Питер Мейл - Еще един год в Провансе

Обратитесь к агенту по недвижимости.

Точными цифрами я не интересовался, но навскидку могу уверенно заявить, что agents immobiliers в Любероне, пожалуй, не меньше, чем булочников. В каждой деревне, дотягивающейся до собственного праздника и собственной официальной автостоянки, непременно найдется витрина-другая с соблазнительными фото: крохотные руины, приглашающие их оживить, фермы с вишневыми садами и живописными перспективами на двадцать миль, bastides, maisons de maître, bergeries[82] и целые хутора греются на солнышке, ждут вас, жаждут любящих рук нового хозяина.

Агент счастлив вас видеть, он восхищается вашей мудрой прозорливостью, приведшей вас именно к нему, а не к треклятым конкурентам. Хотя по обилию фотоснимков в его витрине этого не скажешь, он принимается убеждать вас, что в Любероне днем с огнем не сыщешь приличной недвижимости. Но у него, и только у него, по счастливому стечению обстоятельств имеются прелестные образчики, и он лично с удовольствием вам продемонстрирует их.

Здесь на вашей дороге к недвижимости может встретиться первый ухаб. Не желая форсировать ход событий, вы скажете, что сначала хотели бы ознакомиться с местностью, осмотреть окрестности трех-четырех домов из списка, прежде чем беспокоить хозяев. Машина у вас есть, карта местности тоже имеется. Пусть он сообщит вам адреса этих домов, поскольку вы не хотели бы тратить его драгоценное время и без надобности беспокоить владельцев.

Mais non[83]. К сожалению, это невозможно. Это ваш первый урок. Ваше в высшей степени разумное предложение агент непременно отклонит, не столь важно под каким соусом. Суть в том, что в Любероне страшный дефицит недвижимости, но в желающих получить процент от ее продажи недостатка не наблюдается. Скорее наблюдается их переизбыток. Результат — жесткая конкуренция. Если хозяин, как чаще всего и случается, обращается одновременно к трем-четырем агентам, то комиссионные — и немалые, не менее пяти процентов от продажной цены, — получает лишь один из них, приведший покупателя. Самый быстрый снимает пенки. Поэтому важно сопроводить клиента к продавцу. Тем самым агент столбит территорию.

Урок второй. Уровень недоверия и секретности столь высок, что самый, казалось бы, невинный вопрос встречается в штыки, вызывает потоки красноречия, в которых вязнет ваше преступное любопытство. Скажем, вы увидели объявление о продаже дома в глянцевом журнале «Южный берег», рупоре южного берега Франции. Вас дом заинтересовал, вы хотели бы на него взглянуть. Вы звоните агенту, давшему объявление. Ваш диалог можно передать следующим образом:

ВЫ: Не могли бы вы немного рассказать об одном из ваших объектов, объявление номер F2637?

АГЕНТ: Ah, un charme fou![84]

ВЫ: Да, очень неплохо выглядит. Где это?

АГЕНТ: Приезжайте, я вам покажу все фото.

ВЫ: Да-да, конечно. Но где он находится?

АГЕНТ: Между Сен-Реми и Авиньоном. Всего три четверти часа от аэропорта.

ВЫ: А точнее? (Между Сен-Реми и Авиньоном когда-то без толчеи умещались древние и средневековые армии, что уж о доме говорить.)

АГЕНТ: Потрясающий предальпийский пейзаж, прекрасный вид из одного из верхних окон.

ВЫ: От деревни далеко?

АГЕНТ: Открыт с юга, все солнце ваше, уединенный, но не изолированный…

ВЫ: Какая деревня?

АГЕНТ: Если хотите посмотреть, приезжайте ко мне в офис, и я немедленно отвезу вас на осмотр.

И все в том же духе.

Агент споет вам серенады о римской черепице, просторном дворе, двухсотлетних платанах, винном погребе. Он расскажет о микроклимате, подчеркнет, что участок укрыт от мистраля, но продувается ласковыми летними бризами. Он детально опишет дом, но так и не скажет, где он находится. Наконец, если все его усилия вытянуть вас в свой офис не увенчаются успехом, он с отчаянием согласится послать вам досье с фотоснимками и описаниями этой несравненной жемчужины мира недвижимости.

Третий урок. Агенты применяют специфические термины, которым нетрудно подобрать аналоги в нормальном человеческом лексиконе. Прежде всего, цена часто не называется, а маркируется в трех ценовых диапазонах:

1. Prix intéressant, интересная цена. Она отнюдь не окажется столь низкой, как вам покажется по описанию агента, но это минимум, который он может запросить за нечто, покрытое крышей.

2. Prix justifié, обоснованная цена. Солидная куча денег. Однако вас прельщают мраморной ванной, потрясающим донжоном замка двенадцатого века и настоящими кандалами. Подумайте о впечатлении, которые они произведут на ваших гостей.

З. Prix: nous consulter. Договоримся. Сумма настолько астрономическая, что вам стесняются ее назвать. Но если вы придете в офис агента и прочно усядетесь в кресло, ее с опаской прошепчут вам в ухо и повторят, когда вы ошеломленно переспросите.

К базовой цене, конечно, следует добавить стоимость приспособления дома к вашим личным потребностям. Эта сумма зависит не только от вашего желания, но и от состояния дома. Здесь тоже можно выделить три основные категории:

1. Habitable. Жить можно. В принципе вы можете сразу же въезжать с чемоданами и располагаться, даже если электропроводка, водопровод и канализация видали лучшие дни — и дни счетом немалые, даже если крыша просела. Жить-то в доме можно. Хозяева ведь в нем жили.

2. Restauré avec authenticité. Аутентичность реставрации означает отсутствие всякого ремонта, стертые каменные плиты пола, голые балки перекрытий, причудливых очертаний щели и трещины, часто лабиринты мелких закутков — крестьянский интерьер XVIII века. Если вам желательно больше света и простора, придется приглашать бригаду из полудюжины каменщиков с отбойным молотком.

3. Restauré avec goût. Реставрировано «со вкусом». Вкус определить достаточно сложно. Ваше представление о bon goût, хорошем вкусе, даже о goût raffiné, со всевозможными изысками, лепкой и росписью, бра, пилястрами и архитектурными и живописными, обманками trompe l’oeil, вряд ли совпадет с представлением бывших хозяев. С точки зрения агента, однако, любой goût считается bon, поскольку обещает ценовые надбавки.

Шифровальная таблица агента этим не исчерпывается, но перечисленного достаточно, чтобы сориентироваться на первое посещение. Courage![85] И не забудьте чековую книжку.

Если и есть провансальская традиция, к которой каждый посетитель должен приобщиться, то это, разумеется, сиеста на воздухе.

Кажется странным, что нам обычно трудно было внушить нашим гостям мысль о полезности этого отдыха, о его освежающем, целительном воздействии; представить его наиболее рациональной формой проведения самого жаркого времени дня. Они прибывали в Прованс, не вырвавшись из-под влияния своей рабочей этики, своего англосаксонского недоверия к декадентским средиземноморским манерам. «Мы не для того проделали такой путь, чтобы бездельничать», — фыркали наши гости.

Мои попытки открыть им глаза на благотворность сиесты для ума и сердца, а также для пищеварительного тракта встречались с подозрительностью и недоверием. Сумасшедшую же идею игры в теннис после ланча они считали здравой, неизвестно почему. Возможно, физические нагрузки и опасное перенапряжение организма в пятидесятиградусную жару притягивали их именно вследствие своей гибельности. Когда убеждения не помогали удержать игроков от легкомысленного небрежения к собственному здоровью и самой жизни, я приглашал мсье Контини, нашего местного брата милосердия в роли Флоренс Найтингейл. Я просил его прибыть с машиной «скорой помощи» к теннисному корту и остановиться, не выключая двигателя. Такая мера почти всегда способствовала немедленному завершению игры. Возможно, именно поэтому мы, к счастью, до сих пор не потеряли ни одного игрока. Но она не помогала решить проблему досуга. Следовало изыскать альтернативу, найти для них какое-то полезное занятие, позволяющее заглушить угрызения совести, негативно сказывающиеся на настроении пребывающих в состоянии вынужденного безделья гостей.

Мы нашли прекрасное решение. Какое занятие может быть полезнее чтения, расширяющего кругозор, углубляющего знание о мире и его обитателях!

Весьма важен подбор литературы. Всякое бросовое чтиво типа триллеров, дамских романов и детективов ни в коем случае не подойдет, оно слишком легковесно как в смысле содержания, так и в смысле физического воплощения. Возвышающее и облагораживающее воздействие может произвести на душу читающего лишь увесистый книжный кирпич, обложка которого украшена именем хрестоматийного автора. Книга, которую следует читать. Книга, которую нельзя не прочесть. Таких книг множество, и именно из таких книг состоит наша небольшая «гамачная библиотека», блистающая именами Троллопа, Бронте, Остина Харди, Бальзака, Толстого и Достоевского. Но самым популярным оказался трехтомник Эдварда Гиббона «История упадка и разрушения Великой Римской империи».