Kniga-Online.club
» » » » Кирилл Кобрин - Книга перемещений: пост(нон)фикшн

Кирилл Кобрин - Книга перемещений: пост(нон)фикшн

Читать бесплатно Кирилл Кобрин - Книга перемещений: пост(нон)фикшн. Жанр: Путешествия и география издательство Литагент «НЛО», год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Худшим симбиозом «похода по делам» и «прогулки» является туризм. В нем жестче всего оттиснуто разделение времени на труд, досуг и отдых; именно оттого туризм является самым красноречивым подтверждением нынешнего порядка вещей – и основным его защитником, даже в большей степени, нежели простое производство прибавочной стоимости и ее бесхитростная трата. Прежде всего, туризм – это то, что идеально выведено за пределы области «отдыха»; современные туристы совершают трату с энергией, даже остервенением, свойственными труду. Туризм является индустрией не только потому, что в соответствующих местах множатся отели, рестораны, бордели, в лавках торгуют бессмысленными сувенирами, а местные жители продают свое время и силы, показывая зевакам местные красивости (по сути, то же самое, что они делают в борделях для секс-туристов). Туризм является индустрией и для самих туристов. Они инвестируют себя и свои деньги для получения некоторого «удовольствия», которое странным образом можно даже измерить (фото и видео, выложенные на «Фейсбуке», привезенные безделушки, название в донжуанском списке курортов – очередной повод для социального самодовольства); иными словами, перед нами – замаскированная прибыль. Турист вкладывается, чтобы с помощью местных жителей получить прибавочную стоимость досуга; в свою очередь, местные жители и туристические компании инвестируют в инфраструктуру, чтобы с помощью туриста получить реальную, более конвенциональную денежную прибыль. Туризм – замкнутая на себе структура извлечения материальной и символической прибыли, абсолютно механистичная, не предполагающая отклонений. Туристические хождения по городу не отличаются от сидения в офисе – та же работа, ничего больше; даже в том случае, когда продвинутый турист отрывается от своей группы, сворачивает в переулок, пытается смешаться с толпой автохтонов, если он вместо Лувра направляется в Бийянкур, он воспроизводит одну из множества моделей туристического поведения; если вспомнить аналогию с офисом – это то же самое, как если бы он работал на дому онлайн или же начальство разрешило ему, физически неспособному вставать в семь утра, трудиться с полудня до девяти вечера. Турист в чужом городе облачен в невидимый скафандр, который всегда отделяет его от окружающих и окружающего, он носит атмосферу агрессивного досуга с собой, он дышит им, а не воздухом окрестностей. Поэтому даже когда он лениво прогуливается по деловым районам, энтузиастически фотографирует ничем не приметные заводские корпуса, пьет с клошарами на набережной Сены, он не пересекает границ, делящих город на зоны труда, досуга и отдыха. В этом смысле именно туризм есть важнейший столп и утверждение существующего порядка вещей, более надежный его защитник, нежели армия, полиция и финансовые биржи, вместе взятые. «Ну хорошо, – скажет просвещенный читатель, – а что тогда делать с фланером? И с сыном оного – психогеографом? И тем паче с ситуационистом? Это же, как известно, главные подрыватели буржуазных городских основ». Увы, дорогой читатель. Все эти прекрасные типы и модели поведения, сколь бы романтическая аура ни сопровождала их… Ключевым является здесь слово «аура». И бодлеровско-беньяминовский фланер, и деборовский ситуационист, и синклеровский психогеограф – все они вечно таскают с собой ауру романтического анархического бунта, как турист несет свой скафандр досуга. Есть, конечно, некоторые различия, но они не очень существенны. Скажем, для Бодлера фланерство – одна из черт, присущих денди, что-то из набора аксессуаров, делающих его эстетически безупречным и совершенным. Фланер «скользит» по городским пространствам, ни к чему не привязываясь и ни в чем не участвуя, так как он совершенен, поверхность его не знает изъяна, за нее не зацепишься, к ней ничего не пристанет. Необъяснимый бодлеровский культ гигиены (которому он сам, насколько известно, не следовал) объясняется именно этим стремлением создать совершенный образ денди с идеально чистой, эстетически отполированной поверхностью. Шаг, безусловно, революционный, однако слабый. Буржуа преспокойно справился с дендизмом, переведя его в разряд «моды», то есть «труда» (производство прибыли) и «досуга» (потребление, трата). Денди может быть только один в мире; даже если их всего двое, это лишает такое состояние смысла, превращая в «роль», в нечто социально обусловленное, в то, для чего общество выделило соответствующую нишу.

Этого мог бы избежать Вальтер Беньямин, не будь его фланер намертво привязан к определенному историко-культурному периоду – что неизбежно вытекало из следования (в этом смысле) Беньямина Бодлеру. Перед нами Париж времен Второй империи; выбор неплох, учитывая не только местную клумбу «Цветов зла», но и то, что османовская перестройка французской столицы задала образец рационализации старых средневековых городов для нужд буржуазного разделения городских пространства и времени. Тогда это было неслыханной новостью; уже десятилетие спустя то же самое (разве что в меньших масштабах) стали проделывать с другими европейскими столицами; с тех пор, путешествуя по континенту, не можешь отделаться от мысли, что почти все здешние города построены по одному плану людьми с одним и тем же сознанием, что почти все города Европы есть один город. В общем, выбор Беньямином бодлеровского Парижа для рассуждений о фланере был удачен, но в конце концов он ограничил его работу узкими историческими рамками. Получилась увлекательная история культуры, а не подрыв основ. Что же до последнего, то этому занятию, уже после Второй мировой, азартно предавались сначала леттристы, а потом и ситуационисты. Но и у них с самого же начала «революция в городе» носила несколько двусмысленный характер. Прежде всего, дело происходило в том же Париже, из-за чего якобы бесцельные блуждания по городу, породившие движение ситуационистов и термин «психогеография», несколько смахивали на стилизацию. Как известно, по Парижу бродить приятно; несмотря на частые вылазки в эмигрантские кварталы города, Ги Дебор и компания базировались на Левом берегу, в районе Сен-Жермен-де-Пре, где было, конечно, не так, как сейчас, беспробудно буржуазно, но уже, по мнению многих, живописно. А последнее понятие выковано в буржуазную эпоху и неразрывно связано как с единственно стопроцентно буржуазным направлением в искусстве, импрессионизмом, так и – конечно же – с туризмом. Впрочем, все это не умаляет огромных заслуг ситуационистов перед делом единственно возможной революции.

Прежде всего, ситуационисты если не выдумали, то точно ввели в оборот концепцию буржуазного города как разделенного на зоны, соответствующие труду, досугу и отдыху. Именно они сознательно, с помощью специально разработанной техники «дрейфа» (derive) пытались поставить под сомнение это разделение; не только «пересечь границы», но и тщательно зафиксировать этот процесс. Наконец, ситуационисты стремились к новому смыслопорождению на ментальных обломках взорванных их воображением городов; создание «ситуаций», в которых городская среда «похищалась», «пародийно использовалась» (что по-русски неточно описывает содержание их термина detournement, «детурнеман») во всех ее целеполагающих – и тут же мгновенно обессмысливающихся – манифестациях буржуазности. В отличие от фланера ситуационист концептуализировал свое перемещение по городу, выжимая максимум революционной анархии из каждой создаваемой в его сознании ситуации. Долго такая хрупкая конструкция существовать не могла; ситуационистская арт-революционная практика «похищения» пространства буржуазного города неизбежно раздробилась на «арт» и «революцию». Последняя, тоже очень примечательная, производилась Ги Дебором с помощью его карманного Ситуационистского Интернационала, где воспроизводились все прелести сталинистских компартий: чистки рядов, коллективные осуждения, съезды, протоколы и так далее. Но даже беря в расчет малочисленность ситуационистских рядов, это была коллективная деятельность, в нашем понимании не имеющая (в силу своей коллективности и агрессивной публичности) отношения к истинной, незаметной, неслышимой, персональной революции. Оттого те, кто хотели делать искусство, революционное искусство, отошли в сторону или были вытеснены; в их зоне расцвела «психогеография», тут же превратившая «революцию» в «искусство», а потом – в «литературу». С литературной точки зрения результаты оказались блестящие; кого бы ни записывали в психогеографы, от Жоржа Перека до Дж. Г. Балларда, В.Г. Зебальда, Иэна Синклера и Питера Акройда, все они были и есть превосходные писатели, сильно изменившие современную прозу и даже мироощущение. Но «критика буржуазного города» и жест, подрывающий саму идею города как воплощения существующего порядка вещей, – совсем разные вещи. К тому же у многих писателей, которых называют «психогеографами», сильны скорее романтически-консервирующие, ностальгические настроения: ни Зебальда, ни Синклера, ни тем более Акройда революционерами не назовешь.

Перейти на страницу:

Кирилл Кобрин читать все книги автора по порядку

Кирилл Кобрин - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Книга перемещений: пост(нон)фикшн отзывы

Отзывы читателей о книге Книга перемещений: пост(нон)фикшн, автор: Кирилл Кобрин. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*