Ян Стрейс - Три путешествия
Сначала венецианский флот был весьма слаб, но когда к нему примкнули мальтийцы [38]и несколько венецианских кораблей, то он стал весьма силен, включая 28 военных кораблей, 24 галеры и 7 галеасов [39] под командой генерала Лоренцо Марчелло (Lorenzo Marcello).
Остальные начальники:
Барбаро Бадуро (Barbaro Badoer) — проведитор армии,
Джузеппо Моресини (Joseppo Moresini) — адмирал галеасов,
Антонио Барбаро (Anthonio Barbaro) — начальник гавани,
Цуанни Марчелло (Zuanni Marcello) — лейтенант генерала и капитан одного галеаса [40].
В течение целого месяца мы искали и поджидали турецкую армию, полагая, что она выйдет в море из Константинополя. Тем временем к венецианскому флоту присоединились мальтийские галеры под флагом приора из Рокеля (Rochel).
Силы турок тогда исчислялись в 28 военных кораблей, 60 галер, из них 22 беев и 9 галеасов. В их флоте было много войска, хорошо снабженного амуницией, и 23 июня они вышли на всех парусах в Дарданелльский пролив, намереваясь прорваться к греческим островам или в другие места архипелага. Как только венецианцы это увидели, то двинулись против них, насколько это было возможно, в полном и добром порядке, хотя мальтийцы и дали понять, что не хотят стать под командование венецианцев и желают сами по своему усмотрению вести свои галеры.
24-го турки все еще стояли у берега; большим преимуществом и защитой были для них две крепости, построенные у входа в Константинопольский, или Дарданелльский пролив, откуда все время палили по венецианцам. Чтобы нанести им больший урон, они поспешно выставили две батареи, одну на правом берегу, у Варварии, со стороны Анатолии, другую со стороны Греции, откуда они обстреливали венецианские корабли, намереваясь разъединить их и прорваться.
Три дня продолжалась стрельба с обеих сторон, и в ней превзошел всех адмиральский венецианский корабль, на котором были подняты самые главные флаги, вследствие чего он подвергся самому жестокому нападению, ибо турки метали из крепостей такими большими и тяжелыми камнями, что они, как быки, падали в воду и на корабли, а жерла пушек в крепостях были шириной с целую пивную бочку. Одним выстрелом сразу убило трех человек, стоявших близ генерала Лоренцо Марчелло; и хотя это не предвещало ничего доброго, тем не менее весь христианский флот оставался в полном порядке и с нетерпением ждал армию султана. Наконец утром 26 июня она решительно двинулась против нас в полном боевом порядке и с таким отвратительным криком, что мы не могли ни слышать, ни понимать друг друга. Турецкие корабли и галеры были набиты народом, так что они сами мешали друг другу.
Большим преимуществом для них был северный ветер, тогда как венецианцы стояли против ветра и у них не было никаких преимуществ. Тем не менее ни генерал Марчелло, ни его флот нимало не уклонились, но, наоборот, в пример другим он стал во главе и в середине кораблей и галер, построившихся в форме полумесяца, с нетерпением ожидая турецкий полумесяц. Но они не переставали стрелять, а ветер и течение не давали нам возможности к ним подступиться, что также мешало галерам беев, ибо им пришлось остаться на своем месте. Венецианцы наконец напрягли все силы, чтобы подойти ближе к неверным, и устремились, как подобает храбрым воинам, к берегу, куда их не подпускало скорее течение, чем ветер. Турки тем временем открыли сильный огонь по зашедшему вперед кораблю Марко Бембо (Маrсо Bembo), так что на нем все трещало; так же суда Лацаро Мочениго (Lazaro Mocenigo), Джироламо Малипьеро (Gerolamo Malipiero), которых поддерживал принц пармский. Но благороднее всего держался капитан Бернардо Брагадино на фрегате «Контарина», на котором в то время находился и я. Никто не обращал внимания на залпы турок, а только старались изо всех сил подойти к ним вплотную. То же самое было на всех нидерландских кораблях, которые надеялись таким образом вызвать турок на решительную битву, и хотя, как уже сказано, ветер был на их стороне, тем не менее они уклонялись и шли, подняв паруса, по излучине канала, между крепостью Анатолией и Варварийским берегом, где стали на якорь, полагал, что крепость даст им надежную защиту.
Глава V
Ветер способствует венецианцам. Турки обращены в бегство. Им отрезают путь. Мужество, проявленное галерами беев. Убивают генерала Марчелло. Мужество Лацаро Мочениго, который потерял глаз. Взрывают корабли «Щит Нассау», «Давид и Голиаф». Турецкий адмиральский корабль сдается. Окончательное, беспорядочное бегство турок. Их полное поражение. Потери обеих сторон.
Тем временем христианское войско на своих кораблях настойчиво боролось с ветром и течением, чтобы напасть на турок; но, убедившись, что все усилия напрасны, долгое время ничего не могло предпринять, и только на грохот их пушек отвечало тем же до тех пор, пока ветер не переменился и господь бог не простер над нами свою милостивую руку и не дал своего благословения, точно так же, как это было примерно сто лет тому назад в доблестной морском сражении в Лепантинской бухте под начальством Дон-Жуана Австрийского [41]. Ветер сначала благоприятствовал туркам, а когда они столкнулись с христианами, бог переменил ветер в ущерб неверным, и христиане одержали величайшую победу, о которой будут говорить до скончания света. То же самое произошло и здесь: как только генерал Марчелло заметил, что ветер слегка переменился к югу, то сразу же отдал приказ всему флоту ринуться на турок, что тотчас было приведено в исполнение, подняв все паруса и налегши на весла. Турки были так испуганы, что многие прыгали за борт, ибо ветер дул им в лицо. Это привело их в такой страх и замешательство, что они не знали, куда им деваться. Они подплывали на кораблях к самому берегу и соскакивали на него, чтобы спасти свою жизнь, но тщетно, ибо течение относило их к морю, так что весь пролив был покрыт людьми, в том числе было много рабов из христиан, которых венецианцы вылавливали на маленьких судах. Тем временем турки бежали без оглядки и старались, налегая на весла, увести свои большие корабли, которые продолжали обстреливать венецианские суда, а галеры защищали их. Но «Лев св. Марка» так неумолимо преследовал их, что от него укрылось только 14 судов, схоронившихся близ крепостей. Отважным показал себя Лацаро Марчелло на «Султании», корабле, незадолго перед тем отнятом у туров; он отрезал им путь и стал обстреливать их. Тем временем генерал Марчелло, врезавшись в середину, нарушил порядок турецкой армии, но сохранил свой, оставаясь в сердце своего полумесяца, состоявшего из проведитора Барбаро Бадуро, мальтийской эскадры, кораблей и галеасов Джузеппо Моресини. Правым крылом командовал начальник гавани Антонио Барбаро, а левым Пьетро Контарини. Тогда началась ожесточенная кровопролитная битва, ибо теперь, когда туркам был отрезан морской путь и дорога к берегу, с отчаяния они стали храбро защищаться, тогда как прежде, когда ветер и течение благоприятствовали им, они не решались подойти, как малодушные трусы, и только издали стреляли из пушек. Тогда галеры беев также вошли в дело. И они поистине держались молодцом и лучше защищались, чем турецкий генерал Мустафа. Стойко держался некий паша (по происхождению грек, отрекшийся от своей веры); он обещал султану принести голову венецианского генерала или сложить свою; и, правда, он сделал все, что мог, чтобы отрезать галеру генерала Марчелло, но ему здорово досталось, так что он потерял свое мужество и генерал сам рассчитывал одолеть его, но был убит пушечным ядром вместе е четырьмя другими, стоявшими рядом с ним. Когда лейтенант Цуанни Марчелло увидал это, то скрыл мертвого и поступил мудро, продолжая вести сражение согласно отданным распоряжениям, однако послал уведомить о смерти генерала проведитора армии Барбаро Бадуро, который не замедлил перейти на галеру убитого, занять его место и вести сражение, как оно было начато. В это время Лацаро Мочениго на своей галере «Султания» близко подошел к берегу, чтобы отрезать туркам к нему путь, и от сильного обстрела корабль его был охвачен пламенем, а незадолго перед тем в глаз храброго Мочениго попала пуля. На «Султании» находились различные добровольцы и дворяне; они все до самого низшего удивительно стойко держались; в том числе капитан Цорци Дагукс, монсиньор Эберт, капитан Гремонвиль и Бернадино Канель; двое последних были смертельно ранены. В том сражении сгорел от взрыва голландский корабль «Щит Нассау», на котором капитаном был Фаустино Рива. Большой голландский корабль «Давид и Голиаф» в жаркой схватке с галерами беев взлетел на воздух от злосчастного выстрела, взорвавшего его пороховую камеру. Он находился так близко от упомянутых галер, что пять из них взлетели на воздух вместе с ним. Нас сильно опечалило несчастье, происшедшее с «Давидом и Голиафом», на нем погибло 22 соотечественника; было их там 44 человека, а спаслось только 22. Принц часто бросался навстречу опасности, и приходилось силой не допускать его к этому. Вместе с генералом Борри (Воrri) на галеасе Марко Рива находился его сын, которого он возил с собой всюду, где предвиделось что-нибудь замечательное. Наконец ночь прекратила это ужасное сражение, однако не надолго, и с наступлением дня мы снова выступили против туров, которые еще защищались, и самой стойкой была их «Капитана». Но адмирал так встретил ее своими пушками, что она в конце концов вынуждена была сдаться, как и остальные.
