Владимир Бобров - 1001 день в Рио-де-Жанейро
Интересно отметить, что в поисках новых форм современные архитекторы не обходят своим вниманием церкви. А может быть, наоборот, церковь, не желая отставать от моды, не обходит своим вниманием архитекторов-новаторов.
Церквей архисовременных форм мы видели одну-две в новой столице страны — городе Бразилия, построенную по проекту выдающегося архитектора Нимайера, вторую — в Рио-де-Жанейро, на берегу озера, недалеко от Ботанического сада. Официальное ее название — церковь святого Иосифа, но больше она известна под названием «Стеклянная церковь». Она построена, если верить справочнику, на пожертвования верующих.
Автор — архитектор Эдгард Фонсека получил на выставке в Зальцбурге премию за единственный в своем роде проект. Алтарь церкви — цементный блок весом 12 тонн с изображением распятия. Никаких икон, никакой росписи. Жизнь Христа в картинках — непременная часть внутреннего убранства христианских церквей — изображена не средствами живописи, а краткими надписями (словесная литургия) на четырнадцати крестах, расположенных внутри здания по кругу. Надписи предельно кратки и состоят из одного-двух слов: «Приговор», «Несение креста», «Взгляд матери» и т. д. Снаружи церковь проглядывается насквозь, особенно вечером, когда при совершении службы она ярко освещается изнутри.
Говоря о церквах города, нельзя не упомянуть о городских кладбищах. Для Рио это сейчас проблема если не № 1, то № 2. Место на кладбище, особенно в черте города, стоит громадных денег.
По бразильским законам президент страны, вступая на свой высокий пост, обязан дать сведения о стоимости принадлежащего ему имущества. При этом в стоимость имущества входит фамильный склеп (если таковой имеется). Центральное кладбище Рио — кладбище святого Батиста более всего напоминает двор мастерской по производству надгробий. Оно забито мраморными бюстами, крестами, распятиями, саркофагами. Здесь уже давно не роют могил. Земля до сантиметра вымерена и использована. В склепах гробы стоят в несколько рядов. Зелени нет совершенно — только мрамор, гранит и бронза.
Нам не запомнилось сколько-нибудь выдающихся памятников-надгробий, которые можно было бы отнести к произведениям искусства. Скорее всего эти памятники можно рассматривать как выставку тщеславия потомков умершего.
Кое-что о карнавале
Сейчас уже невозможно разобраться, был ли сначала карнавал, а потом появился Рио-де-Жанейро или наоборот. Впрочем, это не так важно. Важно, что эти понятия неотделимы друг от друга. О карнавалах Рио написано много. Тысячи туристов со всех концов земли приезжают в Бразилию специально затем, чтобы полюбоваться и удивиться редкостным зрелищем. Тысячи долларов, марок, фунтов, крон тратятся на то, чтобы приобщиться к удивительному состоянию возбужденной беззаботности огромного города. Радость, ликование, хорошее настроение. Увы, все эти вещи не имеют стоимости и не могут стать объектами купли-продажи, несмотря на настойчивые попытки и продавцов и покупателей. Отлично выполненные иллюстрации заполняют страницы журналов и книг. Бесконечные метры пленки в кинокамерах туристов и репортеров впитывают в себя яркость праздничной толпы. Километры магнитных лент улавливают мелодии и ритмы пестрого, бурлящего половодья, захлестнувшего город.
Все это внешняя сторона карнавала, многократно описанная. Сущность же этого явления, отличающая его от всевозможных маскарадов, гуляний, костюмированных шествий, как правило, остается в тени. О ней можно лишь догадываться. Действительно, где источник того неподдельного веселья и всеохватывающего восторга, наполняющего сердца, делающего легкими тело, светлой действительность, содержательной жизнь? Ответить на этот вопрос не так-то просто. А может быть, и не нужно. Можно лишь утверждать, что этот источник существует и продолжает век за веком оказывать свое целебное воздействие.
Бразильский карнавал — это национальное явление.
Карнавал улиц, карнавал фавел, миллионов бедняков — именно этот карнавал привлекает, разжигает любопытство, вселяет надежду урвать кусок беспечности, легкости и искренности, столь необходимых в мире неустойчивости, страха перед завтрашним днем и бессмысленности дня нынешнего. Тлетворный запах наживы не проходит бесследно. Знаменитые карнавалы Рио-де-Жанейро все больше и больше превращаются в зрелища. Выигрывая в пестроте и помпезности, они в такой же мере утрачивают свой первоначальный смысл — уход от чужой и ненавистной действительности. Краткосрочный отпуск раба от рабства, бедняка от социальной несправедливости, безнадежности и обыденщины. Попытка возвратиться, хотя бы на час, в общество, где нет бедных и богатых, знатных и простых. Праздник обычно начинается со второй недели февраля и длится около десяти дней. Его апофеоз — шествие костюмированных по улицам. В центре, на авениде президента Варгаса, сооружаются вместительные трибуны для зрителей, как при военных парадах, однако вход на них отнюдь не бесплатный. Хорошие места — те, что рядом со столом жюри, которое будет давать оценку мастерству самбистов и выдумке ряженых, — стоят хороших денег. При этом входные билеты продаются сразу на четыре ночи. Трибуны заполняются приезжими и местными богачами. Те, у кого нет средств, жмутся внизу.
Громыхают оркестры, извиваются в огненной пляске тела, вспыхивают попадающие в лучи прожекторов блестки на фантастических костюмах. Одобрительно ревут зрители. И так четыре ночи подряд. Однако основное зрелище не здесь. Оно развертывается на улицах и площадях города, который сам становится одновременно и зрителем и участником. Работы прекращаются. Учреждения, магазины, предприятия закрываются. На неделю люди уходят из мира реальной обыденщины в выдуманный мир иллюзий. Карнавал — это не зрелище, а действие, явление, обусловленное неведомыми внутренними причинами бразильской действительности.
Сердце карнавала бьется в ритме самбы
О происхождении карнавала, его исторических корнях ведутся споры. Одни видят его корни в древнеримских сатурналиях, другие считают его чисто бразильским явлением, не имеющим никакого отношения к европейским традициям. Скорее всего это была сделка католической церкви, представленной иезуитским орденом, с языческими ритуалами — индейским маскарадом и негритянскими праздниками. Насаждение христианства языческими средствами. Отдушина, которую предоставлял жестокий и скучный бог своим новым цветным детям. А может быть, это просто:
И ди-дель-дум-дей и шнед-дере-денг,Все громче и яростней звуки!Стоит у мачты мигер ван Кук!Скрестив молитвенно руки:
«О господи, ради Христа пощадиЖизнь этих грешников черных!Не гневайся, боже, на них, ведь ониГлупее скотов безнадзорных.
Помилуй их ради Христа, за насИспившего чашу позора!Ведь, если их выживет меньше трехсот.Погибла моя контора!»
«Невольничий корабль» Генриха Гейне? Плаванью нет конца, и сам экипаж постепенно втянулся в безумную и захватывающую пляску рабов.
