Янка Мавр - Полесские робинзоны

– Еще бы, его ведь спичками зажигают: чирк и готово! – согласился Мирон.

После долгого обсуждения решили: найти такой дикий уголок, куда ни одному бандиту не захочется совать нос, такое густое место в лесу, где ни огня, ни дыма нельзя заметить. Там и припрятать огонь. Туда же приходить спать после дневного дежурства.

Взяли горшок, наложили в него горячих углей и пошли. Держались ближе к озеру, учитывая, что в эту сторону бандитам нет смысла идти. Тут находились места, где хлопцы не бывали ни разу. Когда забрались в чащобу, Виктор взял в руки револьвер.

– В этих дебрях можно напороться на какого-нибудь носорога, – сказал он.

И верно: через минуту послышался такой топот, будто действительно шел носорог. Не успели опомниться, как на них налетело огромное рогатое животное. Оно изгибалось, подпрыгивало и, казалось, хотело растоптать.

Мирон бросился в сторону, уронил горшок. Виктор поднял револьвер, но животное зацепило его боком, и парень полетел на землю, выстрелив в воздух. После выстрела что-то мелькнуло над головой и зашуршало в кустах. Топот животного стал равномерным, он постепенно удалялся, и скоро все стихло.

Хлопцы растерянно переглянулись.

– Что ты видел? – спросил Виктор.

– Верблюда.

– Нет, без шуток.

– Видно, какой-то олень или лось, но почему-то с горбом.

– А знаешь ли ты, что мы снова заслужили благодарность от государства?

– За что?

– За то, что спасли от смерти лося.

– Каким образом?

– Видал горб? Это ведь была рысь. Она вскочила лосю на спину и загрызла бы его, если б не мой выстрел. Рысь испугалась и удрала.

– Откуда ты все это знаешь? – недоверчиво спросил Мирон.

– Разве долго взглянуть? Круглая кошачья голова, кисточки на ушах, куцый хвост, – сразу можно узнать.

– Кажется, и тебя зацепило?

– Малость толкнули, но не беда: не каждому удается так близко познакомиться с лосем.

– Вот тебе и носорог! – засмеялся Мирон.

– Лишь немного не хватило! – весело подхватил Виктор. – Я не удивлюсь, если встретим и слона.

– А вот горшок наш – вдребезги, – сказал Мирон, собирая угли.

– Тогда остановимся здесь. Если тут живут такие звери, значит, это самое глухое место.

Под охраной широколапой ели они развели костер и жгли его до тех пор, пока не набралась полная яма дышащих жаром углей.

– Завтра добавим, а сегодня пойдем спать последнюю ночь в нашем родном шалаше.

XXI

Бесконечное ожидание. – На кухне. – Сонные сторожа.

Решительный момент приближался. Друзья храбрились и шутили, но чувствовали, как внутри у них что-то дрожит. Придут ли бандиты в этот день? Не просто ли так сказали тогда о своем приходе? А если придут через неделю, через месяц?

– Бывает же такое на свете, что злейших врагов приходится ждать, как отца родного! – сердился Виктор.

– А вдруг их сюда много соберется? Может, у них тут какой-нибудь бандитский съезд назначен? – рассуждал Мирон.

Как бы там ни было, а оставалось только ожидать.

На рассвете побежали в пущу, подложили в свой запасной огонь дров и со шкурами на плечах отправились к гряде.

Позади остались шалаш и угасший костер.

Забрались в орешник, расстелили шкуры, замаскировали ветвями свое убежище и принялись ждать.

Сначала казалось, что бандиты вот-вот появятся, но когда миновало несколько бесконечно долгих часов, друзья начали думать, что те и вовсе не придут.

Около полудня Виктор решительно запротестовал:

– Чего так сидеть? Срок-то завтра.

Мирон тоже думал, что сегодня гостей не дождаться, но время от времени у него мелькала мысль: а вдруг?

– Покараулим еще часа два и тогда уйдем.

С трудом просидели они эти два часа в засаде. Подсознательно оба чувствовали облегчение: бандиты не пришли, отодвинулась неприятная минута встречи. Остаток дня провели на «пастбище», хотя все время чувствовали себя тревожно: а вдруг под вечер явятся?

Собрали грибов и пошли «на кухню», как сказал Виктор. Там поджарили грибы, поужинали и остались ночевать возле костра.

Чуть начал брезжить рассвет, как оба уже были на наблюдательном пункте. Опять началось нудное и напряженное ожидание. Опять проходил час за часом, но никто не появлялся. Однако теперь друзья не отважились покинуть засаду и просидели до вечера.

– Эх, скорей бы перестреляли этих бандитов! – сказал Виктор, выбираясь из укрытия.

– Что ты говоришь? – с шутливым ужасом крикнул Мирон. – Если их теперь расстреляют, нам придется сидеть здесь до зимы.

– Прости, забыл об этом, – засмеялся Виктор. – Так и быть, пусть еще немного поживут. Но такое сидение хуже самой тяжелой работы! Пойдем хоть чаю напьемся. Говорят, из брусничника получается отличная заварка.

– Очень кстати, – согласился Мирон, и оба начали собирать брусничник.

Мирон вдруг остановился и начал внимательно рассматривать растения.

– Слушай, – сказал он, – это не брусничник.

– Почему?

– Видишь, с нижней стороны листа сетка, но не такая, как у брусничника, да и стебель светлее.

– По таким мелким признакам судить нельзя, – недоверчиво произнес Виктор.

– Жаль, что он еще не цветет, по разнице в цветах виднее. А будь ягоды, и совсем не ошиблись бы. Если это мучница, а не брусничник, в середине ее ягод находится как бы мука. Она очень ценная и дает разные лекарства, черную краску, дубильные материалы для обработки шкур.

– Если так, я готов искренно уважать тебя и твою ботанику. Вот бы напились чайку! Пожалуй, и одубеть недолго от такого чая. Давай лучше наломаем малинника. Полезнее.

– Можно найти и настоящий брусничник.

– А ну его! Опять нарвешься на какую-нибудь мучницу. Я лично – за малинник.

Вернулись на свою «кухню», напились чаю, приготовленного в жестянке.

– Хорош чаек! – похвалил Мирон. – Жаль только, меду больше нет.

– Это еще полбеды, – сказал Виктор, – но вот мясо начинает портиться, хоть и жареное. Завтра еще так-сяк, а послезавтра в рот не возьмешь.

– А сушеное?

– В середине все еще сырое.

Опять провели ночь возле костра.

Третий день прошел так же, как и два предыдущие. От усталости оба вскоре уснули как убитые. Крепко проспали до самого вечера.

Первым проснулся Мирон. Встряхнулся, вскочил, сначала даже не понял, где он и что с ним. Рядом громко похрапывал Виктор.

– Эй ты, сторож! – толкнул его под бок Мирон.

– А? Что? – вскочил тот.

– Знаешь ты, что храпишь на весь лес? Наши гости на той стороне болота услышали.