Фредерик Кук - Мое обретение полюса
Ничего не изменила позиция и Ф. Нансена, заявившего, что следует дождаться более веских доказательств. Р. Амундсен, отправляясь в 1910 г. к берегам Антарктиды, не стал связывать себя какими-либо обязательствами и просто констатировал, что полюс достигнут. Французские географы объявили о своем нейтралитете, предупредив, что если кто-нибудь из претендентов появится в Париже, то приема в Географическом обществе не будет. Весьма своеобразно поступил в Англии Р. Скотт, посчитавший, что «Пири следует поздравить с утверждением своего первенства в достижении Северного полюса».[11]
Выжидательная позиция ученых была вызвана тем, что этот конфликт затронул слишком многое, и в первую очередь репутацию полярных исследователей в глазах общества, их способность предпочесть истину успеху. Для того чтобы ученые смогли установить истину, им нужны были факты о природе Центральной Арктики, но их тогда было еще крайне мало. По этим причинам конфликт, возникший, казалось бы, на почве отвлеченных научных споров, с каждой неделей все больше перерастал в грандиозный общественный скандал.
Решающим могло оказаться мнение специалистов по отдельным проблемам навигации, океаническим течениям, дрейфу льдов, а также знатоков местных условий. Как раз в этой сфере Пири имел мало сторонников (У. Г. Хоббс, Д. Макмиллан, позже В. Стефанссон), в то время как в поддержку Ф. Кука выступали датчанин Э. Миккельсон, норвежец О. Свердруп, швед О. Норден-шельд, канадец Д. Бернье, американцы Э. Фиала, А. Грили, У. Шли и другие — в среде исследователей Пири явно недолюбливали, и, очевидно, не случайно.
Русские ученые, убедившись, что полемика о первенстве в достижении полюса все более утрачивает научный характер, не приняли в ней участия. Правда, на заседании Русского Географического общества Ю. М. Шокальский отметил, что эти путешественники собрали во время своих походов определенное количество физико-географических данных, однако в протоколе заседания было отмечено: «…относительно приветствия Кука или Пири как достигших Северного полюса, повременить».[12]
Уже в 1910 г. на русском языке по материалам зарубежной прессы были опубликованы первые отчеты Ф. Кука,[13] снабженные достаточно детальными и объективными комментариями, в которых, в частности, отмечалось ослабление позиций Ф. Кука в разгоревшейся борьбе. Традиционный интерес русских ученых и мореплавателей к Северному морскому пути и активизация в ту пору русских исследований в Арктике (экспедиции Б. А. Вилькицкого, В. А. Русанова и Г. Я. Седова в др.) объясняют интерес русской общественности к исследованиям зарубежных полярников и стремление составить мнение в явно необычной ситуации, связанной с достижением Северного полюса.
Отметим лишь основные моменты дальнейшего развития «конфронтации Кук и Пири»[14] Дискредитация Ф. Кука по всей его предшествующей деятельности началась фактически с известной телеграммы Р. Пири. Вскоре в прессе появились утверждения, что Кук солгал, когда сообщил о своем восхождении на Мак-Кинли в 1906 г. В начале декабря 1909 г. некие Данкл и Луз выступили в прессе с заявлением, что были наняты Ф. Куком для фабрикации фальшивого отчета, В мае 1910 г. его обвинили в присвоении авторства словаря одной из индейских народностей Огненной Земли, где Ф. Кук побывал проездом в Антарктику. Как и во всех других случаях, ничего определенного доказано не было, но репутация Ф. Кука, не говоря о его самолюбии, жестоко пострадала. Окончательно погубила репутацию Ф. Кука опубликованная им в 1910 г. статья в журнале «Хэмптоне», в которой он якобы признал свои заблуждения. В действительности Ф. Кук никогда подобных заявлений не делал. Они появились благодаря редактору, соответствующим образом выправившему статью и вставившему в нее текст, которого сам Ф. Кук никогда не писал.
В 1915 г. сторонники Ф. Кука добились рассмотрения его дела в конгрессе, но Кук, находившийся в зарубежной поездке, по условиям военного времени не смог в срок вернуться в США, и конгрессмены к его делу больше не возвращались.
Еще в 1911 г. была издана его книга «Мое обретение полюса», которую моментально раскупили. Ф. Кук много ездил по стране, выступал с лекциями. Но в 1923 г. его обвинили в том, что он продает обычные земельные участки под видом нефтеносных, и осудили на 14 лет каторжных работ. Позже наличие нефти на этих участках подтвердилось, и они принесли своим владельцам миллионные прибыли. В 1930 г., выпущенный досрочно из тюрьмы, Ф. Кук обосновался в Нью-Йорке.
В это время появилось много новой научной информации в связи с работами советских исследователей в Арктике, где активно шло дальнейшее освоение Северного морского пути. В 1936 г. Ф. Кук обратился в Национальное географическое общество с просьбой рассмотреть его материалы в свете новейших данных — последовал отказ со ссылкой на недостаток средств. В эти годы им была также написана книга «Возвращение с полюса», изданная уже посмертно, в 1951 г. Незадолго до смерти Ф. Кук, уже глубокий старик, был амнистирован президентом Ф. Рузвельтом по делу 1923 г. Умер Ф. Кук 5 августа 1940 г., пережив своего соперника Р. Пири на двадцать лет.
Исследователи, позже посетившие районы Арктики, где некогда пролегали маршруты Ф. Кука, не обходили молчанием ни его достоинств как исследователя, ни дискуссию о приоритете в достижении полюса. Так, У. Херберт отзывается о своем предшественнике как об «опытном и всеми уважаемом американском исследователе»,[15] особо отмечая его искусство в езде на собачьих упряжках. У. Херберт проливает свет на историю с показаниями Этукишука и Авела. Он пишет: «Эскимосы рассказали нам (как их отцы рассказывали Пири и Макмиллану) то, что, по их мнению, мы хотели бы услышать».[16] П. Фрейхен, кстати, тоже писал о том, что эскимосы на поход к полюсу смотрели как на «тяжелейшее путешествие, которое не имело никакого смысла… ведь здесь не было ни зверя, на которого можно охотиться, ни вообще чего-нибудь такого, за чем следовало приезжать».[17] Важно, что такая оценка вместе с замечанием У. Херберта, приведенным выше, начисто отвергает значимость каких-либо ссылок на результаты допроса спутников Ф. Кука. Ж. Маллори после встреч с участниками событий 1908–1909 гг. пришел к выводу: «Несмотря на тяжесть обвинений, выдвинутых против Кука, дискуссия еще не окончена».[18]
Перелом в отношении к Ф. Куку отчетливо обозначился в 50-х годах в связи с появлением новых данных в результате советских и американских исследований в послевоенное время в местах, где проходили маршруты этого путешественника. Одним из первых о достоверности наблюдений Ф. Кука заявил Джозеф Флетчер, руководивший первой американской дрейфующей станцией Т-3 в 1952 г.: «Я считаю невозможным поверить, что доктор Кук лгал. Описание его путешествий является честным и точно обоснованным. Для него было бы невозможным сфабриковать свой рассказ на основе его знаний ледовых условий и движения льда в Арктическом бассейне».[19]
