Джереми Паксман - "Англия: Портрет народа"
Приведя традиционный рассказ о том, как Библию переводили на английский, Клеменс Дейн описывает в заключение встречу с женой одного деревенского жителя, который воевал в Первую мировую, снова записался в армию и теперь проходит службу в Южной Африке. Та показала писательнице последнее письмо,
«в котором тот справлялся о двух взрослых дочерях и маленьком сыне, рассказывал, что мог, из новостей, переживал, что некому пахать землю, и напоследок посылал привет и поцелуи. И затем, после подписи, добавил постскриптум. Тяжелой рукой, более привычной к черенку лопаты, чем к перу, он вывел: «Так что ободритесь, дорогие мои!»
По словам Дейн, эта фраза дословно взята из Евангелия от Матфея в Высочайше Утвержденной Версии, где Христос является ученикам, ступая по воде.
«Ободритесь; это Я, не бойтесь» [в Новой английской Библии более неуклюжий вариант — «Мужайтесь!»]. И это «Ободритесь!» эхом отзывается в веках [так она завершила беседу, и ее голос слышали в потрескивающем эфире солдаты во всем мире], чтобы и сегодня быть вложенным в уста любого английского рабочего, чтобы прозвучать как голос всего нашего Острова во всех уголках британского мира. Это голос Кэдмона, голос Альфреда, Виклифа, Тиндейла, Елизаветы, Кромвеля, Нельсона, Гордона — всех бессчетных известных и неизвестных мужчин и женщин, которые сотворили Британию и сами есть Британия. И послание это по- прежнему звучит: «Ободритесь, дорогие мои!»
В наши дни ничего подобного не напишешь, и на то есть самые разные причины: у Англии нет даже общей веры, не говоря уже об общем богослужении; знание Библии стало гораздо более ограниченным; современные переложения Писания вызывают намного меньший отклик; если имена Нельсона или Кромвеля большинству слушателей знакомы, то, услышав имя Гордона, они задумаются, имя Виклиф им не скажет ничего, а при упоминании Кэдмона они лишь пожмут плечами.
Допуская, что могу быть неправ, я посетил секретаря «Общества молитвенника» у нее дома в лондонском пригороде Эджвер. Марго Лоренс неустанно борется за сохранение литургии по Книге Общей Молитвы, которая не только была краеугольным камнем молитвенного богослужения англиканской церкви почти со времени ее основания, но и долгие годы являлась для англичан вторым по значению источником многочисленных фигур речи. Она встретила меня в приподнятом настроении, так как только что испытала примерно то же, что и Клеменс Дейн. Водопроводчик заверил, что у нее скоро снова будет горячая вода, словами «скоро вы вернетесь к нам на землю живых».
«Ведь выражение «земля живых» взято непосредственно из Книги Общей Молитвы!» — восторгалась она.
Общество молитвенника — это не какая-нибудь состоятельная или модная группа влияния. Такое впечатление, что восемь-десять тысяч его членов (никакого централизованного учета не ведется, но журнал общества рассылается 7000 подписчиков) в основном люди, похожие на нее: здравомыслящие, благопристойные мужчины и женщины уже на закате жизни, которые ездят на английских машинах солидного возраста. Цель проводимой ими кампании — религиозная, но сам вопрос имеет гораздо большую культурную значимость. Появившаяся в 1662 году современная версия Книги Общей Молитвы, над которой в основном работал за столетие до того Томас Кранмер, должна была, как следует из ее названия, нести людям разделенный («общий») опыт. Она и несла этот опыт простым и в то же время величественным языком в таком ключе, что ее слова могли вознести к высотам духа самого косноязычного приходского священника. Они стали настолько привычными, что 549 фраз из Молитвенника можно найти в Оксфордском словаре цитат. Непосредственно из Молитвенника взяты такие словосочетания, как «праздник, который всегда с тобой», «ветхий Адам», «смертельный оскал», «начать новую жизнь», «превосходить человеческое понимание», «быть на пороге смерти», «оставить заблудших», и другие по-прежнему употребительные выражения.
Официально богослужение в англиканской церкви по-прежнему основано на Книге Общей Молитвы. Но это еще одна утонченная фикция. От кандидатов на посвящение в сан требуется проявить «достаточное знание» данной книги и учения церкви, изложенного в Тридцати Девяти Статьях. На практике молодые приходские священники выходят из теологического колледжа, не зная ничего, кроме новых форм богослужения. По всей стране в церквях старые молитвенники в черных обложках свалены в углу ризницы, а их место заняли красные, зеленые или желтые книжечки в мягком переплете с нарисованным на нем человечком, и их, запинаясь, читают каждое воскресенье прихожане.
«Я знаю людей, которым приходится ехать за тридцать миль, чтобы попасть на службу, которая проводится по Молитвеннику [говорит Марго Лоренс]. А вот духовенство допускает много своеволия. Иногда они вообще поступают непорядочно. Я вот в понедельник получила письмо от одного человека из Портсмута, у которого дочь вышла замуж. Они с женихом проговорили все о венчании со священником и совершенно ясно дали понять, что хотят, чтобы использовалась Книга Общей Молитвы. И только проходя между рядами в церкви под руку с отцом, она услышала, как священник начинает совсем другую форму службы. Она была в отчаянии. Но уже ничего не могла поделать».
Общество заявляет, что «держит оборону» против полного отказа от старой литургии. Но ежегодно в несколько десятков приходов, где еще остается Книга Общей Молитвы, приезжают новые священники. Он или она вводят «в качестве эксперимента» альтернативные формы богослужения. Нет ничего более постоянного, чем эксперимент в англиканской церкви.
Удаляя Книгу Общей Молитвы, духовенство просто старается, чтобы Церковь «соответствовала». Но при этом они отсекают часть корпуса языка, которым пользовался английский народ в течение веков. По сути дела, нет ничего плохого в попытках сделать религию более легкодоступной, но у «экспериментальных» альтернатив, принимаемых англиканской церковью, нет будущего: их назначение — соответствовать лишь на какое-то время. Как выразился один историк, «молитва и тот самый Молитвенник — не одно и то же». Всем общинам нужны берущие за душу слова, критерии выразительности, но взамен разделенного языка англиканской церкви англичанам предлагаются лишь наборы подхваченных на телевидении речевок: «Рад видеть, что вы неплохо выглядите», «И наконец», «Это лишь смеха ради».
На мой вопрос, как он оценивает состояние духовности в Англии, его высокопреподобие Дэвид Эдвардс, автор более тридцати книг о современном христианстве, лишь уныло поведал, что «англичане утратили всякое понимание того, что есть религия».
