Отто Бибер - Таинственная Каффа
В городе Буна принесли в жертву следующего быка, а третьего — на могилах матерей царей-богов[55]. Так приносили жертву за жертвой.
Все далее через тропический лес, через горы и долины к Шадде шел народ за гробом царя-бога. Снова наступила ночь. Бесчисленные факелы пронизывали тьму. Наконец процессия подошла к подножию горы Шоша. Отсюда к ее вершине, где находятся древние места погребений царей-богов, через непроходимый девственный лес вела просека. Народ и воины не смеют ступить на этот последний отрезок пути к месту погребения. Даже будущий царь-бог не имеет права приблизиться к могилам своих предков. Окруженный шестью из своих будущих приближенных жрецов, он остался с народом.
Кругом царило глубокое молчание. Мул с царскими барабанами, оба барабанщика, жрецы и щитоносцы медленно поднимались в гору, окружая тяжелый саркофаг.
Наверху несколько избранных из народа накануне вырыли могилу для усопшего царя-бога. Глубокая шахта была облицована доставленными со всех концов страны деревянными досками, которые народ, шедший на тризну в Андерачу, сложил у подножия горы Шоша. Вместе с деревом для царской могилы были приготовлены мантии — священные подарки от всех племен Каффы. Ими было увешано внутреннее помещение усыпальницы. Процессия с тяжелым саркофагом достигла вершины горы. Тут барабанщики с большими интервалами начали бить в царские барабаны, по два тяжелых удара через определенные промежутки.
Вот верховный жрец подошел к саркофагу, медленно снял зеленую царскую мантию, золотой меч и священную царскую корону Каффы. Тело усопшего царя-бога было закутано в драгоценные покрывала. Взяв государственные регалии, верховный жрец и сопровождающие его два старших жреца по специально проложенной дороге покинули место погребения. Они отправились вниз, к храму Хекко, в Шадду, где происходила коронация. Тяжелый саркофаг на канатах опустили в могилу.
В это время жрецы Хекко закололи двенадцать жертвенных быков. Их сердца положили в могилу царя-бога, мясо осталось диким зверям. Затем могилу засыпали землей. Длинный полый бамбуковый ствол воткнули в шахту, чтобы умерший царь-бог и в будущем был связан со своим народом.
Торжественно приблизились жрецы Хекко к могильщикам, удостоенным великой чести копать могилу царя-бога. Могильщики, совершенно нагие, шагнули навстречу жрецам, готовые принести усопшему царю-богу величайшую жертву — свою жизнь.
Барабанщики бешено били в барабаны, несколько факелов засветилось в глубине тропического леса. Так оповестили народ о предстоящем великом жертвоприношении.
Начались еще более громкие причитания, крики, восхваления покойного царя-бога. Дикий погребальный плач вознесся к вершине горы Шоша. Там стояли наготове жертвы — каждого могильщика окружали трое жрецов Хекко. Несколько мгновений спустя обряд совершился. Смолкли царские барабаны. Замолчал и народ внизу, у подножия горы. Жрецы Хекко похоронили принесенных в жертву в яме напротив царской могилы. Они остались слугами царя-бога и в загробном мире.
Из приготовленных досок над местом погребения царя-бога жрецы построили шатер и поставили туда в качестве жертвенных даров большие наполненные медовым вином глиняные сосуды, принесенные из разных концов страны. Уже рассветало, когда жрецы Хекко покидали священное место. Начинался новый день.
Народ встретил жрецов Хекко, окружающих будущего царя-бога, который все еще был одет простым крестьянином, и все медленно отправились к Шадде. Там, на огромной площади, перед царской резиденцией, установили царский барабан. Вновь собралась большая толпа людей. В сопровождении своей свиты появился верховный жрец и дал обоим барабанщикам приказ сообщить народу Каффы об окончании тризны и всенародного траура. Двенадцать мощных ударов оповестили о конце погребальных торжеств. Едва лишь они отзвучали, как сигнальные барабаны распространили это известие по всей стране. Теперь народ мог снова прикрыть свое тело, снова вкушать пищу и снова спать в своих постелях…»
Так рассказывал старый каффичо, который пережил дни величия царей-богов Каффы.
* * *На следующее утро Бибер настаивает на быстром выступлении каравана. Его охватило беспокойство: предстоит дальняя дорога, и так много еще нужно изучить! С вершины холма он еще раз глядит на священное место погибшего Каффского царства, на развалины Шадды, на скрытые дикими зарослями таинственные могилы царей-богов Каффы.
Все время глухо звучат деревянные барабаны. Они вызывают крестьян из их домов, когда караван приближается к селениям. С пугливым любопытством или робкой доверчивостью встречают каффичо обоих белых, цвет кожи которых их удивляет.
Так, по дорогам, которые становятся все глуше, караван проникает в бамбуковый лес Бади. Здесь — рассказывает переводчик и проводник каравана — в 1897 г., когда война была проиграна, Габадо Рашо, хранитель короны, назначенный последним царем-богом Шерочо, скрывал от эфиопов священную царскую корону Каффы и другие государственные регалии. Убив Габадо Рашо, эфиопы захватили корону и прочие сокровища.
Сам Гаки Шерочо с сотней своих самых храбрых воинов скрывался здесь, в бамбуковом лесу. Недалеко отсюда, на мосту через реку Вошо, он был взят в плен. Почти никаких следов не осталось в лесу от жестоких боев. Только изредка Бибер находит то сломанное копье, то скелет павшего воина…
Когда навстречу каравану попадались типичные каффичо, их лица постоянно напоминали Биберу изображения времен фараонов. Снова и снова укрепляется его убеждение, что каффичо безусловно родственны древним египтянам. Высокая культура, обычаи и нравы, которые эти люди сохранили с незапамятных времен в горах Каффы, вновь и вновь убеждают его в обоснованности этого заключения[56].
Караван достиг горной страны Отта и после нескольких часов трудного перехода поднялся на вершину. Экспедиция находилась теперь на высоте трех тысяч метров над уровнем моря.
Вдруг, точно из-под земли, перед путешественниками предстало несколько убогих фигур; почти голые, только лохмотья или связанные листья прикрывали их тела. Без сомнения, это были не каффичо, с которыми у них не было ничего общего. Они были много меньше ростом, выражение их лиц поражало необычайной примитивностью. Вопреки всем стараниям, Бибер не смог договориться с этими существами. Не помогли ни крики, ни кивки, не помогли и подарки, которые предлагали дикарям издали.
Переводчики, находившиеся в караване каффичо, знали людей этого типа; это — рассказывали они — древнейшие обитатели Каффских гор. Назывались они мандшо, и область их расселения была обширна. Миндшо первый столкнулся с ними, и большинство мандшо бежало сюда, в высокогорные леса Отта. Этот рассказ совпадал со сказаниями древности, которые поведал исследователю придворный певец Гаки Шерочо.
