Джозеф Бекер - Гейши. История, традиции, тайны
Любопытно, что, когда служители чайных домов подносят чашечку сакэ проститутке, они всегда сидят боком, почти спиной к гостю, никогда не поворачиваясь к нему лицом. Такая привычка ненамеренно выдает их тайный умысел заманить клиента, выжать из него все, что возможно, и затем выбросить его на улицу! Сама юдзё при первом свидании с новым клиентом посматривает на него с подозрением и «завлекает» его сплетнями о своих «сестричках во грехе». Время от времени можно услышать звук от постукивания трубки о край бамбуковой плевательницы из соседней комнаты, а это, вероятно, означает, что ваш сосед устал ждать свою подругу и, чувствуя себя одиноко, вытягивает шею и напрягает слух в надежде услышать ее шаги. Говорят, что воин просыпается от самого тихого позвякивания конской сбруи, но в вышеприведенных обстоятельствах звук женских шагов в коридоре действует на засыпающего гостя в десять раз сильнее. В Японии, однако, мужчины не любят казаться слишком «мягкими», и поэтому, когда женщина, наконец, задвигает за собой сёдзи (бумажная дверь)[2 С ё д з и — стенные клетчатые рамы из легких деревянных планок, заменяющие в традиционном японском жилище окна. С внешней стороны оклеены полупрозрачной бумагой. Легко двигаются в пазах, при необходимости сдвигаются в одну сторону или вынимаются. (Примеч. пер.)], ее гость притворяется крепко спящим. Это называется тануки нэири (сон барсука). Толпы бездельников (известных как хиякаси) постепенно покидают Ёсивара, и ничто, кроме криков лоточников, торгующих лапшой, и слепых массажистов (аммахари) да мрачного воя бродячих собак, не нарушает спокойствия ночи. Но даже когда наступает относительная тишина, сон гостя нарушен так основательно, что он еще долго ворочается, дожидаясь утра. После нескольких часов неглубокого сна, который оставляет клиента еще более изнуренным, небо на востоке начинает нежно розоветь, в соседнем дворе просыпаются вороны и начинают кружить в воздухе, громко и насмешливо каркая. Изнуренный и опустошенный излишествами, слабый после ночного дебоша, бедный гость, чувствуя себя полностью измочаленным, с трудом выползает из постели и, готовый вернуться домой, тащится к умывальнику.
0 боже! Что за лицо он видит отраженным в воде! Перекошенное, изможденное лицо с бледными, бескровными губами и заплывшими, налитыми кровью глазами! И тошнота от непереваренной пищи и разбавленного сакэ, и головная боль, и впечатляющий счет — длиной в шесть футов, — от которого волосы встают дыбом! Печальная жертва собственной глупости оплачивает счет и быстро ускользает от юдзё, которая вышла его проводить и сказать «О-тикай ути» («Приходите еще»), с трудом забирается в коляску рикши и направляется домой, в душе полностью соглашаясь с известными словами из Библии: «Vanitas vanitatum, et omnia vanitas»[1 Суета сует и все суета. (Примеч. пер.)].
Ицудзукэ-но кото (Несколько дней, проведенных в публичном доме)
В «Дзэнсэй курува кагами» говорится: случаи, когда в публичном доме проводят несколько дней подряд из-за плохой погоды или по другим причинам, известны под названием ицудзукэ-но кото.
Отя-о хику тою кото (Измельчение чая)
В «Добо гёэн» отмечается, что термин «о-тя-о хику», относящийся к женщинам с дурной репутацией, у которых нет клиентов, имеет давнее происхождение и является одним из забавных идиоматических выражений диалекта Ёсивара. Свой жаргон существует во всех кварталах проституток, но наибольшее распространение это явление получило в токийском Ёсивара. В годы Кэйтё (1596—1615) прислужницы в различных чайных домах в Удзи (недалеко от Киото) были, по сути, нелегальными проститутками и имели привычку вступать в противозаконные связи с клиентами своих заведений. Свое свободное время они проводили в приготовлении чайной пудры (о-тя-о хику) для чайной церемонии, и с течением времени это выражение стало использоваться как эпитет куртизанок, не имеющих клиентов, вследствие своей непопулярности. Выходцы из Удзи и Киото занесли это выражение в Токио, и оно стало частью диалекта Ёсивара. Теперь оно распространилось по всей империи.
Сикидзомэ-но собабурумаи-но кото (Угощение гречишной лапшой по случаю первого использования ночных одеяний)
Угощение гречишной лапшой соба всех обитателей дома по случаю использования юдзё новых ночных одеяний является всеобщей традицией. Этот обычай касается всех классов женщин, от гордых ойран до нагаядзёро. Однако женщины низших разрядов лишены возможности демонстрировать свои ночные одеяния (кроме как за свой счет или при поддержке клиентов) по причине дороговизны последних. Так что можно сказать, что в церемонии принимают участие в основном женщины из домов первого (омисэ) и второго (тюмисэ) разрядов. Изначально такая церемония проводилась только по случаю первого использования цумиягу (постельных принадлежностей), но позже приобретение новых ночных одеяний (как правило, под Новый год) для хозяйки обновки стало поводом угощать всех обитателей дома гречишной лапшой. Этот обычай, который существует до сих пор, называется сикидзомэ-но собабурумаи-но кото. В обычных домах показ постельных принадлежностей и ночных одеяний в дневное время считается неприличным и приносящим несчастье. Однако болезнь и последующее выздоровление являются поводом для празднования и проведения церемонии токоагэ (смена постельного белья). В публичных домах же преследовались иные цели. Содержателя радовало использование постельного белья даже в дневное время, потому что это имело прямое отношение к его «делу».
В различных публичных домах использовались разные способы определения «первой дамы» дома (осёку). В одних учитывалось общее количество клиентов, в других — число надзимикяку (постоянных гостей), в третьих — применялся довольно циничный метод подсчета всех денег, потраченных клиентами на определенных женщин. В первоклассных заведениях ничего подобного не было и ранг женщины определялся количеством и качеством ее собственных ночных одеяний и тех, что она подарила обслуге и в своем, и в других домах. Такая идея заслуживает всяческого уважения, а ночные одеяния в Ёсивара имеют и женщины, и мужчины.
Сясин митатэтё (Фотоальбомы, облегчающие выбор женщин)
Вечером, когда зажигались лампы, в низкоразрядных домах женщины размещались в узких длинных клетках, где сидели, напоминая неподвижные восковые фигуры с напудренными лицами и накрашенными губами, как простой товар, выставленный на продажу. В таких условиях возможный клиент мог легко сделать выбор, поскольку ему нужно было всего лишь указать на приглянувшуюся ему женщину, чтобы тут же ее получить. В домах первого и второго класса такой вещи, как харимисэ (выставка-витрина), не было, и желающие посетить эти дома должны были пройти процедуру представления в хикитэдзяя. Выбор девушки, как правило, отдавался на усмотрение хозяйки чайного домика, которая, естественно, старалась изо всех сил, чтобы клиент остался доволен.
