Юэн Макгрегор - Земля: долгий путь вокруг

— Да все в порядке. Просто немного устал, — ответил я и дал отбой.

Я сидел в своем номере и размышлял о сложившейся ситуации. Я понимал, что настал переломный момент. Нет никакого смысла двигаться дальше на восток — где напряжение возрастет еще больше, — если мы не в состоянии поладить в Европе. Как следует поразмыслив, я понял, что это именно я во всем виноват — накаляю атмосферу и совершенно не слушаю, что говорят другие. Я постоянно набрасывался на Расса и Дэвида, даже не давая им закончить фразу, и вечно указывал этим двоим, что делать, даже если они знали это лучше меня. Это был переломный момент. Я понял, что Расс и Дэйв — нормальные ребята, проблема же заключается во мне.

Что я могу сказать в свое оправдание? Было трудно примириться с фактом, что домой я попаду еще очень не скоро. Когда я звонил, чтобы поговорить с дочками, легче не становилось, а они, как и любые дети, не понимали, что творится у меня на душе. Пожалуй, мальчишки даже не слишком горевали, что меня не было с ними. «Да-да-да, папочка, — стрекотали они в трубку, — ладно, папулечка…» Я никогда даже и представить себе не мог, что буду так скучать по детям, а еще я скучал по жене — просто мечтал крепко обнять ее вечером и вдоволь наболтаться. Ситуация усугублялась моими вечными тревогами: где мы будем сегодня ночевать, куда поедем и что будем там делать. Мне пришлось признаться самому себе, что я просто паникер. Нельзя знать все наперед. Так что придется мне все-таки взять себя в руки, заставить успокоиться и расслабиться, чтобы из-за моих тревог не рухнуло все наше предприятие.

И еще я был не справедлив к Рассу и Дэйву. Разумеется, они допускали промахи, но все же проделали просто фантастическую работу. Они полностью посвятили себя нашему путешествию и выполнили все, что обещали. И нечего мне постоянно дергаться и во все вмешиваться — нужно просто расслабиться и довериться во всем Рассу и Дэйву, двум высочайшего класса профессионалам. Я был грубияном и эгоистом. И хватит вечно сомневаться. Все у нас получится. Пускай Расс и Дэвид делают свою работу. Ну а с детьми и женой без меня тоже ничего не случится. Да, как ни крути, а получается, что в основном это именно я во всем виноват. Признать это было тяжело, но зато теперь стало намного легче. Непосильное бремя путешествия свалилось с моих плеч. Я зачем-то пытался уследить за всем сам. Пусть все идет своим чередом. Иначе эти сто восемь дней проскользнут мимо меня, и я пропущу все самое интересное.

Юэн: На следующее утро мы с Чарли выехали вдвоем. Клаудио улетел назад в Лондон, чтобы пересдать экзамен на права. На этот раз он должен был его выдержать.

Мне было жаль покидать Киев, и я решил вскорости снова приехать туда с женой. В последний день в городе я сказочно провел время — правда, сперва хотел вернуться в гостиницу и отдохнуть, но потом решил все же прогуляться по главной улице. Она была заполнена народом, там что-то постоянно происходило, и мне захотелось посмотреть.

Бродить в толпе мне, пожалуй, несколько затруднительно — не потому, что она меня подавляет, но потому, что я начинаю чувствовать себя в ней неловко. Понять это довольно трудно, ведь к известности и успеху стремятся весьма многие и вроде как грех жаловаться на повышенное внимание. Однако дело в том, что, хотя мне и весьма льстит, что меня узнают, и я всегда с радостью даю автографы, мне все-таки довольно неуютно гулять по людным местам крупных городов. На меня неизменно начинают пялиться. Я, конечно же, понимаю причину этого, но если нахожусь в одиночестве, то начинаю как-то стесняться.

Поэтому прогуливаться по главной улице Киева субботним днем, как если бы я шел по Оксфорд-стрит в Лондоне или Сочихолл-стрит в Глазго, но при этом не ощущать множества устремленных на тебя взглядов, было просто великолепно. Со мной такого не было очень давно, я наконец-то вкушал свободу. Эх, до чего же это было здорово! Однако все, с кем мы встречались, уверяли нас, что Киев скоро станет новой Прагой, и я понимал, что эта чудесная атмосфера долго не сохранится. Весьма досадно, если этому прекрасному городу, полному жизни и самобытности, суждено превратиться в то, что мы видели в Праге — несметные толпы праздных туристов, шатающихся по улицам в поисках дешевого алкоголя. Я пообещал себе вернуться как можно скорее.

Пока мы ехали в Харьков, нас несколько раз останавливала милиция. Каждый раз мы звонили Сергею, чтобы он перевел, и с его помощью все проблемы разрешались. На подъезде к городу нас встретил Алексей, брат Сергея, и проводил до гостиницы. Следующим утром Алексей (или Король-Мент, как мы прозвали его, ибо он занимал пост местного начальника милиции) вывел нас из Харькова — с завыванием сирены и мигалкой, так что все машины перед нами просто расступались. Буквально спустя несколько минут мы уже оказались за пределами Харькова, промышленного города, который толком и не посмотрели, и отправились в Красный Луч. На мой мотоцикл поставили новые шипованные шины и залили полный бак топлива. BMW мчался через обширные плодородные поля, среди которых изредка попадались небольшие рощицы, дорога была длинной и прямой, и я направлялся в Россию. Я был просто без ума от счастья. Мне нравилось ехать на мотоцикле. Мне нравилось быть в пути.

Единственной помехой нашему продвижению была милиция. Нас останавливали едва ли не каждые полчаса — в основном потому, что менты хотели посмотреть на мотоциклы. Поскольку зрелище — стремительно проносящиеся мимо два парня на мотоциклах — было необычным, то с подобными вынужденными остановками нам приходилось мириться. Однако на третий раз все обернулось отнюдь не так благополучно. Заметив ограничение скорости движения, мы поехали медленнее, и Чарли обогнал еле ползущую «Ладу». Он не пересек сплошную разделительную линию, но обгон все-таки совершил.

Практически сразу же мы услышали вой сирены — на обочине стояла милицейская машина. Пришлось остановиться. Из машины выбрался внушительных габаритов мент и потребовал, чтобы Чарли предъявил документы. Желая дать понять, что мы с Чарли едем вместе, я тоже протянул свои документы и паспорт. Милиция останавливала нас так часто, что я ни капли не беспокоился. А уж от осознания того, что мы легко можем от них откупиться, всякое уважение к милиционерам совершенно улетучивалось.

Скрывшись с нашими документами в патрульной машине, милиционер знаком велел Чарли, чтобы тот сел рядом с ним на переднее сиденье. Ткнув пальцем в какую-то схему и текст, по нашим предположениям являвшимся правилами дорожного движения Украины, он покачал головой.

— Нехорошо, нехорошо, — пробормотал мент, доставая квитанцию с печатью. — Большая проблема.