Владимир Арсеньев - Жизнь и приключение в тайге

Горные реки, текущие с гольцов хребта Сихотэ-Алинь, кажутся совершенно безжизненными. Ниже начинают попадаться зимородки и оляпки. Изредка мелькнет синяя спинка зимородка; чуть услышишь его слабый крик, едва успеешь разглядеть его, как зимородка, красивая птица уже исчезла где-нибудь в зарослях под крутым яром. Как раз там, где пенится вода на порогах, можно на камнях увидеть бурых оляпок. Быстро перебегая с камня на камень, испуская резкий крик и делая порывистые движения своим вздернутым кверху хвостиком, этот оригинальный водяной воробей испуганно срывается с места и, пролетев шагов около сотни, падает в воду камнем и исчезает в пенящемся водовороте реки.

Ронжа- кедровка встречается только там, где много кедра. Здесь всюду в лесу слышен ее резкий, сильный и неприятный крик. Тут же можно найти и сизоворонку. Зато в области Анюя больше дятлов. Около моря есть глухари. Орочи показали, что глухарей по реке Анюй нет и что по ту сторону хребта Сихотэ-Алинь эта птица встречается чаще. То же самое подтвердили и приморские орочи, причем добавили, что по мере удаления от моря в горы, глухарей становится все меньше и меньше. Вот все птицы, какие встречаются на пути от Амура к Императорской Гавани.

Река Анюй богата рыбой. Близ устья ее рыба разнообразная: таймень, щука, сом, угорь, сазан и др. Выше только таймень, ленок и неопределенная рыбка, похожая на форель, но несколько шире и крупнее, и вместо красных пятнышек вдоль тела ее идут тонкие красные полоски. Кега идет хорошо. Гольды и орочи утверждают, что во время хода рыбы нигде не бывает так много кеты, как в Анюе.

Дальше реки Тормасунь и особенно около реки Гобилли много ленка. Интересно, что эта рыба здесь достигает довольно крупных размеров. Смеренный мной крупный экземпляр имел 21 дюйм длины и 51/2 фунтов веса.

Ход кеты нам видеть не удалось. Первую кету-зубатку после весеннего ее хода мы впервые встретили в протоках реки Хуту и то в очень ограниченном количестве. Как раз во время ее хода в реках была большая вода; орочи поймали очень много рыбы, а осеннего хода еще не было до сего времени. Опасаются голодовки. Только те орочи, что живут у моря в самом устье рек, кое-как с трудом поймали еще немного рыбы, но и этой, по их соображениям, не хватит на зиму. Если осенний ход рыбы будет так же слаб, как и весенний, — голодовка у инородцев вполне обеспечена.

Теперь перейдем снова к устью Анюя. Обилие поемных лугов и болот по обе стороны Амура, поемные леса Анюя являются причиной колоссального появления гнуса ежегодно летом. В июне, июле, августе и сентябре гнус появляется здесь в огромном количестве. По мере того как подымаешься по рекам все выше и выше в горы — гнуса становится все меньше и меньше, но тем не менее было бы ошибочно думать, что гнуса совершенно нет в хребте Сихотэ-Алинь. От него в тихую теплую солнечную погоду не избавлен будет путешественник и на высоте 1320 метров. И здесь тучи докучливых насекомых засыпают глаза, лезут в уши, забираются за воротники, в рукава и нестерпимо кусают руки. После укуса сразу остается кровоточивая ранка и появляется зуд. Необходимо закрывать уши, затылок, шею, руки, а главное необходимо запастись терпением. Сетка не спасет, потому что после первого же часа пути по тайге от сетки останутся только одни клочки. После перевала, по мере того как приходится спускаться все ниже и ниже, гнуса опять становится все больше и больше. Особенно его много по реке Хуту; такого подавляющего количества мне никогда не приходилось видеть. У людей лицо все покрылось маленькими язвами и опухло, в ушах и за ушами образовались сплошные язвы. Нет слов описать те мучения, которым мы ежедневно подвергались, едва солнце подымалось и пригревало землю и вплоть до вечера, пока не наступали полные сумерки. Только ночь приносила нам отдых и успокоение. Вот почему весь зверь уходит из тайги и держится около моря вплоть до осени.

В бассейне рек Тумнина и Хуту диких пчел нет. Зато ос и шмелей очень много. Эти последние встречаются и на хребте Сихотэ-Алинь. На Анюе дикие пчелы есть, но только в нижнем его течении, то есть там, где растут липа и кормовые травы, дающие им возможность кормиться и собирать мед и воск с растений.

В заключение остается сказать несколько слов о пресмыкающихся и гадах. По сведениям от орочей, ни змей, ни лягушек, ни ящериц в нижней части Анюя нет. Их вообще мало и в верхнем его течении. Действительно, за все время пути нам удалось увидеть и поймать только два экземпляра уссурийских черных ужей и одну гадюку. На всем пути до моря после перевала нигде земноводных и пресмыкающихся мы уже не встречали [121].

Река Анюй течет по широкой, продольной тектонической долине и только дважды на пути своем образует пороги с очень крутым падением тальвега. Здесь она на пути своем размыла горные кряжи вкрест их простирания и, стесненная скалами с обеих сторон, проложила себе узкие ворота, пройти которые на лодках в ту или другую сторону очень затруднительно. Верхняя часть Анюя, а равно и приток ее Гобилли текут вдоль хребта Сихотэ-Алинь друг другу навстречу. Казалось бы, что эти долины должны быть в таком случае продольными, но бесчисленное множество порогов, извилистое течение реки, размытые горные кряжи с той и другой стороны говорят за то, что долина эта слагается из ряда поперечных долин, размытых в свою очередь, в местах, наиболее слабых. Пока мы шли по реке Анюй, где горы далеко отходят в сторону, приходилось внимание свое сосредоточивать исключительно на галечниковых аллювиальных отложениях. Здесь на всем протяжении до горы Обо-Ханконн попадаются во множестве окатанные водой куски красно-бурого базальта, темного кварцевого песчаника и зеленокаменной породы, среди них немало и вулканических туфов. Дальше базальты становятся реже и их место занимают серые граниты. Хребет Сихотэ-Алинь имеет здесь направление строго широтное и только около реки Дынми (приток Анюя по течению значительно выше Гобилли) направление хребта склоняется к югу. Перевал с реки Дзагза Вира (приток Гобилли) в бассейн реки Тумнина (река Наргами) — низкая глубокая седловина вышиной 940 метров над уровнем моря, принимая во внимание поправку на температуру воздуха и инструмента. Географическое положение этого перевала 48°55,2' северной широты и 138°18,5' восточной долготы от Гринвича. К западу от седловины хребет понижается, только одинокие плоские вершины подымаются до высоты 910 метров. К востоку хребет сразу сильно повышается. Верхние покровы его — глинистые сланцы, сильно окрашенные бурым железняком. Наивысшая точка хребта во всем этом районе — резко выделяющийся пик, который экспедиция окрестила именем графа Муравьева-Амурского. Абсолютная высота «пика» 1340 метров. Местами хребет расширяется в виде больших, пологих плато, местами понижается и суживается в виде тонкого ребра. Западные склоны его везде значительно круче восточных. Многих трудов стоило нам добраться до упомянутого «пика». Но за труды эти мы были вполне вознаграждены великолепным видом, открывшимся перед нами. Дальние горы тонули в синевато-молочной мгле. Некоторые вершины их были очень высоки, и низко идущие тучи обходили их с той и другой стороны. Казалось, будто это все когда-то кипело, волновалось и, вдруг, как бы по мановению какой-то высшей силы, сразу замерло, окаменело, застыло, да так и осталось на веки вечные…