Сахара — не только песок - Иржи Галеш
Определенная трудность заключалась в том, что в Айн-Сефре уже не было ни одного нашего соотечественника, облегчившего бы нам первый «пристрел» к местности. Но Иржи, побывавший здесь в трудное время, вскоре после окончания освободительной воины в Алжире, объяснил нам, что поводов для беспокойства и забот здесь нет, и дал нам несколько советов, из которых мне особенно запомнились следующие:
1. Хамелеонов легче всего найти на колючей проволоке.
2. Больше всего интересных видов пресмыкающихся водится на заминированных полях песчаной долины. Там надо ходить по следам коз, которых пасут бедуины. Они тоже так делают. Конечно, с того времени козы уже успели разминировать все кругом, поэтому можно передвигаться и по нетоптаному песку, где, без сомнения, больше интересных животных. Я тоже недолго ходил по козьим следам.
3. Если вас обнаружит в этой местности какой-нибудь патруль (Айн-Сефра лежит близ марокканской границы), а вы не будете знать их языка, говорите как сумеете.
Я однажды переворачивал камни в пустыне между Айн-Сефрой и Сфиссифой, когда туда вдруг нагрянул небольшой вооруженный отряд на конях. Мужчина с мрачным лицом остановился в десяти шагах от меня и что-то грозно произнес на «завитушечном» языке. Поскольку я не знал ни арабского, ни французского, я оставил на время свои камни и, обращаясь к нему, ласково произнес несколько фраз на чешском языке о погоде, о жаре, потом подошел к нему, спросил, где он раздобыл такую прелестную лошадку и как ее зовут. Затем вытащил из складок одеяния правую его руку и сердечно пожал. Неприветливое выражение лица стражника постепенно улетучивалось, он уже ни о чем не спрашивал, но и не двигался с места. Тогда я вернулся к своим камням и продолжал поиски того, что под ними скрывалось. Этот мужчина следил за мной, потом спрыгнул с коня, подошел ко мне, наклонился и тоже начал переворачивать «щебеночки». Так мы молча проработали около получаса. Интересно, что за все это время мы не нашли под камнями ни одного живого существа, хотя обычно там бывает все что угодно — скорпион, паук, геккон, сцинк, небольшой шипохвост или хотя бы всевозможные жуки, но на этот раз — ничего. Через полчаса мой знакомый выпрямился, пожал мне руку, сел на лошадку и уехал.
4. Айн-Сефра означает «Желтый источник». У этого источника расположен оазис, а за ним — красивые песчаныс дюны. С одной стороны над ними поднимаются каменные откосы горного массива Ксур, а с другой — простирается полупустыня, понемногу переходящая в каменистую пустыню — хамаду.
На этом кончалась информация, полученная от нашего предшественника. У нас по сравнению с ним было немало преимуществ. Война окончилась, и послевоенная сумятица отходила в прошлое. Что касается общения с местными жителями, то у нас была Софья. До сих пор ее способности не находили соответствующего применения — постоянное передвижение автостопом и жизнь среди соотечественников на остановках не представляли для этого возможностей. Но мы уже предвкушали все выгоды, которые мы будем иметь от участия Софьи в нашей первой «рабочей» остановке.
Первые два дня мы бродили по окрестностям Айн-Сефры в основном сами. В то время как Софья с наслаждением собирала камни и показывала нам особенно интересные экземпляры необычной, созданной песчаными ветрами формы, мы с Петром пытались разыскать интересных представителей пустынной фауны, особенно пресмыкающихся. Наши результаты, однако, не соответствовали прилагаемым усилиям. Методы обследования территории, проверенные в Чехословакии или на Балканах (применяемые с успехом и в Атласе), в этой местности ничего не давали. Притом на песке было полно разнообразных следов, из чего было ясно, что дело не в природе, а в нас.
На другой день вечером произошла знаменательная встреча: местный учитель, француз с итальянской фамилией Жильбер Сантуччи, с которым мы подружились, познакомил нас со старым арабом, охотником и следопытом Луи Уи, и тот охотно согласился на следующий день «протащить» нас по окрестностям и показать, что тут есть и как все это искать, и все это он сделает из чистой дружбы и ничего за это не возьмет.
Рано утром мы отправились в нашу первую рабочую экскурсию по пустыне. Дорога шла по широкой плоской долине, где тонкие слои наносного песка перемежались с твердой щебеночной почвой, из которой местами выступали невысокие выветренные скальные обломки и группы каменных глыб. Под косыми лучами утреннего солнца на песке были отчетливо видны разнообразные следы, крупные и совсем маленькие, оставленные самыми мелкими насекомыми. Песок похож был на густоисписанную книгу, широко открытую перед нами для того, чтобы засвидетельствовать жизнь в пустыне. В ней можно было найти ответы и на вопросы, что привели нас сюда, и на те, которые только еще могли появиться. Трудность заключалась в том, что мы были почти безграмотны; но теперь ситуация не была уже безнадежной: с нами был Луи.
Наша благодарность к этому бескорыстному и приветливому проводнику сменилась восхищением и уважением.
Несмотря на то что Луи почти не умел читать по-арабски, ни тем более по-французски, он приводил нас в изумление обилием информации, которую он мог прочесть на песке.
— Вот здесь обитала гребнепалая ящерица — зельмумия (мелкая песчаная ящерица Acanthodactylus — крупный самец); свежий след, попробуем по нему пройти. На правой задней лапе у нее нет двух пальцев, — предупредил он нас на тот случай, если бы нас такая добыча не устраивала. — А здесь она выгребала из песка жучка. Он был достаточно большим, и она трепала его до тех пор, пока не отломала ему ноги, чтобы он не смог убежать. Вот, посмотрите.
След вывел нас на щебень, где уже ничего нельзя было увидеть, по крайней мере так казалось нам. Но наш проводник шел дальше по следу, изучая
