Леонид Родин - Пять недель в Южной Америке
12 апреля. Утром температура –1°, днем +2°. Ветер переменился на южный. Среди льдов появились полыньи. Они медленно проходят к северу. С «Сибирякова» сообщили, что, как только ледовая обстановка улучшится, он пойдет с нами сразу же, без разведки. День прошел в ожидании. Остались на месте.
13 апреля. Проснувшись, посмотрел в иллюминатор: ледокола нет. Вышел на палубу: ледокол дымит на горизонте. Оказывается, он в 7 часов утра ушел в разведку. Все следили за ним в бинокли. Видели, как ледокол повернулся на чистой воде и пошел назад. Через 25 минут он был уже возле нас. Капитан с «Сибирякова» передал, что сейчас поведет нас на буксире, так как канал во льду заплывает и «Грибоедов» может поломать винт.
Звенит телеграф, начинают работать дизеля, выбирается якорь. С «Сибирякова» подают конец. Подтягиваемся к ледоколу. На нашем соседе «Мичурине» поднимаются флаги: «Счастливого плавания». Ледокол двигается вперед, мы за ним на буксире. Проходим ворота волнореза. 11 часов 8 минут. Входим в торосистые льды.
Многослойные груды льда надвинуты с наружной стороны на волнолом.
В ответ на напутственные сигналы «Мичурина» «Грибоедов» отвечает, флагами же: «Благодарим» и дает три прощальных гудка. Ледокол уверенно давит ледяные поля, подминает их под себя, пробивает путь в торосах. Мелкие льдины с особенным скрежетом скребут по обоим бортам, от ударов крупных содрогается весь корпус корабля.
…Желаем счастливого плавания…
Так начался наш путь в тропики Южной Америки.
***Мы были уже на чистой воде в 11 часов 45 минут. Всего 4 мили была полоса льдов, прижатых к берегу. Начало качать. За кораблем летела большая стая чаек. Мы кидали им куски хлеба. Они ловко ловили их на лету или схватывали с поверхности воды.
За обедом по случаю выхода в море было открыто вино, прекрасное «Ркацители» урожая 1940 г. Капитан поздравил нас с началом плавания и пожелал успешного проведения работ и благополучного возвращения на Родину.
«Сибиряков» шел впереди, мы за ним, уже своим ходом. Наш первый порт-Карлсхамн в Швеции. «Грибоедову» было приказано направиться туда, чтобы пройти там размагничивание.
В Балтийском море, а особенно на нашем дальнейшем пути через Каттегат, Скагеррак и Северное море, в результате войны осталось большое количество мин. Особенно опасны магнитные мины, так как они поставлены на некоторой глубине и взрываются при прохождении корабля над ними при условии, что корабль обладает определенным «магнитным полем». И хотя в море тральщики прочистили основные фарватеры и эти фарватеры положены на мореходные карты, практика показала, что нередки случаи гибели кораблей на магнитных минах даже на таких протраленных местах. Если магнитное поле корабля уничтожено, то он почти полностью застрахован от подрыва на магнитной мине.
Размагничивание производится с помощью специальной установки, так называемой магнитной станции Ближайшая магнитная станция находилась в Карлсхамне на южном побережье Швеции, почти на той же широте, что и Лиепая, немного южнее.
К концу дня мы стали встречать отдельные ледяные поля, а к ночи льды сплотились так, что наше продвижение стало очень замедленным. Потом сел густой туман, и мы простояли до рассвета, так как без помощи ледокола могли потерять во льдах винты.
В 10 часов утра 14 апреля подошли к Карлсхамну. Пришли туда со «своими» чайками; они так и не покинули нас, питаясь отбросами с камбуза*. Карлсхамн — это маленький портовый городок, построенный на гранитных скалах, которые выступают из воды и составляют основную черту всего пейзажа. Маленькие домики стоят прямо на скалах, иногда возле них натаскана земля и устроены садики, позади домиков и между ними на скалах же растут сосны, реже дуб и совсем редко береза и бук. Сосны корявые, всего 6–8 и не более 10 метров высоты. Гранитные скалы под сосняком чаще всего покрыты мхами, иногда встречаются небольшие куртины боярышника, малины и можжевельника.
Здесь уже весна. Днем было +8° и ласково светило солнце. Распускаются листья ивы и лопаются почки у березы. Ходим по городку в расстегнутых пальто.
В центральной части города (если так можно назвать улицу, где расположены магазины и учреждения) очень мало публики. В магазинах не видно покупателей. Прохожих очень мало. Но зато много велосипедистов. Население от мала до велика ездит на велосипедах. Возле магазинов и у подъездов устроены специальные стойки для переднего колеса велосипеда. Ездят на велосипедах виртуозно, прямо будто срослись с ними: здороваются на ходу за руку, угощаются сигаретами, закуривают и… почти не дают звонков, а ловко объезжают прохожих, хотя при этом переезжают почти на другую сторону улицы. На каждом велосипеде багажник и на нем, кроме того, еще бывают приделаны особые сумки или корзинки. Пожилые хозяйки везут в них снедь, обувь из ремонта и т. п. Возле порта находится цементный завод. В обеденный перерыв из ворот завода выезжают в разные стороны сотни две велосипедистов.
Швеция-одна из «счастливых» стран Европы: она не только не участвовала в мировой войне, но даже избегла немецкой оккупации, какой подверглась ее соседка Норвегия. Благодаря этому здесь только основные предметы питания были «рационированы»: мясо, хлеб, жиры, сахар. Были затруднения с одеждой, обувью; сейчас США наводняют Швецию своими лежалыми товарами, а «рационированные» продукты можно приобрести без ограничения по повышенным ценам.
Но это не для рабочих и мелких служащих. Часто мы видели, как у витрин магазинов стоят голодные «зрители» соблазнительной снеди и отутюженной одежды, лакированных ботинок и накрахмаленного белья, расположенных за толстым зеркальным стеклом: они недоступны карману рабочего человека из-за высокой цены, обозначенной на этикетке.
На причальной стенке порта постоянно «дежурят» безработные в ожидании случайной работы по разгрузке судов, а пока выпрашивающие у моряков набить табаком трубку или покурить сигарету.
В Карлсхамнском порту стояло десятка три парусников и штук пятнадцать пароходов и теплоходов. Большинство — шведских, часть финских. Шведские корабли выделяются чистотой и, как рассказывают, отличаются превосходными мореходными качествами.
***На другой день в полдень мы ушли из Карлсхамна. (Здесь мы перешли на среднеевропейское время; по московскому это было уже 14 часов.) Пошли прямо на юг. Ледокол впереди нас, так как по ледовой сводке предстоит встретить еще тяжелые льды. Вскоре вступаем в них. Сильно снижается скорость хода. Потом спускается туман, мы теряем из виду ледокол и перекликаемся с ним гудками. Так и идем за ним по звуку.
