев, Марион смял письмо. Чем больше распалялся силач, тем мрачнее и сосредоточеннее становился капитан. Снова на лбу бретонца появилась глубокая морщина. Положив руку на плечо друга, он тихо произнес:

— Дети! Мои любимые крошки! Я спасу их, или мы все погибнем.

ГЛАВА 4

Новые угрозы. — Бунт. — Смелое решение. — Оружие слабых. — Корявый выведен из строя. — «Убей его!» — Шерстяной пояс. — Прыжок в воду. — На плоту. — Бегство. — Вдоль берега по малой воде. — Обед найден. — Прекрасный сон.

Свобода! Или смерть! Не существовало другого выбора ни для детей, ни для Мариона. О! Если бы им удалось соединиться и вести священную войну бок о бок или погибнуть одновременно, если удача отвернется… Но подлый предатель разлучил их, выдав малышей самому безжалостному из врагов. Угрожая смертью любимых созданий, злодей перечеркнул все старания несчастного отца.

Что же касается сына и дочери, ситуация складывалась ужасная. Их часы были сочтены. Ничто не могло разжалобить страшного палача.

После отвратительной ночи, которую малыши провели связанные, как скотина, Корявому пришла в голову новая идея — морить их голодом, так как ни оскорбления, ни побои, ни бессонная ночь не принесли удовлетворения ненасытному тюремщику.

Утром появились четверо малайцев, чтобы проведать пленников и охранника. Все повторилось, как и в первый раз. Пираты привязали трос, подплыли на пароме, взобрались по веревочной лестнице, молча убедились, что все на месте, и удалились.

Тотор, однако, очень внимательно наблюдал за действиями слуг. Особенно его заинтересовало то, как крепился канат. Глубину воды маленький матрос определил по стоявшим в иле столбам. По его мнению, она была небольшой. Затем мальчуган проследил, как темнокожие расположились недалеко от берега в какой-то хижине, из которой хорошо просматривалась тюрьма. Серьезно склонив голову, маленький горбун смотрел, как Корявый разгребал золу, покрывавшую глиняную плиту, и разводил из сухих веток огонь. Бандит принялся печь в золе бананы, которые издавали приятный запах свежего хлеба.

Вскоре кушанье было готово. Корявый подождал немного, пока бананы остынут, и, откусив, обратился к Тотору:

— Ты не хочешь попробовать?

— Нет, — равнодушно ответил маленький горбун.

— А ты, девчушка?

Не удостоив его ответом, Лизет гордо отвернулась.

— Значит, ты не голодна, мадемуазель Воображала? Ну что ж, я сегодня же посажу тебя на диету, как, впрочем, и твоего братца, господина Горбатого. Пусть у вас до завтрашнего утра сведет желудки.

Лизет бросилась на шею брату.

— Извини, родной, все из-за меня… Этот злобный человек лишил нас еды…

— Не беспокойся! Мне даже лучше быть голодным.

— Это еще зачем? — подозрительно спросил охранник.

— Я не должен перед тобой отчитываться, — глядя матросу прямо в глаза, смело произнес мальчуган.

— Огрызаешься, змееныш! Сейчас я свяжу тебя, как вчера…

— Попробуй, гнусный предатель! — вызывающе бросил Тотор и, приняв боксерскую стойку, предстал перед бандитом.

Корявый разразился гомерическим хохотом и собрался было схватить отважного мальчугана, чтобы скрутить, смять, связать… Лизет вскрикнула.

— Не шевелись! — не отступая ни на шаг, зловеще прошептал Тотор. Неожиданно он выбросил вперед сначала правый кулак, разжав пальцы, затем левый. Как по волшебству, два облака серой пыли образовались в воздухе. То была зола, собранная смышленым мальчиком с глиняной плиты. Она залепила нос, рот и глаза Корявого. Порыв злодея был остановлен. Инстинктивно он поднес руки к лицу и стоял, как слепой, боясь двинуться с места, чтобы не упасть. А мальчуган быстро набрал еще горсть горячей золы, поднялся на цыпочки и с силой бросил ее в лицо бандиту. Бо́льшая часть попала в открытый рот, а затем в горло и легкие.

Палач упал на решетчатый пол и катался, задыхаясь от приступа кашля. Теперь уже Тотор смеялся и приговаривал:

— Это не опасно, старик! От этого не умирают! Смешно, не правда ли, Лизет?

— Да, но когда зола кончится… — ответила девочка, опасаясь за последствия смелой выходки.

— Во-первых, что касается золы, не бойся, я сделаю так, что она не кончится, и буду время от времени подбрасывать еще. А во-вторых, как говорит Татуэ, у меня есть одна гениальная идея. Скоро увидишь!

На краю глиняной плиты среди наполовину очищенного ямса Лизет заметила большой матросский нож с костяной ручкой, принадлежащий Корявому. «Вот оно — наше освобождение!» — подумала девочка и, схватив нож, протянула брату.

— Убей его! — указывая на лежавшего, тихо произнесла малышка. Она вспомнила все обиды, все несчастья, которые принес им проклятый урод.

— Ножом… Я не решусь, — засомневался Тотор. — Если пистолетом… я бы смог. Он действует на расстоянии, раз — и все!

— А если он убьет нас… и папу!

— Конечно, я знаю… Может быть, ты попробуешь?

— Никогда! — в ужасе закричала Лизет. — Лучше я умру сто раз… Но ты-то мужчина… моряк!

— Да, правда. Он наш враг, он предал нас и хочет нашей смерти… У меня есть право его убить.

Мальчуган взял нож, подкрался к Корявому, который все еще лежал и стонал, пытаясь избавиться от золы, и ударил со всей силы в грудь. Однако нож лишь скользнул по одежде, слегка задев тело. Тем не менее матрос почувствовал удар и машинально схватился за больное место. Тотор быстро отдернул руку и произнес: