Зиновий Каневский - ЗАГАДКИ И ТРАГЕДИИ АРКТИКИ
ЗАГАДКИ КРАСНОЙ ПАЛАТКИ
В те самые дни начала мая 1926 г., когда совершали свой самолетный рейс к Северному полюсу американцы Бэрд и Беннетт, на тех же шпицбергенских берегах готовилась к старту крупная воздушная экспедиция на дирижабле. Ее инициаторами были норвежец Руал Амундсен, американский предприниматель (и летчик) Линкольн Элсуорт и итальянский конструктор дирижаблей полковник Умберто Нобиле, ставший после полета генералом. Именно по его проекту была построена «Норге» («Норвегия»), на ней экспедиция совершила редкостный по тем временам беспосадочный перелет по маршруту Шпицберген — Северный полюс — Аляска. Произошло это между 11 и 13 мая 1926 г.
Миновало совсем немного времени, и вот уже сам Нобиле, один, без многоопытных соратников, задумывает следующую экспедицию к Северному полюсу на новом дирижабле того же типа, получившем имя «Италия». Обо всем, что случилось дальше, о событиях лета 1928 г., гибели «Италии» и половины членов ее экипажа в катастрофе, о лагере итальянцев в дрейфующих льдах и Красной палатке, о спасательном рейсе советского ледокола «Красин», - героических полетах экипажа полярного летчика Чухновского, возвращении к жизни обреченных на смерть людей и триумфальной встрече красинцев на Большой земле — обо всем этом написаны десятки книг на разных языках, сняты документальные ленты и художественный фильм «Красная палатка».
Остались также воспоминания самых главных участников событий 1928 г., начиная с генерала Нобиле и руководителя спасательных операций профессора Самойловича. Все последние шестьдесят с лишним лет человечество помнит и осмысливает трагедию во льдах и, кажется, тут уж «ни убавить, ни прибавить». Однако всякий, кто в той или иной мере соприкасается с историей тех дней, непременно обнаруживает нечто новое, неожиданное, многозначительное, каким-то непостижимым образом ускользнувшее от внимания предшественников.
Это похоже на... «Гамлета»! Каждый режиссер, вознамерившийся поставить шекспировскую трагедию, каждый актер, рискнувший взять в ней роль, обязательно находят собственные, иные краски, иные черты в, казалось бы, до тонкостей познанной, прочувствованной, назубок выученной пьесе, возраст которой приближается к четырем столетиям. Таковы законы истинной драмы, вернее трагедии, недаром же и в искусство, и в жизнь вошло выражение «шекспировские (гамлетовские) страсти». То, что случилось в Ледовитом океане в мае—июле 1928 г., сродни этим страстям.
Не станем внимательно и подробно следовать за ходом событий — о них легко прочесть в книгах советских журналистов, находившихся на борту «Красина», в историко-географических трудах об Арктике, поскольку этой экспедиции всегда уделялось повышенное внимание. А сегодня хотелось бы вернуться лишь к «избранным страницам» той истории, задать читателю, а заодно, как водится, и самому себе, кое-какие вопросы, постаравшись при этом ответить хотя бы на малую их долю.
Начнем сначала. Зачем генералу Нобиле потребовалось спустя два года после трансарктического полета «Норге» вновь отправляться на Северный полюс? Сам он отвечает в своих книгах достаточно резонно: я — азартный конструктор и путешественник, я построил аналогичный «Норге» дирижабль и захотел провести на нем собственную экспедицию, выполнить детальные исследования в Центральной Арктике и высадить на полюсные льды научный десант (как бы прообраз будущей дрейфующей станции «Северный полюс»). В одной из книг генерал сделал даже такое самокритичное признание: «Ни возражения друзей, ни советы близких, взывавших к моему благоразумию, не могли возобладать над моим честолюбием».
Здесь надо иметь в виду, что после триумфа «Норге» между Амундсеном и Нобиле произошла тяжелая ссора, каждый рьяно приписывал успех перелета себе. Покоритель Северного и Южного полюсов Амундсен с нескрываемым презрением отзывался об «этом красавчике с генеральскими эполетами», не знающем и не понимающем Арктики, ее льдов и ее ветров, ее неписаных суровых законов. Самолюбивый авиаконструктор, в свою очередь, не без оснований полагал, что именно благодаря его мастерству пилота (а Руал Амундсен тогда, в 1926 г., от души воздавал ему должное) экспедиция на «Норге» достигла великой цели. Широко разрекламированный полет на дирижабле «Италия» призван был окончательно расставить точки над i.
Все, однако, не столь просто. И в 1928 г., и позже раздавались голоса, что, дескать, наука наукой, а предполагаемый воздушный рейс имел откровенно политическую окраску, причем окраску, далеко не самых радужных тонов. Скорее даже черных, если вспомнить о том, что Италия стала родиной фашизма, а премьер-министром ее уже в ту пору был... Бенито Муссолини.
Сам Нобиле подобные обвинения отвергал. Да и вся последующая его биография свидетельствует о том, что он имел право называть себя антифашистом. Генерал много лет провел в эмиграции, в 1932—1936 гг. работал в качестве инженера-дирижаблестроителя в СССР, затем в США. Возвратившись в Италию, он в послевоенное время даже баллотировался в Национальное собрание от коммунистической партии. И все-таки кое-какие факты настораживают, хотя Нобиле старается либо не упоминать о них, либо утверждает, что это не факты, а чей-то злой вымысел.
Ну например. Итальянская и мировая пресса не утаивала, что полет на полюс генерал Нобиле стремится приурочить к 24 мая, дате вступления Италии в первую мировую войну. По словам журналистов, в тот момент, когда дирижабль должен был достичь точки полюса, его экипажу предстояло встать по стойке «смирно» и под звуки национального гимна (в полет был взят граммофон с соответствующей пластинкой) дружно прокричать: «Вива л'Италиа фасиста!» (т. е. «Да здравствует фашистская Италия!»). А на лед должно было быть спущено дубовое распятие, торжественно освященное перед тем римским папой Пием XI в Ватикане. (Хочется, по контрасту, вспомнить, как отметили достижение полюса в 1937 г. наши пилоты — они сбросили на лед кукол, символизирующих дружбу между всеми народами и расами).
Приводят и такую деталь. Итальянская экспедиция страстно мечтала найти во время полета над Центральной Арктикой хоть какой-нибудь, пусть самый крошечный, островок, еще не отмеченный на карте, и назвать его именем Муссолини. Что ж, задача вполне посильная, еще в середине 30-х гг. в Карском море или в море Лаптевых можно было обнаружить не один безымянный географический объект. Словом, суммируя, скажем так: вероятно, задуманное Нобиле предприятие имело не только научно-исследовательские, но и политические мотивы.
Надо признать, что на родине у воздухоплавателя имелось немало недругов и среди них — генерал Итало Бальбо, один из руководителей аэронавтики, личность, очень близкая к Муссолини. Он никогда не скрывал своего резко отрицательного отношения к Нобиле, вредил ему, где мог, а когда разыгралась трагедия, сделал все, чтобы унизить и без того отчаянно пострадавшего человека.
