Барбара Сэвидж - Мили ниоткуда (Кругосветное путешествие на велосипеде)
Пристегнув велосипеды к столбу, мы двинулись внутрь. Из вестибюля лестница вела вниз в единственную просторную комнату, заставленную койками, занятыми тем, что на поверку оказалось величайшей в мире коллекцией оборванных, лишь слегка протрезвевших, горизонтально распластанных забулдыг. По комнате не спеша двигалась единственная медсестра, вводившая иглы с трубками, торчащими из множества повисших рук. Ларри намекнул, что «чёрта с два мы быстро выберемся отсюда», как нас уже заметил регистратор.
— Не о чём беспокоиться,— прокричал он через палату.— Давайте сюда ваши паспорта и посидите. Побыстрее. В чём дело? Что, ноги не идут?
— Вы угадали. Действительно не идут,— нервно усмехнулась я.
Ларри спросил, как долго продлится сама процедура.
— Минут десять. Теперь давайте ваши паспорта и заполните бланки.
Мы кинули наши паспорта на стол регистратора. Заполняя бланк, я старалась не смотреть на мужчин, лежавших на койках. Около часа я просидела, нервно ёрзая и поёживаясь, прежде чем сестра взяла со стола наши бумаги.
Меня вызвали первой, и я заставила себя прошагать двадцать футов до кабинета доктора в конце регистратуры. В кабинете, взвешивая меня, фельдшер продолжал дожёвывать сандвич, шумно запивая его пивом.
— Пятьдесят пять кило,— пробубнил он сквозь густую, истекавшую соком смесь хлеба, помидоров, салата и ветчины.
Он икнул и жестом приказал сойти с весов.
— Пятьдесят пять,— повторил за ним доктор.— Очень жаль, но для донора вы весите недостаточно. Вы должны весить по меньшей мере шестьдесят пять. Весьма сожалею.
— А, не стоит,— широко улыбнулась я,— сама-то я, разумеется, совсем не жалею.
Затем настал черёд Ларри. Доктор дал «добро», сестра подвела его к свободной койке и ввела иглу в предплечье. Выражение ужаса, наползшее на лицо Ларри в тот момент, когда сестра вызвала его в кабинет, так и не растворилось, и он, не иначе как с испуга, умудрился накачать пол-литра крови за каких-нибудь пару минут. После этого регистратор небрежно сунул ему в ладонь тысячу шестьсот песет (двадцать пять долларов), и мы повернули «коней» в ближайшую винную лавку.
Испанцы, с которыми мы встречались и разговаривали по дороге из Кадагеса, уверяли нас, будто пара глотков бренди в начале и в конце дня помогут помочь справиться с последними зимними морозами. Ларри расплатился за бутылочку «Карла III» частью «кровавых денег», и мы залили бренди в пустую канистру из-под горючего для плитки. (В Америке мы пользовались чистым газом. В Европе его не найдёшь, и мы приучили «старушку» питаться обычным бензином, и для того, чтобы облегчить багажник, наполняли теперь только одну канистру, поскольку бензоколонки находились не так далеко друг от друга.)
Вооружённые «убойным» запасом бренди, мы с Ларри двинулись к югу от Барселоны, по побережью, через Валенсию, Аликанте и Альмерия. Мы резко бросили привычку останавливаться в кемпингах ради горячего душа, выработавшуюся у нас в Америке. В большинстве переполненных испанских кемпингов стоял невообразимый гвалт, а за одну ночёвку драли четыре доллара, притом «горячий» душ чаще всего оказывался холодным. А если учесть ещё плату за стоянку велосипедов, то нам пребывание в кемпинге обходилось дороже, чем автотуристам с машиной и трейлером. Обидевшись, мы, изменив привычке, пристрастились ночевать на пляжах, в оливковых и апельсиновых рощах и на крестьянских полях, причём совершенно бесплатно. И только в городах мы, как и раньше, останавливались в кемпингах.
Воздух в Испании почти всегда был пыльным, поэтому к концу дня лица, руки и ноги оказывались в чёрных полосах. Становясь лагерем на пляжах, мы отмывались в море; вдали от моря старались не проглядеть реку или ручей. Если же нам не удавалось найти подходящий водоём, мы мылись на заправочных станциях. Персонал всегда разрешал нам пользоваться туалетами. Как и французы, испанцы — большие поклонники велоспорта, и большинство служащих являлись или, по крайней мере, в прошлом были гонщиками-любителями. Пока мы с Ларри плескались, они осматривали скарб, прикидывая на глаз запасы, которые мы ухитрились компактно упаковать во вьючники и прикрепить к багажникам, и удивлялись, как хитро мы пристроили между спицами колёс запасные покрышки.
До отъезда со станции мы обычно мыли и чистили продукты, купленные к обеду (картофель, помидоры, цуккини, цветную капусту, баклажаны, кочанчики брюссельской капусты — всё то, что нам попадалось на рыночных площадях за день) и наполняли водой полугаллонную пластиковую бутыль. На этой «кухонной» воде мы готовили, ею же мыли посуду, покупая для питья чистую воду в бутылках.
В Испании мы полюбили обеды из тушёных овощей. Обычно мы доводили до кипения пакетик супового концентрата и заправляли его мелко порезанными свежими овощами. Если овощей под рукой не оказывалось, мы разогревали консервированные томаты, томатную пасту и вливали содержимое в рис, сдобрив его луком, салями и чесноком. Иногда наша пища состояла из картофеля, лука, помидоров и салями, смешанных с банкой консервированной чечевицы или бобов.
Не важно, где мы устраивались на бесплатную стоянку, всякий раз рядом с нами вырастал гвардеец (а то и два) в серо-зелёном джипе, желая взглянуть на нас. Guardia Civil[*], казалось, сновала повсюду, наблюдая. Когда гвардейцы замечали велосипеды, они улыбались и, помахав нам на прощанье, моментально исчезали.
На побережье, чуть севернее Валенсии, мы с Ларри столкнулись с Кристиной и Грегом, единственной четой на всём нашем пути, которая тоже отправилась в кругосветное путешествие на велосипедах. Калифорнийцы, как и мы, они тоже пересекли Соединённые Штаты. Они направлялись в Северную Африку. У нас было много общего: мы были близки по возрасту, увлекались велотуризмом, любили бивачную жизнь, песок и море; а Грег, как и Ларри, работал инженером.
— Как и вам, ребята, нам с Грегом прежде не доводилось путешествовать на велосипедах,— сказала Кристина.— Поначалу нам было ужасно тяжело, но затем мы втянулись. Это было лучшее время в нашей жизни, мы посмотрели страну, повидали людей. Нам не хотелось останавливаться. Вот почему, добравшись до Восточного побережья, мы решили продолжить.
Следующие два дня мы вчетвером прохлаждались на пляжах с нашим дешёвым вином, ломтями хлеба и козьим сыром, щедро обмениваясь друг с другом путевыми впечатлениями. Затем мы все вместе тронулись в путь по юго-восточной Испании, не расставаясь до самой Гранады. Как приятно было обрести новых компаньонов, путешествовать с ними бок о бок, разговаривать.
На юго-востоке Испании гораздо суше, чем в её северной части. Деревья здесь редки, трава скудна, а толстый слой пыли обнимает крохотные городишки, разбросанные вдоль узких глухих дорог. Сами же городишки представляют собой группки ветхих одно-, двухэтажных цементных домиков и лавчонок. Длинные тонкие занавеси из пластиковых лент болтались в открытых дверных проёмах, служа слабой защитой от мух. На тротуарах, у домов, на стульях сидели хозяйки, поглощённые шитьём, время от времени они поднимали глаза от рукоделья на проносящиеся легковые машины и грузовики.
