Отто Бибер - Таинственная Каффа
У гробниц царей-богов
Бибер в волнении. Только теперь понял он смысл и значение всех обычаев страны. Лишь теперь ему полностью открылась тесная связь жителей страны с их божественными повелителями. Путь к гробницам царей богов превращается в увлекательное паломничество.
22 июня Бибер на пути к горе Шоша, священной горе, где находятся гробницы царей-богов Каффы. Группа сопровождающих его каффичо осталась внизу, у подножия горы Шоша; еще и теперь каффичо избегают священных мест, куда они, как требует того строгий запрет, никогда не смеют ступить. Только некоторым избранным да диким зверям не возбраняется приближаться к усыпальницам царей-богов Каффы. Милиус и Бибер продираются сквозь лес по узкой, едва различимой тропинке на вершину горы. В величественном уединении девственного тропического леса располагаются здесь погребения царей-богов. Под скрывающей все лесной растительностью Бибер в состоянии различить восемнадцать склепов[53]. Большей частью это обвалившиеся шахты, которые тянутся по прямой линии с запада на восток. Отчетливо видны лишь две могилы: царей Кайе Шерочо и Галли Шерочо.
К своей большой радости, Бибер находит здесь бесценные сокровища. В одной из ям он обнаруживает гондо, драгоценный кувшин, из тех, что ставились в усыпальницу царей-богов при погребении. А вскоре он держит в дрожащих от волнения руках ценнейшую находку — золотой фаллос; он будет уникумом в его богатой каффской коллекции. Под глубоким впечатлением покидают оба друга священное место.
Как всегда, Бибер добросовестно записывает события дня. В нем пробуждается горячее желание узнать, как погребали последнего умершего царя-бога, пережить хотя бы по рассказам древние обряды. Старый певец каффичо может выполнить и это его желание. Вдохновенно начинает он рассказывать, медленно, с достоинством, нараспев. Но на этот раз отсутствует высокий пафос легендарного прошлого. В его словах отражаются только личные душевные переживания.
«Умолк большой царский барабан. Весь народ в каффской стране, все мы теперь знали, что царь-бог Кайе Шерочо умер. Начался траур по великому усопшему. Весь народ постился, и никто не спал в своей постели. Из городов, деревень и поселков страны, ведомый жрецами, стекался в Андерачу народ. И воины во главе с носителями фаллосов шли туда же.
На лугу перед городом воздвигли большой шатер. Там а тяжелом саркофаге покоился усопший царь-бог[54]. Для того чтобы никто из народа не мог приблизиться к великому покойнику, перед шатром соорудили бамбуковый забор. Необозримой толпой стоял народ Каффы в Андераче и вокруг нее. Все молчали; тихий гул огромной толпы был едва различим.
На третий день после сообщения о смерти началась великая тризна. С безоблачного неба Хекко, бог солнца, посылал на землю свои раскаленные лучи, воздух был недвижим.
Мужчины и женщины в едином порыве скорби обнажили до бедер свои тела. Мужчины обрили головы, а женщины рвали волосы, раздирали свои одежды и до крови бичевали себя и мужчин колючими ветками. Сетования собравшегося народа, громкий плач и причитания оповещали о глубокой скорби. Так закончился первый день заупокойных торжеств. Ночью никто не думал о сне. Зажгли множество факелов, которые светились сквозь ночную тьму над горами и долинами.
Подобно веренице блуждающих огней тянулись мимо погребального шатра скорбящие с факелами в руках. В шатре жрецы бога солнца несли стражу подле покойного. Непрерывно произносили они заупокойные молитвы. А перед шатром по обеим сторонам входа выстроились двенадцать жрецов с золотыми щитами Каффского царства, символами двенадцати месяцев года.
Только на утро четвертого дня началось погребальное шествие, из Андерачи через Буну в Шадду, к горе Шоша. С сетованиями и плачем извещали евнухи о приближении траурной процессии.
Впереди вели мула, увешанного драгоценными покрывалами. На спине его были укреплены древние царские барабаны. С каждой стороны шел жрец Хекко. Время от времени звучал могучий двойной удар. Затем следовали двенадцать щитоносцев с двенадцатью золотыми щитами царя-бога. Тяжелый саркофаг тоже несли жрецы Хекко. Мертвый царь-бог и теперь оставался невидимым для всех. Тяжелая вышитая золотом зеленая царская мантия покрывала гроб, рядом несли священную древнюю царскую корону Каффы, золотой меч и регалии.
Непосредственно за гробом, ослепляя роскошью одеяний, шел великий жрец со своими старшими и младшими жрецами. Среди них — будущий царь-бог, одетый, как простой крестьянин. В последний раз мог видеть его народ. Шестнадцать жрецов Хекко вели за собой шестнадцать жертвенных быков. Затем следовало множество воинов и, заключая шествие, удерживаемый на предписанном расстоянии скороходами и евнухами, плачущий и причитающий народ. Так в Каффе сопровождали к могиле отошедшего к праотцам царя-бога.
Неподалеку от города процессия остановилась. Народ собирался. Один из шестнадцати жрецов Хекко вывел вперед своего быка, которого заклали сверкающим мечом. Кровь собрали в глиняный сосуд. Жрец Хекко с громкими восклицаниями и поклонами окропил дорогу справа и слева, чтобы искупить грехи, очистить и осветить путь похоронной процессии. Жертвенной кровью оросили гроб и чело покойного.
В городе Буна принесли в жертву следующего быка, а третьего — на могилах матерей царей-богов[55]. Так приносили жертву за жертвой.
Все далее через тропический лес, через горы и долины к Шадде шел народ за гробом царя-бога. Снова наступила ночь. Бесчисленные факелы пронизывали тьму. Наконец процессия подошла к подножию горы Шоша. Отсюда к ее вершине, где находятся древние места погребений царей-богов, через непроходимый девственный лес вела просека. Народ и воины не смеют ступить на этот последний отрезок пути к месту погребения. Даже будущий царь-бог не имеет права приблизиться к могилам своих предков. Окруженный шестью из своих будущих приближенных жрецов, он остался с народом.
Кругом царило глубокое молчание. Мул с царскими барабанами, оба барабанщика, жрецы и щитоносцы медленно поднимались в гору, окружая тяжелый саркофаг.
Наверху несколько избранных из народа накануне вырыли могилу для усопшего царя-бога. Глубокая шахта была облицована доставленными со всех концов страны деревянными досками, которые народ, шедший на тризну в Андерачу, сложил у подножия горы Шоша. Вместе с деревом для царской могилы были приготовлены мантии — священные подарки от всех племен Каффы. Ими было увешано внутреннее помещение усыпальницы. Процессия с тяжелым саркофагом достигла вершины горы. Тут барабанщики с большими интервалами начали бить в царские барабаны, по два тяжелых удара через определенные промежутки.
