Фарли Моуэт - Путешествие на Коппермайн
Я же со своей стороны не желал обременять себя европейцами. В прошлый раз индейцы так мало заботились о двух моих английских спутниках — Исбестере и Мерримане, что я решил не брать их с собой. Исбестер очень хотел снова сопровождать меня, но Мерриман был по уши сыт подобными экскурсиями и, похоже, радовался, что снова очутился в безопасности среди друзей.
Меня опять снабдили большим запасом зарядов и множеством других нужных и полезных вещей — сколько мы могли унести, а также толикой легких по весу товаров, предназначенных для подарков индейцам, которые могли встретиться у нас на пути.
Двадцать третьего февраля 1770 года я выступил в путь, отправившись в свой второй поход в сопровождении трех северных индейцев и двух южан-охранников. Снег на крепостном валу форта лежал толстой каймой, и пушек почти не было видно, а то комендант, как и в прошлый раз, обязательно напутствовал бы меня салютом. Но, так как подобные почести вряд ли принесли бы мне какую-либо практическую пользу, я с готовностью отказался от них.
Вначале наш маршрут в основном совпадал с прежним, но, достигнув Тюленьей реки, мы направились вверх по ее течению на запад, вместо того чтобы углубляться в Бесплодные земли.
Зимой погода тут была столь бурной и переменчивой, что нам часто приходилось по два-три дня оставаться на месте. Однако, как бы во искупление этого неудобства, оленей было так много, что в первые восемь или десять дней индейцы добывали их в избытке, но мы были слишком тяжело нагружены и много мяса с собой унести не могли. Вскоре я понял, что в этом таилась серьезная опасность — не добыв ничего на протяжении трех или четырех дней кряду, мы истощили все запасы продовольствия. И все же мы редко укладывались спать на голодный желудок вплоть до 8 марта, когда нам не удалось совсем ничего добыть, даже ни единой куропатки. Тогда мы достали из заплечных мешков несколько крючков и лесок и приготовились ловить рыбу подо льдом озера Шитани, рядом с которым мы стали лагерем.
Утром девятого мы передвинули вигвам примерно на пять миль к западу, на более удобную для лова часть озера. Добравшись туда, несколько человек тут же принялись долбить лунки во льду, пока остальные ставили вигвам и собирали хворост. Потом, так как было еще раннее утро, одни отправились на охоту, а другие занялись подледным ловом. Охотникам удалось поймать дикобраза, и вместе с несколькими выловленными в озере форелями он составил нам обильный ужин, а кое-что осталось и на завтрак.
Для подледного лова надо выдолбить во льду лунку диаметром один или два фута, в которую потом опускается крючок. Но леску постоянно надо поводить, чтобы не дать воде замерзнуть, а замерзает она, если ее не перемешивать, очень быстро. Вдобавок местная рыба хорошо приманивается на движение — движущуюся наживку она хватает быстрее неподвижной.
У северных индейцев существует несколько совершенно нелепых предрассудков, связанных со способом рыбной ловли. Когда они наживляют крючок, под наживкой положено прятать четыре — шесть предметов-талисманов, сама же она пришивается к крючку. Собственно, индейцы используют только один вид наживки: набор талисманов, обтянутый рыбьей кожей таким образом, что он напоминает маленькую рыбку. В качестве талисманов используют кусочки бобрового хвоста или жира, зубы или прямую кишку выдры, хвосты и внутренности мускусной крысы, задний проход гагары, семенники белок, свернувшееся молоко из желудка козленка-сосунка, человеческие волосы и бесчисленное количество других вещей.
Каждый глава семьи, да и почти все индейцы носят с собой мешочек подобной чепухи и зимой и летом. Без некоторых вышеописанных составных частей мало кто из них даже осмелится опустить крючок в воду, будучи убежден, что лучше совсем не выходить из дома, чем пытаться удить без драгоценной поддержки духов[7].
В последующие десять дней мы ловили достаточно рыбы, чтобы не умереть с голоду, но 19 марта, не поймав ничего, перебрались на восемь миль западнее по льду озера и вечером того же дня выловили несколько прекрасных щук. Наутро мы снова переменили место, на сей раз перебравшись к устью реки, соединяющей озера Шитани и Негасса. Там мы поставили четыре сети и за день наловили много прекрасной рыбы — по большей части щук, форели и сигов.
Чтобы поставить подо льдом сеть, индейцы сначала растягивают ее во всю длину рядом с тем местом, где ее надо поставить, потом долбят во льду лунки на расстоянии десять — двенадцать футов друг от друга. Подо льдом с помощью длинного легкого шеста, который может доставать от одной лунки до другой, протягивают лесу. Сеть привязывают к концу лесы и втягивают под лед. После этого свободный конец лесы выводится снова на лед и привязывается к оставшемуся на поверхности углу сети таким образом, чтобы леса и сеть вместе образовывали замкнутый круг.
Для проверки такой сети взламывают перемычку между двумя крайними лунками, один из ловцов потравливает лесу, а другой вытягивает из-подо льда сеть.
Изготовив рыболовную сеть, материалом для которой служат короткие сыромятные ремешки из оленьей кожи, северные индейцы привязывают к переднему и заднему затягивающим шнурам сети по нескольку птичьих клювов и лап. По четырем углам они обычно привязывают когти и челюсти выдры. Чаще всего выбирают клювы и лапы белолобого гуся, чаек и гагар, если же сеть не снабжена конечностями и клювами перечисленных птиц, индейцы даже не станут опускать ее в воду.
Любая первая пойманная рыба должна быть сварена целиком на огне, после чего мясо надлежит осторожно отделить от костей, не повредив ни одного позвонка. После этого скелет кладут в огонь и сжигают.
Когда индейцы ловят рыбу в реках или узких протоках, соединяющих два озера, им зачастую не составило бы труда перегородить, связав несколько сетей вместе, эти речки поперек и выловить там всю крупную рыбу. Но вместо этого они располагают небольшие сети на значительном расстоянии друг от друга, считая, что, если их разместить ближе, «соседки» станут завидовать одна другой, рассорятся, и ни в одну ничего не попадет.
Когда стало ясно, что место, где мы расположились, вполне может обеспечивать нас рыбой, мой проводник предложил остаться там до тех пор, пока не прилетят гуси. «Сейчас слишком холодно, — сказал он, — чтобы идти по тундре, а если бы мы продолжали держаться деревьев, то смогли бы двигаться в лучшем случае только на запад-юго-запад, потому что леса отсюда отклоняются на запад, но это увело бы нас далеко в сторону от цели пути. Если же мы останемся тут до начала весны, тогда можно будет направиться прямо на север и быстро выбраться на нужную дорогу».
