Последний рай. Черные острова - Милослав Стингл
И все же лично мне янггона, хотя я в Океании пробовал ее довольно часто, пришлась не очень по вкусу. К тому же после первой чашки у меня всегда немел язык. Вкус янггоны описать невозможно. Она горьковата, и иногда к ней примешивается запах дешевого мыла.
Тем не менее эта мыльная жидкость — любимый напиток всех жителей Фиджи. Янггона слегка опьяняет, но это ее свойство я почувствовал за все время пребывания на Фиджи лишь один раз. Видимо, потому, что я предпочитал, как правило, слабоконцентрированный напиток. Янггона обладает интересным качеством — можно всю жизнь пить ее, и вы никогда не почувствуете неприятных ощущений; она нисколько вам не повредит. Но однажды меня угостили очень крепкой янггоной, кроме всего прочего приготовленной не из обычного сушеного корня, а из свежего, так называемого на ву ндрока. В тот день в первый и последний раз мне было не по себе.
Как же действует янггоновое опьянение? Во-первых, вовсе не чувствуешь себя пьяным. Как раз наоборот, мне показалось, что голова работает даже лучше, и лишь впоследствии началась головная боль и тошнота. Зато руки, и главным образом ноги, просто одеревенели. Воздействие янггоны проявляется в ограниченной способности сокращения мышц. Я не мог двигаться, но при этом чувствовал себя прекрасно.
Так как я «набрался» янггоны единственный раз, то вредные свойства этого «священного» напитка на мне не отразились. Но я встречал на Фиджи настоящих янггоновых «забулдыг». Это хронические больные, пораженные тяжелым недугом, который фиджийцы называют кани. Из глаз и пор у них выделяется желтоватая жидкость, которая сушит кожу. Я уверен, что постоянное употребление крепкой янггоны — причина и других кожных заболеваний, от которых так страдают островитяне.
«Священный» напиток, как уже говорилось, приготовляется из размолотого корня янггоны. В наши дни, насколько я мог убедиться, в диком виде на Фиджи янггона почти не встречается. Ее выращивают, как правило, племена, населяющие Намосскую гору[12], расположенную в глубине Вити-Леву. Самой лучшей, самой крепкой и самой почитаемой слывет янггона, которая произрастает на «священном» острове архипелага. Называется она бега, и речь о ней впереди.
Листья янггоны темно-зеленого или слегка красноватого цвета. Однако из всего растения меня, так же как и островитян, интересовал лишь корень. Он желтый или, скорее, желтовато-белый. Корни растения весят от одного до восьми килограммов. При сушке, однако, они теряют больше половины своего веса. Кусты янггоны, которые мне приходилось встречать на Вити-Леву, обычно достигали двухметровой высоты.
Выращивать янггону нелегко: растение это требует постоянной заботы. Тщательно очищенная почва удобряется кальцием, полученным из ракушек или морских кораллов. Раньше якггоновые поля, видимо, делили в некоторых областях на три части. Урожай с первой части принадлежал богам-хранителям чудотворцев и исцелителей, со второй — богам-покровителям сна, и лишь третья доставалась тому, кто возделывал поле.
Хотя в наши дни земледельцы уже не отдают богам большую часть собранного урожая, местное производство янггоны, вследствие постоянного роста ее потребления, далеко не удовлетворяет спрос. Поэтому вместо свежих, выращенных на месте корней островитяне все чаще во время обрядов пользуются сушеными, которые в больших количествах продаются на рынке Сувы. Эти выдержанные на солнце корни, по-фиджийски — ву сингана, привозят в Суву с островов Самоа. Тамошние жители в отличие от фиджийцев жуют корни янггоны.
В верховьях Ревы пока еще сохранился один из первобытных способов приготовления янггоны. В утрамбованной земле выкапывается неглубокая, но широкая яма, которую жрец обкладывает затем гигантскими листьями фиджийской лилии. Их посыпают порошком размолотого корня янггоны. Один из участников обряда приносит бамбуковый сосуд, из которого постепенно выливает воду в земляную чашу, одновременно тщательно помешивая приготовляемый напиток рукой.
Когда янггона будет готова и жрецы вновь совершат молитву, в святилище вступает вождь с остальными участниками ритуала. Они ложатся на живот вокруг чаши и тянут напиток до тех пор, пока в ней не останется ни одной капли. Раньше в этих местах янггону не мололи на каменных плитах. Ее отдавали молодым жрецам, которые разжевывали корень и затем выплевывали образовавшуюся массу в чашу.
Обряд янггоны, который прежде совершался в святилищах, в наши дни проводится либо в доме совета племени — местном клубе, либо на открытом воздухе. В давние времена только в исключительных случаях церемониал приготовления янггоны проходил вне священных стен. Об одном из них я услышал от профессора Палмера, когда рассматривал в Этнографическом музее Фиджи необычную чашу более тонкой работы, чем современная местная керамика. Профессор рассказал мне, как эта чаша попала в его коллекцию.
Музею подарил ее миссионер Гинар, который несколько десятилетий назад жил в юго-восточной части Вити-Леву. В его «приходе» находилась знаменитая банановая роща На нганга, которую еще в прошлые века по никому не известной причине жрецы стали считать табу. Но кто же может избавить На нганга от древнего табу, провозглашенного жрецом, как не сегодняшний «жрец» — христианский священник? И жители деревни попросили отца Гинара, чтобы он снял табу с языческой рощи, бананы которой их так привлекали.
Миссионер вначале «освятил» рощу, а затем первым вступил в ранее заповедные места. Вскоре стало ясно, почему На нганга считалась табу. В роще стояли два ряда каменных столбов, на каждом помещалась чаша с грязноватым осадком — остатками янггоны на дне.
По религиозным представлениям фиджийцев, янггона всегда была связана с бананом. Освобожденная от табу банановая роща На нганга теперь снова могла давать свои прекрасные плоды людям. Но что делать с чашами, в которых когда-то сохранялась янггона? После долгих раздумий жители деревни отнесли их в горы, где начинаются непроходимые леса. Но одну они подарили отцу Гинару, а тот, в свою очередь, передал ее Этнографическому музею Фиджи.
Так от этого необычного янггонового святилища на Вити-Леву осталась лишь искусно обработанная керамическая чаша, украшающая музейную коллекцию. Еще одно столь же странное янггоновое святилище существовало в другой части архипелага, на острове Найау[13]. Обряд проводился в глубокой продолговатой пещере, которая раньше якобы была жилищем вождя племени.
В янггоновой церемонии на острове Найау могли принимать участие только мужчины, и притом самые близкие родственники вождя. В пещеру, где проходил обряд, корни «священного» растения приносили специально выбранные девушки. (Должен заметить, что раньше на Фиджи о целомудрии девушек свидетельствовали заплетенные с обеих сторон головы десять или двенадцать косичек, которые после первой же половой связи распускались. Незамужние молодые женщины от замужних отличались прической и одеждой. Например, характерный для фиджийцев пояс у первых был значительно длиннее, чем у вторых.)
Двенадцать избранных девушек, выстроенных попарно перед входом в
