Антон Кротов - Страна А., или Автостопом по Афганистану

Рассуждая об этом, мы спускались вниз и приближались к городу Пули-Хумри.

Вот опять мы на той самой реке, на которой купались три недели назад.

Решили отойти подальше от моста, чтобы перепаковать рюкзаки, постираться и помыться без обязательных в этой стране штанов. После некоторых поисков нам удалось найти место, где зрителей пока не было. Наслаждались тёплой, горной речкой, стирались, мылись — часа полтора, пока зрители не обнаружили нас.

— Сегодня суббота, рабочий день, идите работать, — советовали мы им (по-русски).

Зрители предпочитали зрелище работе и разглядывали нас. Появился ещё рыболов. Здесь река была перегорожена рядами камней, между которыми оставался узкий слив. В таких местах слива были натянуты сети, и рыба, плывущая по горной реке, автоматически попадала в сеть и корчилась там, умирая от жары и безводья. Рыбак ходил по своим запрудам туда-сюда и собирал набежавшую рыбу. Этакая автоматическая рыбалка.

Народ накапливался; появился человек с рацией. К счастью, мы уже в полной мере насладились и настирались, и, подсохнув, оделись и ушли без последствий.

…И вот опять мы на развилке "с часами". Часы — это большой круглый памятник-указатель, уцелевший с неведомых древних времён. Одна стрелка указывает на Кундуз, вторая — на Мазари-Шариф, а всё вместе напоминает огромные часы. Наверное, это единственный цивильный указатель, сохранившийся в Афганистане, и мы хорошо запомнили его.

Недалеко от «часов» к нам привязались трое англоговорящих парней, примерно нашего возраста.

— Откуда вы? Как ваши дела? Куда вы идёте? Говорите ли вы по-английски? Мы хотим вам помочь, мы вас сейчас посадим в такси, автобус, маршрутку или в другой транспорт! Куда вы идёте? Это не автобус! автобус там! такси тут! — так они проявляли свои знания английского языка и никак не хотели уходить от нас.

— Скорее бы домой, не чувствовать себя белым мистером! — сказал Книжник. — Почему они не понимают, что мы не хотим разговаривать с ними?

— Им хочется попрактиковаться в английском языке, это так редко

случается, — объяснил я. — Им кажется, что ты тоже хочешь попрактиковаться!

— Ну не хочу я практиковаться! Не хочу!

— Тогда на вопрос "Do you speak English?" надо отвечать «Нет». Тогда они разочаруются и уйдут, — предположил я.

Мы сказали парням, что мы нот спик инглиш, но те всё равно не ушли. Мне тоже уже поднадоели эти безбородые хелперы, относящиеся к четвёртому подвиду афганского человека. По счастью, вскоре нам застопился скоростной джип с военными, направляющийся прямо в Кундуз. До него — 105 километров битого асфальта, если верить «часам». Военные были вооружены «Калашами» и большим количеством патронов; главный из трёх немного знал русский язык. Ехали быстро.

Глава 9. Афганский вечер

Опять всё повторилось, и опять город Кундуз, кареты, повозки и телеги, газировка и лепёшки, и опять любопытные обступили нас плотной стеной, пока мы ели жареную картошку. Среди них — благообразный таджик лет пятидесяти, с седой окладистой бородой, обратился к нам по-русски, предложил ночлег.

Мы прошли за ним во двор того дома, у которого сидели, и поднялись на второй этаж. Это было здание гостинично-общежитного типа. Оказалось, что здесь запасное жилище хозяина, а основной его дом в другом месте. Вошли в комнатку.

Но вслед за нами проникли и всемогущие сотрудники секретных спецслужб. Двое. Паспорта, справки АВП и волшебное письмо с границы их не удовлетворили.

— Я не знаю, кто эти люди, — сказал старый таджик, — но они говорят, чтобы вы пошли с ними в министерство иностранных дел, зарегистрироваться.

— Ага, они хотят денег? — спросили мы, вспоминая Мазар.

— Нет, они денег не хотят, и очень просят, чтобы вы прошли, — перевёл хозяин.

Мы подчинились; один спецслужбист остался в доме, а второй вывел нас на улицу. Застопил проезжавшую мимо карету — да, да, именно карету; мы её чуть не опрокинули своими тяжёлыми телами и рюкзаками, — и по улице цок! цок! цок! доехали до кундузского областного отделения МИДа. Было тут недалеко, не больше километра. Наш сопровождающий дал кучеру пару тысяч, мы сошли с кареты и вошли в ворота.

Начальник кундузского отделения МИДа, господин Нурулла, прекрасно говорил по-русски. Одет он был совершенно не по-афгански: галстук, рубашка с короткими рукавами (редчайшие в Афганистане атрибуты одежды), бороды не имел. Очень любезно пообщались; я показал свои книги. Начальник приказал, и тут же принесли холодную бутылку «Фанты», мы с наслаждением распили её. Нурулла сказал:

— Сейчас, если вы хотите, можете здесь остаться. У нас есть специальная комната для гостей. Если же хотите, вас проводят обратно туда, где вы хотели заночевать. Но если тот человек уже ушёл, возвращайтесь сюда, я буду рад вас разместить. А завтра поедете в Шерхан.

Так оно и вышло. Мы поехали обратно к старому таджику — сотрудник спецслужб опять поймал попутную карету, и мы ещё раз прокатились на карете, — но вписка уже исчезла, дверь комнаты была закрыта. Обратно в МИД, чтобы не трястись на карете третий раз, проделали путь пешком. Нам были рады; на втором этаже была отличная комнатка, где мы и заночевали. В следующий приезд в Афганистан мы обязательно заедем в Кундуз, передадим свои благодарности и эту книгу.

Встали в МИДе в лучшем виде и даже помылись. Последние прогулки по городу и покупки сувениров; набрали ещё портретов Ахмад Шах Масуда, а потом сели обедать, и опять собрались толпы. На обратном пути в МИД сперва заблудились, а потом счастливо вновь нашли его. Тепло попрощались с г-ном Нуруллой и отправились на север города.

Прощай, город Кундуз!

Домой! Десятки телег, повозок и карет направлялись из Кундуза на север. Мы же отъехали на грузовичке и пол-дня просидели на пустынном посту ГАИ около речки, в которой, однако, не купались из опасений пропустить финишную машину. Гаишники и их друзья, потихоньку увеличиваясь в числе, рассматривали нас, угощали арбузом и притворялись, что помогают нам уехать.

Две большие фуры, поднявшие тучу пыли на горизонте, явно дали нам понять, что час нашего отъезда пробил. Гуманитарное зерно от "World Food Programme" ехало в городок Имам-Сахиб недалеко от границы. Помощник водителя, вылезший из кабины к нам на кузов, долго выспрашивал, зачем мне борода. Я спросил его о том же (помощник был бородат). Он сказал, что он мусульманин, я ответил тем же. Он спросил, сделал ли я обрезание (о Книжнике почему-то не спросил). Затем потребовал бакшиш. Я выдал ему четыре фотографии нашей северной Родины, и помощник водителя удовлетворённо спустился с ними в кабину. (Бакшиш потом вернул.)