Луи Буссенар - Охотники за каучуком
Но все-таки, какой именно яд произвел такое действие в столь короткий срок? Яд кураре убил бы Шарля мгновенно. Впрочем, мура не знают секрет его приготовления, а другие индейцы не выдают его ни за какую цену. Правда, есть множество других ядов, достаточно опасных, но все же не таких, как кураре. Может быть, мура отравили стрелы ядом какого-нибудь животного: змеи, скорпиона, паука-краба. Вещь вполне вероятная. А может быть, наконечник стрелы был просто заражен гниющей кровью дичи, убитой на охоте? Это тоже возможно. Но как бы то ни было, раненый чувствовал себя просто невыносимо, состояние его заметно ухудшилось.
Лишенный всего, мучимый болью и в своем безвыходном положении, он все же хотел бороться. Река текла почти прямо выше того места, где он только что провалился, но ниже течение ее было очень извилистым, и Шарль вполне резонно рассудил, что если двинуться вниз, то можно найти место, где ил еще не скопился.
Он снова пошел через кусты, окаймлявшие берег, тяжело опираясь на палку. Левой рукой молодой человек уже не мог держать тесак, чтобы прорубать дорогу в чаще. Колючки раздирали его тело, трава царапала кожу, лианы преграждали путь…
Все было против него.
Но наконец вздох облегчения вырвался из груди храбреца. Он увидел недавно поваленное бурей дерево, перекинутое через реку и образовывавшее природный мост. Не заботясь о том, что будет дальше, Робен хотел пересечь проклятую реку, инстинкт, который сильнее разума, толкал его вперед. И вот оно — прекрасное дерево купайа, очень похожее на симарубу, с которым его легко спутать и от которого оно отличается только коричневыми волокнистыми корнями, тогда как у симарубы они желтые и плотные. Шарль с трудом взобрался на ком земли, застрявший в корнях, и сел верхом на гладкий и прямой ствол, чтобы ползти по нему, так как уже не мог удержаться на ногах, боясь головокружения. Полдороги было пройдено без особых затруднений. Шарль уже добрался до кроны дерева, развесистые ветви которого опирались на другой берег. Так как муки жажды сделались невыносимыми, он попытался соскользнуть вниз, в воду, по одной из толстых веток. Медленно наклонившись над водой, несчастный уже предвкушал, как освежит его это купание… О ужас! Какая-то тень быстро пересекла реку, неясная зеленоватая масса прямо у его ног раскрыла огромную пасть с лиловатыми челюстями и обдала омерзительным запахом мускуса.
— Кайман! — прошептал раненый. Хорошо, что чудовище слишком поспешило. Еще бы пять-шесть секунд, и Шарль неминуемо бы погиб.
Но мужество его только возросло от препятствий. Призвав на помощь весь остаток сил, он уцепился онемевшей рукой за ветку и, преодолев страшную боль, изо всей силы ударил тесаком по тупорылой морде ужасной твари. Несмотря на крепкую броню каймана, верхняя челюсть его оказалась отсечена. Кровь потекла ручьем. Шарль продолжал рубить, как дровосек по стволу дерева. Хищник, ошеломленный этим градом ударов, испуганный, окровавленный, понял, что противник ему не по зубам, и нырнул в воду, яростно колотя хвостом.
У Шарля осталась только одна забота: как бы поскорее напиться воды! Для него это был вопрос жизни. Течение в одну минуту смыло все следы короткой и яростной схватки. Молодой человек во второй раз хотел погрузиться в реку, но в силу осторожности, привитой воспитанием, внимательно вгляделся в прозрачную воду: нет ли там еще одного крокодила? Кайманов больше не было, но — что это за длинные, грациозные существа заколыхались в воде, изгибаясь подобно змеям? Их тут с полдюжины, темно-зеленого цвета, почти черные, длиною метра полтора! Они тоже подстерегают добычу?
— Электрические угри! — отчаянно вскрикнул Шарль. — Господи, прямо проклятие какое-то! Не стану я пить.
Охотник знал, что, несмотря на свой безобидный вид, эти твари чрезвычайно опасны для человека и всех млекопитающих. Они не только могут кого угодно парализовать при непосредственном контакте. Тот же эффект дает выделяемая ими жидкость, и противиться этому нет возможности.
Удрученный, но все же не сломленный чередой злосчастных обстоятельств, Шарль решил снова залезть на ствол дерева и пересечь предательскую реку, не принесшую ему никакого облегчения, но вдруг с ужасом заметил, что от удара при падении дерево раскололось и теперь крона его держалась на стволе только при помощи нескольких волокон и клочков коры… Вес тела Шарля и резкие движения во время борьбы с кайманом окончательно доломали зеленый мост. Уже слышался зловещий треск, и крона, под тяжестью веса Шарля и под напором течения, колыхалась все сильнее и сильнее. Снова треск — волокна подались, ствол отделился от кроны, которую закружило и унесло течение. Шарль судорожно вцепился в ветви и не выпускал их из рук.
К счастью, купайя — одно из самых легких местных деревьев и служит как бы природным плотом. К тому же падение ствола в реку напугало и разогнало электрических угрей. Дерево кружилось, качалось, но плыло, а это главное. Наконец-то молодой человек смог вдоволь напиться, без опаски нырнуть в воду, которая приятно охладила его пылающее тело.
Через несколько минут муки его сразу прекратились, Шарль ожил. Он с удовольствием продолжил бы купание, но возможное соседство грозных речных обитателей заставило его прервать свое занятие. Все это время молодой человек продолжал цепляться за ствол, относимый течением то к одному, то к другому берегу. Понимая, что нельзя же бесконечно так плавать, Шарль решил воспользоваться моментом, когда дерево прибьет ближе к берегу, чтобы перебраться на него.
Маневр этот был не так труден на первый взгляд — ведь берег порос громадными деревьями, и их нижние ветви нависали над водой. Француз вцепился в одну из таких ветвей и, держась ногами за ствол, на котором плыл, подтянулся изо всей силы и перебрался на твердую землю, по счастью не наткнувшись на илистую отмель. Ступив на берег, он отвязал свой пояс, намочил его в воде и перевязал себе руку, затем освежил лицо, выпил еще воды и отважно двинулся в путь.
Лес снова поредел, опять началась саванна. Так как кедровая палка Шарля сломалась во время борьбы с кайманом, он вырезал себе новую и заострил ее с одного конца наподобие копья. Поглощенный мыслью о преследующих его врагах, охотник безостановочно шагал по направлению к дому, даже не вспоминая, что за два последних дня он перенес страшные пытки, был серьезно ранен и толком ничего не ел.
Молодой человек шел в таком состоянии еще около двух часов, чего не выдержал бы никакой храбрец. Все тело его было разбито. Шарля поддерживала только та мысль, что он идет в верном направлении. Местность стала ему знакома, он уже не раз тут бывал. Сомнений больше не было. Усадьба находилась километрах в двадцати. Если не приключится ничего нового, он, переночевав в саванне, будет там завтра утром. Но человеческие силы имеют свой предел, а через два часа наступит ночь…
