Аркадий Недялков - Натуралист в поиске (Записки ловца змей)

Хозяйка смутилась и замолчала, а лесничий все не мог успокоиться.

— Да мы, чтобы питомники сосны да молодые посадки ее от лосей защитить, километры ограды делаем и в порядке их держим, а тебе и твоему лайдаку Степану ограду целой содержать — раз плюнуть! Лениться не надо! Лес-то вам от лесничества бесплатно дали. Разве не так?

— Пристыдил ты меня, Иван Иванович, — призналась хозяйка. — Прости уж ты меня, бабу болтливую. Сгородила я невесть что!

— Вы завтра гадов ловить не ходите, — сказал мне лесничий, — хлопцы, что с вами ходили, в загонщики пойдут.

— А можно мне посмотреть, как учет проводить будут?

— А чего же не посмотреть? Посмотрите. Павле возьмет вас на свою вышку. Слышишь, Павле?

— Раз есть на то ваша воля, то я возьму, — сказал егерь, — сейчас поедем на устье канала. Там заночуем, а утром на вышку пойдем.

По вышкам егеря расходились еще в темноте. Я пошел с Павлом и тремя егерями. Нам надо было пройти всего два километра, но этот путь показался мне очень длинным. Сначала мы долго шли по тропинке среди густого леса, потом под ногами зачавкало болото. Когда прошли болото, Павел остановился и сказал мне: — Мы с Василем на вторую вышку пойдем, а Микита с Олесем здесь, на первой, будут. Коли вы устали, то с ними оставайтесь. Но я не устал и хотел идти дальше.

— Ну, так пойдемте с нами. Микита, мы как на вышку придем, то помигаем.

Мы опять зашагали по темному лесу. Сначала вышли на сухое место, потом на болото, затем снова на сухое. Наконец Павел круто повернул вправо, и мы попали на луг.

В лесу было темно, но стволы деревьев все же выделялись. На лугу, в общем-то, было светлее, но все было покрыто туманом. Не только кусты, но и тропинка под ногами виднелась словно сквозь дым. Шедший первым, Павел двигался медленно, нащупывая ногами тропинку. Я шел в середине, между егерями, и держался рукой за ремень Павла, а сзади на моем ремне лежала рука второго егеря. Так, ощупью, мы прошли минут пять. Туман становился все гуще. Даже спину Павла я видел как сквозь молоко. В одном месте Павел потерял тропинку, и мы наткнулись на куст.

— Холера ясна! — вполголоса выругался Павел. — Поворачивайте кругом и идите за Василем. Да не выпускайте из рук его ремня, не то потеряемся, а шуметь нельзя.

Теперь первым пошел Василь. Шагов через десять он остановился и сказал: — Павле, вроде бы я на тропинку вышел.

Павел обошел меня, присел и руками ощупал почву.

— Тут она. Направо идти нужно. Вышка где-то рядом.

— Рядом-то рядом, — заметил Василь, — да в таком молоке, пока носом не ткнешься, не найдешь.

Пошли дальше. На этот раз Павел вывел нас правильно.

Вытянутой вперед рукой он уперся в бревенчатую опору вышки.

— Полезайте за мной, да держитесь покрепче, не сорвитесь: лестница отсырела, — сказал мне Павел и полез куда-то вверх.

Я шагнул вперед и Рукой нащупал скользкие, сырые перекладины. Стараясь держаться за эти перекладины как можно крепче, я полез вверх.

— Голову берегите, — откуда-то сверху сказал мне Павел, — тут люк и площадка. Руку давайте!

Держась за перила, я боком двинулся направо, через несколько шагов ткнулся плечом в лестницу и по ней полез вверх.

Тут произошло чудо. Едва я высунул голову в светлое пятно люка, как тумана не стало. Вровень с моей головой лежали сырые доски второй площадки, по ее углам вверх уходили бревна опор, а за опорами — темные вершины деревьев. Павел стоял на площадке и протягивал мне руку Я посмотрел вниз и не увидел даже своих ног. Туман будто разрезал меня надвое — нижняя часть туловища была скрыта им.

— Ну и завалило, — отдуваясь, сказал Василь, — в таком тумане ходить — не дай бог!

— Туман, он всегда по низу лежит, — сказал Павел. — На вторую или третью площадку поднимешься — и уже чисто. В туман, коли с тропки собьешься, лучше садись и жди, пока рассеется. Трясина кругом. Погибнуть можно.

Дальше все было просто. Мы поднялись еще на четыре пролета и оказались в будке.

В четырех стенках будки были прорезаны оконца, и возле каждого, прямо к стене, прибита доска в виде столика. Чуть ниже — вторая, чтобы сидеть. Я заглянул в одно окошко. Вершины деревьев виднелись гораздо ниже будки. Лес до половины утопал в тумане. Луг же был укрыт им целиком. В предрассветных сумерках лес выделялся на небе темной неровной полосой. Павел достал из сумки фонарик и, выставив его в оконце, два раза зажег и погасил. Где-то далеко в ответ мигнул огонек. Василь проделал то же у противоположного оконца, и ему ответили вспышки — только их было три.

— Все на местах, — сказал Павел, — ну вот теперь и покурить можно. Ждать будем, пока туман сойдет.

Туман держался долго. Солнце взошло и пригрело, а над лугом все еще висела молочная пелена. Потом из сплошной пелены стали появляться темные пятна кустов. Чуть позже пелена разорвалась на отдельные куски. Эти куски, как облачка, ползли по лугу, и вдруг как-то сразу туман исчез, а луг заблестел.

— Ветерок поднялся, — пояснил Павел, — вот туман и согнало. Через оконце ветерок забрался и в будку. Надо сказать, что был он весьма свежим. Все мы ежились, сидя на местах. Двигаться, шуметь и топать было нельзя.

— Это еще что, — покряхтывая, утешал меня Павел, — это пустяки. Вот когда наблюдения вести приходится поздней осенью, перед снегом, тогда беда. Осенью ветры у нас бывают сильные. Будку качает и продувает до костей.

Стенки будки и оконца на них были ориентированы по сторонам света. Из оконца, у которого сидел Павел, была видна другая вышка, тоже с будкой. Из противоположного окна, где сидел Василь, тоже виднелась вышка с будкой. Наша будка была средней. Мое окошко выходило на луг с кустами и озеро. Чем ближе луг подходил к берегу, тем гуще становились кусты. На самом берегу кусты были сплошными. Окошко напротив моего смотрело на лес.

Далеко на западе над лесом взвилась красная ракета.

— Загонщики пошли, — сказал Павел, — ну, теперь вы садитесь к восточному окошку и не мешайте нам. Василь, ты на север смотришь, я — на юг.

Егеря разложили на столиках блокноты, надели на шею ремни биноклей и приготовились считать зверей.

Подхода зверей мы ожидали около часа. Егеря не отрывались от окошек, время от времени поднося к глазам бинокли. Потом Павел вдруг шепотом сказал: — Есть. Рогаль вышел.

Позабыв о всякой тактичности, я, чуть ли не оттолкнув егеря, заглянул в его окошко, но никого не увидел.

— Где же он? — прошептал я.

— Кусты, похожие на крест, видишь? — шепотом же ответил Павел.

— Вижу.

— Голова и рога у того конца, что ближе к лесу.

— Там одни сухие ветки! Павел усмехнулся и прошептал: — Среди сухих веток голова видна.