Федор Конюхов - Мой путь к истине
Я уже проходил не раз мыс Горн, я один из немногих, кто воочию видел, с чем придётся встретиться 85-футовой яхте «Алые паруса»… Я живо помню рёв шторма и сокрушительную силу валов, буйствовавших, когда я вёл вокруг мыса Горн яхту «СГУ» с полным парусным вооружением. Зачем опять я иду этим путём? Это заставило меня задуматься, но я не могу уже повернуть обратно. Я знаю, что прежде, чем добраться до мыса Горн, мне предстоит пройти 6000 миль через «ревущие сороковые» и «неистовые пятидесятые» – широты, не защищенные от дыхания Антарктиды. Риск слишком велик. Работы на яхте достаточно, настоящей мужской работы.
Я устал от одиночества, я слишком долго живу без людей. Я слишком стар, чтобы опять и опять ставить и убирать паруса. Я устал сдерживать своё сердце. Я ушёл от друзей, родных, врагов, а к кому вернусь? Я вернусь к моему сыну Николаю, обниму его, и вместе мы станем молиться Господу Богу. Подойдёт Иринушка и тронет нас за плечи, позовёт обедать. Вот в этом я вижу единство любви. Я выглянул из двери штурманской рубки. Шёл такой сильный дождь, что мир вокруг будто исчез. Только приборы показывают, что яхта продолжает идти на восток. Один из великих парадоксов состояния путешественника: если уезжаешь, то жалеешь, что не остался; если остаёшься, жалеешь, что не уехал.
Люди, не упрекайте меня за неупорядоченность и отсутствие дисциплины, я признаю одну дисциплину – дисциплину сердца, жаждущего узреть Господа Бога. Когда вы войдёте в мою часовню на улице Садовническая в Москве, вас покорит её цельность и величие тишины. Благодаря часовне и преданной молитве я отыскал собственный путь. Ни картины, ни книги, которые я написал, настолько не приблизили меня к истине, как строительство часовни и одиночные плавания.
Надо упрощать вещи, жить аскетичнее и выигрывать время, чтобы вместо этого его терять. Стремитесь накопить и совершенствуйте жизнь духовную. Дни и ночи посвящайте усовершенствованию души.
В наше время надо проще украшать храмы, и от этого больше будет пользы. К примеру, орнамент на иконостасе насколько возможно изготовляйте скромно, просто монашеский! А там, где монашество, там простота и скромность. Преподобный Пахомий искривил колонну в храме, чтобы люди не восхищались делом его рук.
В своём монастыре преподобный со многим старанием построил храм с кирпичными колоннами. Видя, каким красивым получился храм, преподобный радовался, но потом подумал, что радоваться прекрасному творению собственных рук – это не по Богу. Тогда он обвязал колонны верёвками и, помолившись, велел братии навалиться и тянуть, чтобы колонны искривились.
Надо упрощать вещи, жить аскетичнее и выигрывать время, чтобы вместо этого его терять. Стремитесь накопить и совершенствуйте жизнь духовную. Дни и ночи посвящайте усовершенствованию души. Иисус говорит: «Познайте истину, и истина сделает вас свободными» (Ин. 8:32). «Для того чтобы дать другому воды, надо, чтобы он жаждал» (Паисий Святогорец).
Познание истины и приобщение к ней служит предпосылкой нашего спасения, но чтобы познать истину, мы должны освободиться от тех «истин», которые мы навыдумывали и о самих себе, и об окружающем мире и которые, как кора, скрывают суть вещей. Чтобы узнать правду о самих себе, нам нужно изолироваться ото всех вещей вокруг нас, с которыми мы себя легко отождествляем. Ибо очень часто нашим «я» становится машина, которой мы обладаем или о которой мечтаем; мебель, которой обставляем свой дом; одежда, которую на себе носим. Мы приходим в такое жалкое состояние, что становимся тождественны вещам, окружающим нас и определяющим нашу индивидуальность и наше счастье. Отсюда становится понятной необходимость аскезы, которая является важнейшей составляющей православного, евангельского вероучения и жития. Это касается не только нас, священников, но и всякого человека, желающего узнать правду о себе, о Боге и о мире. Потому что именно аскеза освобождает нас от тех элементов (материальных и духовных), которые окружают нас некой изгородью, а над нашей головой закрывают небо. Но кто-то из моих друзей может обмануться, простодушно поверить, будто радуют сами по себе деньги, машина, золотые украшения и дорогостоящая яхта. Мне хочется всё расставить по местам. Те, у кого нет Бога в сердце, заполняют его материальным миром. Они собирают богатство и тут же сердятся на ими же собранные вещи. «Может ли быть, чтобы, разбогатев, я не стал богаче?!» – негодуют они, подсчитывают, сколько ещё нужно накопить, потому что богатства явно недостаёт.
Как-то раз ко мне приходил один человек, он мог управлять яхтой и, как он думал, может управлять и деньгами, которые он накопил, ведя свой рискованный бизнес. Я увидел тоску в его глазах и сказал: «Друг мой! Брось всё и купи спортивную яхту, на которой мы отправимся в кругосветное плавание для побития мирового рекорда «Кубка Жюля Верна». А когда вернёмся, ты по-другому посмотришь на свою жизнь и на то, чем ты так дорожишь». Но он сказал: «Мне надо ещё увеличить свой денежный капитал». Я не смог его убедить и заинтересовать кругосветным плаванием. Вскоре его осудили и дали тюремный срок. Он выбрал смотреть на мир через решётку, а не с палубы своей яхты, огибая мыс Горн! И вот сейчас я за него молюсь, не как за плавающего и путешествующего, а с грустью – за страждущего и сидящего в темнице.
В попытках найти себя вы обречены находить пустоту. Не на что надеяться, если любишь лишь самого себя, но я уже говорил тебе, сын мой Николай, справедливый не делит сокровища, потому что их у него нет!
Люди не верят словам моим? Приходит время великих несправедливостей, когда от человека под страхом смерти требуют быть «за» или «против». Благодетельствовать тому, чем ты сможешь воспользоваться, это неправильно и не по Православной вере.
Я расскажу тебе, сын мой Николай, как пришёл к вечеру в наш дом странник. Он вошёл в комнату, поставил палку в угол и улыбнулся. Твоя мама окружила его заботой, а я спросил: «Откуда путь держишь?» Он ничего не говорил, но я по его могущественной улыбке понял, что к нам вошёл друг. Через некоторое время он ушёл, угол в комнате опустел, но в нашем доме осталась его светлая улыбка, и нам не жалко того времени, которое мы ему уделили, и стакана молока с хлебом, который ему дали. Он нам больше оставил: свою улыбку в наших сердцах.
Благодетельствовать тому, чем ты сможешь воспользоваться, это неправильно и не по Православной вере.
Изменяется всё вокруг в океане, и я изменяюсь, и моя лодка тоже чувствует это, ибо всё зависит от Господа Бога, ибо кому известен предел его могущества? В океане не чувствуешь, в чём смысл времени, время для меня враг. Я плыву, плыву и плыву. Я ничего не оплакиваю. Я само бдение посреди открытого океана. Но те, кто не принимает время в расчёт, вечно сражаются с ним. Оно – путь к Господу, и поставить предел этому пути невозможно. Я опускаю вёсла в воду, словно бы умиротворяя волнение океана. Миля за милей движется моя лодка, но не в монотонности гребли вёслами моя суть.
