Жюль Верн - Возвращение на родину
Было уже восемь часов вечера. Мы решительно не знали, как нам поступить.
— Однако должны же мы с матерью переправиться через Рейн! — воскликнул Жан Келлер.
— Да, — сказал я, — но где и как?
— Через мост Майнца, раз в другом месте это невозможно!
И вот какой смелый способ мы придумали. Господин Жан с головы до пят завернулся в мой балахон и, держа лошадь под уздцы, направился к воротам Касселя. Госпожа Келлер притаилась в глубине повозки под дорожными вещами. Господин де Лоране, Марта, сестра и я заняли места на обеих скамейках. Так мы и приблизились к старинным, поросшим мхом кирпичным стенам города, и повозка остановилась около поста, охранявшего мост.
Здесь было большое скопление народа по случаю ярмарки, проходившей в тот день в Майнце. Господин Жан, набравшись смелости, крикнул нам:
— Приготовьте паспорта!
Я протянул ему бумаги, которые он, в свою очередь, передал начальнику охраны.
— Кто эти люди? — спросили у господина Жана.
— Французы, которых я везу до границы.
— А сами вы кто?
— Николас Фридель, извозчик из Хехста.
Наши паспорта были изучены с пристальным вниманием. И хотя они были в полном порядке, можете себе представить, как сжималось у нас от страха сердце.
— Срок паспортов истекает через четыре дня! — заметил начальник охраны. — Так что через четыре дня этим людям следует быть уже за пределами Германии.
— Так оно и будет, — отвечал Жан Келлер, — но мы не должны терять времени!
— Проезжайте!
Через полчаса, переехав Рейн, мы остановились в «Ангальт-отеле», где господину Жану пришлось до конца играть свою роль извозчика. Навсегда запомнится мне этот наш въезд в Майнц!
Вот ведь как иногда складываются обстоятельства!
Несколько месяцев спустя, когда в октябре Майнц взяли французы, нам бы здесь оказали совсем другой прием! Какое было бы счастье встретиться тут с нашими соотечественниками! Как бы хорошо они приняли не только нас, выдворенных с немецкой территории, но и госпожу Келлер с сыном, узнав их историю! И если бы мы могли пробыть в этом столичном городе шесть или восемь месяцев, мы могли бы выйти из него вместе с нашими бравыми полками, с военными почестями, — дабы возвратиться во Францию!
Но не все бывает так, как хочется, и главное для нас после прибытия в Майнц было суметь благополучно выехать оттуда.
Когда госпожа Келлер, барышня Марта и Ирма разошлись по своим комнатам в «Ангальт-отеле», господин Жан пошел взглянуть на лошадь, а господин де Лоране и я отправились в город узнать новости.
Самое лучшее было зайти в какой-нибудь кабачок и проглядеть там последние газеты. Это стоило труда — узнать о событиях, происшедших во Франции со времени нашего отъезда. Ведь там 10 августа и в самом деле произошло нечто невероятное — нападение на дворец в Тюильри, избиение швейцарцев, заключение королевской семьи в Тампль и временное лишение Людовика XVI королевского сана!
Таковы были эти события, и они способствовали тому, чтобы войска союзников ринулись к французской границе.
Поэтому вся Франция уже была готова отразить их нашествие. Существовали по-прежнему три армии: Люкнера — на севере, Лафайета — в центре и Монтескье — на юге. Что касалось Дюмурье, то он в качестве генерал-лейтенанта служил под началом Люкнера.
Однако вот новость, распространившаяся всего три дня тому назад: Лафайет в сопровождении нескольких штабных офицеров посетил штаб-квартиру австрийцев, а там с ним, несмотря на его протесты, обошлись как с военнопленным.
По этому факту можно было судить об отношении наших врагов ко всему французскому и о том, какова была бы наша участь, если бы мы без паспортов попались на глаза военным чинам!
Конечно, всему, что пишется в газетах, слепо верить нельзя, тем не менее положение дел на данный момент представлялось следующим.
Дюмурье, главнокомандующий армий севера и центра, был, как известно, мастер своего дела. Вот почему, желая направить первые удары именно против него, короли прусский и австрийский собирались прибыть в Майнц. Союзными армиями командовал герцог Брауншвейгский. Проникнув во Францию через Арденны, неприятельские войска должны были идти на Париж по шалонской дороге. Шестидесятитысячная колонна пруссаков шла через Люксембург к Лонгви. Тридцать шесть тысяч австрийцев в составе двух корпусов, под началом Клерфайта и принца Гогенлое, фланкировали прусскую армию. Вот какое несметное воинство угрожало Франции!
Я рассказываю вам все эти подробности теперь (хотя сам узнал о них лишь впоследствии) для того, чтобы вы получили ясное представление о сложившейся ситуации.
Что касается Дюмурье, то он находился в Седане с двадцатью тремя тысячами людей. Келлерман, заменявший Люкнера, стоял в Меце с двадцатью тысячами. Пятнадцать тысяч в Ландау, под началом Кюстина, и тридцать тысяч в Эльзасе, под командой Бирона, готовы были в случае надобности присоединиться либо к Дюмурье, либо к Келлерману.
Наконец из последних газет мы узнали, что пруссаки, взяв Лонгви, осаждают Тионвиль и что основные силы прусской армии идут на Верден.
Мы вернулись в гостиницу, и когда госпожа Келлер узнала от нас все эти новости, она, несмотря на то, что была очень слаба, не позволила нам потерять в Майнце целые сутки. Хотя отдых ей так требовался! Но ее бросало в дрожь при мысли, что сына могут обнаружить. Так что мы отбыли на следующее же утро, в первый день сентября. Нас отделяло от границы еще около тридцати миль.
Лошадь, несмотря на все мои заботы о ней, шла не слишком резво. А нам так нужно было поторопиться! Только под вечер увидели мы развалины старого феодального замка, стоявшего на вершине Шлоссберга. У подножия его раскинулся Крёйцнах[106], небольшой, но важный городок Кобленцкого округа, стоящий на реке Наге, который в 1801 году принадлежал Франции, а в 1815 году снова перешел к Пруссии.
На другой день мы добрались до местечка Кирн, а еще через сутки — до Биркенфельда. Имея, к счастью, достаточный запас провизии, мы (госпожа Келлер, господин Жан и все остальные) смогли обойти стороной эти городки, не значившиеся в нашем маршруте. Но на привалах в качестве крова нам приходилось довольствоваться лишь повозкой, так что ночи, проведенные в подобных условиях, оказались мучительными.
Так было и во время нашей стоянки, которую мы разбили вечером 3 сентября. На следующий день в полночь истекал срок, в который нам предписывалось покинуть территорию Германии. А мы были еще на расстоянии двух дней пути до границы! Что с нами будет, если прусские агенты арестуют нас по дороге с просроченными паспортами?
