Антони Смит - Две горсти песку
Оказалось — никак. Они не смогли найти шар. Надо же было случиться такой нелепости: ночью совсем некстати в том месте через лес прошло несколько сот буйволов. И ведь с Джоном кроме обычного отряда помощников ходил проводник из масаев, да разве отыщешь следы человека там, где землю истоптало многочисленное стадо. Целый день поисков ничего не дал.
В этот раз мы с Дугласом вернулись в наш лагерь под фиговым деревом в кратере. Киари встретил нас, шумно выражая свою радость. Мы две ночи одну перед полетом, вторую после — провели на гребне кратера, так что он почти трое суток оставался один. А так как он родился и вырос в Найроби, ему было несколько не по себе в окружении всего этого зверья. И Киари непрерывно жег большой костер, а на ночь закупоривался в палатке.
Забегая вперед, скажу, что однажды утром, открыв палатку (и как только он определял, что наступило утро?), Киари увидел льва, который смотрел на него в упор; их разделяло меньше метра. Лев зарычал, тут же звякнула «молния», которую дернул Киари. Разбуженные шумом, мы увидели льва, медленно прогуливающегося вокруг палатки Киари. Через минуту лев побрел прочь. Через полчаса мы уговорили Киари выйти. За эти тридцать минут он заметно состарился, однако не поумнел: ему прочно втемяшилось в голову, что львы специально охотятся за ним.
За три дня, пока мы отсутствовали, на Киари никто не покушался, тем не менее он нам страшно обрадовался и приготовил такой обед, какого мы не ели ни до ни после. Несколько погодя нас оглушил приветственным криком даман. Мы обещали больше не оставлять их одних так долго.
С утра пораньше мы с Дугласом выехали из лагеря, спеша выбраться на кольцо, прежде чем кто-нибудь надумает ехать вниз. Дорога узкая, поэтому составлено расписание для проезда вниз и вверх. До одиннадцати часов дня путь открыт лишь для тех, кто спускается в кратер. Поэтому мы с Дугласом тронулись чуть свет. Мы уже освоились с обстановкой и не лезли в бутылку, когда приходилось задним ходом пятиться по какому-нибудь паршивому участку до места, где можно было разъехаться со встречной машиной. Но те, кто, соблюдая правила, ехал в установленное время в разрешенном направлении, непременно тыкали нам в нос, что мы нарушаем порядок. Напорешься на машину с немцами прямо из Франкфурта:
— Что с вам такой? В это время люди едет вниз, а не наверх.
Во избежание этого лучше всего было жать на все педали, время от времени останавливаясь и выключая мотор, чтобы послушать, не идет ли встречная. Тогда можно заблаговременно свернуть в сторону и пропустить тех, на чьей стороне закон.
— Доброе утро, — небрежно приветствовали мы.
— Топрый утор, — доносилось в ответ.
Нов этот день мы с Дугласом спозаранок выехали искать шар, и нам удалось достичь верхней дороги прежде, чем кто-либо раскачался спуститься. По кольцевой мы доехали до Уилкиз-Пойнт, потом туда, где после посадки вышли на дорогу. Немного погодя явился Джон во главе отряда, который представлял собой довольно пестрый сброд. Его сопровождал огромный черный пес, относившийся с великим отвращением к крапиве, а на плече у Джона висело ружье. Два опытных следопыта, выделенных нам в помощь полицией, пошли вперед; мы шагали за ними вместе с собакой, хромавшей на все четыре лапы. Задача оказалась не простой. Изучая примятую траву, отпечатки на земле и прочие знаки, следопыты медленно продвигались вперед. То и дело путь пересекал поперечный след, и надо было исследовать все четыре тропы, чтобы отдать предпочтение одной из них. Отряд тем временем сидел и ждал, утешая бедного пса.
В конце концов следопыты заявили, что сдаются, — дескать, больше никаких примет не видно. Дуглас, Джон и я изложили свои предположения и догадки — уверенно сказать что-либо мы не могли. Деревья ничем не выделялись, чтобы можно было опознать какое-нибудь из них. И крапива всюду одинаковая, ее листья-блюдца жалят с неизменной силой. Да, надо было сделать засечки… Но кто же мог знать, что будет так трудно отыскать то место. И вообще это не так просто — пометить тропу в густых зарослях. Мы рассчитывали, что наша расправа с крапивой сделает ее достаточно приметной. Буйволы опровергли наши расчеты.
Завязалась дискуссия. Мы с Дугласом почему-то вбили себе в голову, что надо идти вниз по лощине слева. Джон и его следопыты были за то, чтобы спускаться вправо. Тогда мы разделились, и время от времени обменивались гонцами, докладывая, что пока ничего не обнаружено. Мы с Дугласом облазили все деревья, до которых могли добраться; воздух буквально загустел от запаха растоптанной крапивы, и мы уже решили, что ошиблись в выборе пути, когда шар вдруг нашелся. Один из шедших с нами африканцев, вскарабкавшись на опутанный лианами ствол, дико закричал, причем крик его явно выражал торжество. И в самом деле, в каких-нибудь пятнадцати метрах от нас в полной сохранности стояла гондола с уложенным в нее шаром.
Мы обступили ее, ощупали и при этом все время смеялись. Еще громче мы рассмеялись, когда пошел дождь. О том, чтобы выносить аэростат на дорогу сейчас, не могло быть и речи, так как солнце склонялось к горизонту, день был на исходе. Поэтому, соединившись со вторым отрядом и вдолбив нашим товарищам, какие мы молодцы, мы полезли обратно вверх по трехсотметровому склону. Пес тащился за нами. Хотя шар остался там, где упал, все были очень довольны. Больше не надо стыдиться, что затерян такой крупный предмет. Мы хоть знаем, где он лежит.
На следующий день мы с двумя десятками помощников отправились уже знакомым путем к натоптанной накануне тропе. По дороге миновали лужу носорога, но он не показывался. Видно, лужа утратила свою привлекательность для него теперь, когда мимо не меньше двух раз в день проносились машины, и он бросил ее. По вчерашним следам мы легко добрались до шара, и снова зазвучали взволнованные голоса африканцев каждый на свой лад описывал нашу посадку. При таком крутом подъеме не приходилось рассчитывать, что два-три человека отнесут оболочку к дороге. Мы расстелили ее на косогоре и перехватили веревками так, что получилось нечто вроде связки сарделек. Десять человек выстроились по бокам и взвалили себе на плечи эту змею. Вторым по тяжести грузом была гондола. Ее мы привязали к двум жердям, и четверо человек понесли корзину способом, который так распространен в Африке. Сеть приторочили к одной палке и поручили двум носильщикам. Остальные, вооружившись ножами, принялись расширять просеку для основной части каравана. В следующий раз, сказал я себе, надо будет выбрать для посадки место получше… Старт с Салехской площадки состоялся в понедельник. И лишь в четверг шар наконец вытащили из леса.
Столько сил потрачено, мы только чудом остались целы, а наша задача еще не выполнена. Медленно и бесшумно пролететь над большими стадами диких животных — мы мечтали об этом больше, чем когда-либо. Без этого наша цель не будет достигнута. Пока что мы установили только, что аэронавта над Африкой подстерегает сто один сюрприз, если не больше, и все нам предстоит испытать на себе. Но заодно мы должны побольше узнать о поведении животных. Во всяком случае мы успели проникнуться большим уважением к аэростату. Гондола доказала свою непревзойденную способность противостоять всем ударам судьбы. Только аэростат может после полета с горизонтальной скоростью тридцать пять километров в час и вертикальной скоростью полтораста метров в минуту без единой царапины опустить пассажиров на землю в глухом лесу!
В тот вечер, когда мы, буксуя и подпрыгивая, спускались в кратер, я решил, что хватит с нас пересеченной местности. Конечно, виды великолепные. Но аэродинамическая обстановка очень уж коварная. Кратер чудо как хорош, залюбуешься, и жить в нем великолепно, однако капризные вихри и воздушные течения над этой своеобразной геологической формацией слишком вольно обращаются со свободно парящим шаром. Отныне будем держаться равнин. Широкие, открытые просторы внушали больше доверия. Наверное, воздух над ними ведет себя более уравновешенно…
— По-моему, нам пора перебираться на равнину Атхи, — сказал я.
— Угу, — отозвался Дуглас.
— Может получиться хороший перелет, — добавил он минут через пять.
Я тоже выждал пять минут, чтобы попасть в фазу.
— Вполне может, — ответил я.
— Точно, — сказал он несколько раньше срока.
Африканские ленты
На следующий день попутная машина с маркой транспортного агентства «Кер энд Дауни» доставила нам почту. В полусотне метров от нас под таким же развесистым деревом остановилась группа туристов. Цивилизация вторглась в наш мир. Будто любопытные соседи в каком-нибудь местечке, мы один за другим, находили предлог посетить новый лагерь, и каждый приносил новости.
— Видели — у них два холодильника?
— Вы заметили, какой у них утюг? И гладильная доска!
