Дмитрий Скалон - Путешествие по Востоку и Святой Земле в свите великого князя Николая Николаевича в 1872 году
У подножия крутого утеса, среди густо растущих тополей и ореховых деревьев, стоят неопределенного вида развалины с темным сводом. Из-под свода спокойною поверхностью вытекает ключ в полукруглый бассейн, откуда, ниспадая каскадом, быстро несется в Барраду. Уголочек этот так красив, что служит жителям Дамаска местом увеселительных поездок.
Отдохнув часа полтора, двинулись дальше, завернули в первую поперечную долину и, среди редких рядов фиговых плантаций, поднялись на площадку. Сады исчезли. Пред нами – плоская возвышенность с оврагами, каменистою почвой и тощими остатками трав, выжженных солнцем. Идем час. Вдали показались какие-то всадники. Все безжизненно и томит однообразием. Мы, кажется, немного плутаем. Лошади измучились, еле поспевают за ходким конем Его Высочества. Солнце палит. Нестерпимо жарко. Уже некоторые из нас стали терять терпение, не предвидя конца, а тут говорят, что мы слишком взяли вправо и делаем крюк по крайней мере на час.
Наконец-таки достигли противоположных гор и выехали на шоссе у моста через Барраду, которая обегает с юга пройденный нами путь.
Глава IX
Въезд в Дамаск. – Наше помещение и внутренность дома в Дамаске. – Изуверная секта шейха Ибрагима. – Проколотые щеки. – Волчок. – Скорпионы. – Жаровня. – Баня. – Волшебный сад. – Сон
На мосту встретил Его Высочество наш дамаский консул Юзефович, а чрез 10 минут мы подъехали к почетному караулу и палаткам, у которых ожидали Великого Князя генерал-губернатор, мушир[9], консулы различных держав и эмир Абд-эль-Кадер[10].
После представления перешли в палатку, где был накрыт стол с фруктами и различными напитками. К великому удовольствию навстречу нам выслали экипажи и последние десять верст мы сделали в колясках. Шоссе вдоль берега Баррады обстроено рядом дач. Многие из них окружены прелестными садами с фонтанами и затейливыми киосками. По дороге стоял народ, вышедший для встречи брата Белого Царя. Некоторые были верхом, на красивых лошадях, лошаках, ослах, обгоняли друг друга и скакали, сбивая с ног бранившихся пешеходов. Шоссе кончалось открытым полем впереди Дамаска. Начиная от чисто восточного характера города, с плоскими крышами, пологими куполами, высокими минаретами и распущенными, как зонтики, пальмами, до войск и пестрой толпы народа – включительно, все характерно представляло Восток, яркий красками и солнцем. Ни один европейский костюм не нарушал картины. Турки, арабы, бедуины, негры, греки, армяне и даже евреи, все были в национальных костюмах; женщины, в белых чадрах, украшали крыши и все возвышенные места. Вдоль шоссе стояла бригада турецкой пехоты с двумя батареями, двумя эскадронами драгун на лошадях, одним эскадроном на лошаках, и одним на верблюдах: на каждом верблюде сидело по два драгуна. Когда мы проехали, то я видел, как они сделали заезд направо по три и пошли рысью. Площадь кончалась каменным мостом чрез Барраду, который упирался в городские ворота. Не успели мы в них въехать, как надо было выйдти из колясок и идти пешком, потому что в узких глинобитных улицах Дамаска экипажи не могут везде проехать. Протолпившись чрез крытый базар, пройдя несколько улиц, шириною не более трех шагов, мы наконец остановились пред маленькою дверью и вошли в дом. О, чудо! пред нами дворец и волшебный сад из «Тысячи и одной ночи». Не выхожу из очарования; все виденное с утра представляется мне как бы сказочным сном.
Да что и говорить! В обыкновенные дни на Востоке оживлены только базары, на улицах же вонь и грязь, а вместо всяких украшений вымазанные глиною стены; такой вид вовсе не привлекателен для обыкновенного путешественника. Мы же видели Восток, так сказать, в парадном одеянии, оттого, может быть, и покажется, что я преувеличиваю. Приготовленный для нас дом был обставлен всевозможною роскошью. Большой четырехсторонний двор выложен мрамором, кругом такие же стены украшены богатыми рисунками, в особенности около окон, дверей и арок. В одной стороне, ближе ко входу, овальный бассейн с фонтанами, бьющими по четырем сторонам из пастей бронзовых драконов; далее сад из лимонных, померанцевых и лавровых деревьев, грациозных пальм, роз, аканфов и мелкой зелени мирт среди прелестных цветников. По стенам и навесам раскинуты сети всевозможных вьющихся и ползучих растений. Все комнаты имеют выход на двор, где чрез стеклянную галерею, где по причудливой лесенке, где прямо на мраморный помост. Против большого бассейна расположены приемные покои. С правой стороны высокая арка и открытая комната, по сторонам которой устроены две гостиные. Из них одна, с маленьким фонтаном из розового мрамора, отделана такого же цвета штофом, другая отличается только голубым цветом обивки, усыпанной золотыми блестками. С левой стороны большая зала с двумя эстрадами[11] по концам и одною в средней нише: мебель стоит на эстрадах, отделана красным штофом и инкрустациями[12]; полы на эстрадах покрыты толстыми коврами, стены – сплошными узорами; небольшие ниши заставлены блюдами и чашами китайского фарфора, камины в зеркалах, а среди всего, само собою разумеется, фонтан в бассейне из разноцветного мрамора. Высокий сводчатый потолок, весь в мелких орнаментациях, пестро раскрашен и покрыт позолотой. Всех нас разместили по два в спальнях, принадлежащих супругам нашего хозяина. Каждая имела высокий пол с широкими медными постелями под кисейным балдахином, мягкие ковры, диваны, табуреты, умывальники и шкафы.
Рядом с описанным двором, такой же мраморный двор, но гораздо проще: вместо сада помещались около бассейна четыре лимонные дерева, а стены были раскрашены в два тона, коричневый с красным. В одной из комнат, окружавших двор, был накрыт стол. После обеда, к которому были приглашены генерал-губернатор и мушир, наш консул предложил Его Высочеству посмотреть на служение последователей секты шейха Ибрагима.
У магометан, кроме главного подразделения на шиитов и суннитов, есть множество тайных и явных расколов[13]; последние, более или менее отступая от основных положений корана, иногда сопровождают свои служения какими-нибудь своеобразными обрядами и живут под главенством старейшего из рода основателей секты. Особенность секты шейха Ибрагима заключается в том, что последователи ее, во время пения молитв во славу Бога и Его пророка, добровольно претерпевают различные мучения, которые, «по милости Магомета», не оставляют после себя никаких последствий. Верующий может, за условную плату, заказать известные мучения, а так как действующие лица все больше одни и те же, то можно подозревать, что обман играет тут главную роль. Тем не менее впечатление весьма сильно, и надо иметь крепкие нервы, чтобы спокойно глядеть на все их проделки.
