Евгений Абалаков - На высочайших вершинах Советского Союза
Даниил Иванович прицепляется на карабин и медленно взбирается ко мне. Я подбираю веревку и иду дальше, а Даниил Иванович подтягивает следующего. Хороший кулуарчик. Расчищаю от камней, чтобы они не полетели на головы идущих ниже, — дальше по скалистому гребню. Путь ясен — из кулуара по скальной гривке и в обход последнего жандарма с правой стороны. Таджики подтаскивают веревки, предпочитая все же левый обход.
Пора кончать. Возвращаемся с неменьшей осторожностью. У палаток уже темнеет. Двое таджиков ушли вниз, двое, затащив нам веревку, спустились и «скучают» — болит голова, даже чай себе кипятить не хотят.
Холодно, ветер, а в палатку влезть нельзя: Даниил Иванович принялся варить магги и чай, заняв, конечно, все место. Зато с каким удовольствием принялись за горячее!
Проблема: как влезть втроем в палатку? Даниилу Ивановичу совсем тяжело пришлось. Палатки поставлены со зверским наклоном, в данном случае в его сторону. Пришлось «страдальцу» выдерживать нашу тяжесть. Я лично спал хорошо.
7 августа. Было желание выйти рано. Но носильщиков пришлось отправить вниз. Затем подошел старший носильщик, подтащил консервы, снаряжение. Провозились долго и вышли в 11 часов. По проложенному пути подняться было не сложно. Обойдя уже по веревке последнюю скалу, вышли на снежник. Прошли длинный гребень, и опять на кошки. Продвигаемся медленно.
Опять под скалами — жандарм четвертый! Сначала путь не труден, но дальше стенка. Она отняла много времени. Разбираю шаткие камни, а потом выкарячиваюсь наверх. Вытянул веревку, закрепил и облегчил путь для других.
Новая проблема — покатые плиты. Влез справа — закрыто, пропасть. Придется лезть влево на снежник. С рубкой добрался до снежника. Неужели до верха рубить? Нет. Срубил край, и трещина в каменной плите сразу облегчила путь. По ней добрался до гривки.
До верха уже близко. Добираемся быстро и здесь стопорим. Очень голодны. Подкрепились парой банок языка и обратно. Вот и палатка. Сегодня устал. Не дожидаясь живительного чая, влезаю в мешок. Засыпаю мгновенно и сплю хорошо. Хотя я в пуховке и гольфах, но не жарко. Ночью град. Температура 15 градусов мороза.
8 августа. Сегодня решающий день. В 9.15 уже вышли. Погода чудесная, ни облачка. К часу — на снежнике. Забираем веревки, которые вчера своей тяжестью здорово подавили нам плечи. Надеваем кошки и идем по последней, видимо, короткой и пологой гривке.
Пятый жандарм! Не утешительно.
Пробую обследовать: он обрывается стеной. Пробую траверсировать справа, предварительно сбросив сверху рыхлую породу. С грохотом сыплются камни, слетая вниз на километр.
С напряжением облезаю первые камни, затем пару карнизов. Вбиваю второй крюк и продеваю веревку через первый. Меня охраняют. Пара ступеней во льду. Взбираюсь на стенку и подтягиваю Даниила Ивановича. Вверху снежник. Его обхожу по скалистому карнизу.
Опять стена! Подходит Даниил Иванович с сугубой осторожностью, хотя веревка закреплена на крюке. Лаз настоящий. Камни как живые. С большим напряжением влезаю на более легкое место. Траверс. Вся веревка! Еще бы хоть метр!
Ура! Прекрасный путь. Кулуар не крутой, внизу снежник. Вылезает Даниил Иванович. Связываем еще веревку, и я рублю в снежнике редкие ступени, больше расклинкой взбираясь вверх. Дальше — по страшно рыхлой гривке. Каскадом летят камни.
Вся веревка! Закрепляю и лезу уже без оной — посмотреть путь. Чудесно! Дальше небольшая гривка. Затем приятный траверс по скалам до основного снежника и по снежнику на вершину жандарма.
Обратно спускаемся с охранением, но значительно резвее. В мягких местах идем даже одновременно. Уже темно. Дошли до палаток. Чудесный вид: луна восходит, как желтый блин, и ярко освещает вершины.
Пою песни, пока Даниил Иванович варит чай. Радостно закончился очень трудный день, путь открыт!
Ночь теплая, лавин нет.
9 августа. Спускаемся вниз, даже не подкрепившись.
Погода опять хорошая. Высота 5600 метров. Жарит здорово. Пошла вода, пьем вволю и завтракаем. На камнях, как на пляже, загораем в трусах.
В 12.30 вниз. Вышли в лавинный кулуар. Он изменился: все трещины завалены, сравняло неровности, все блестит белизной и нижние трещины тоже засыпаны почти целиком. Вот уже сераки и Ледниковый лагерь.
Радостная встреча — подходит караван! Кто это? Юрка Шиянов и кинооператор.
10 августа. День жаркий. Решено идти на озеро для генерального омовения. Я и Даниил Иванович значительно опередили «тяжелый вес». Но что за черт?! Нет озера!.. Подошли ближе и видим: от прекрасного голубого озера лишь серый осадок на камнях, да жалкие лужицы в глубине меж камнями. Спешим захватить последние остатки воды. Скидываем одеянье, и пошел плеск! Подходят остальные.
— Скорей, скорей! Озеро уходит! — С этими словами Даниил Иванович пробил дыру и нырнул.
Грандиозное разочарование. С досады все стали мыться уже в грязных и довольно холодных лужах. Я долго и упорно занимаюсь стиркой. В купальном отделении смех и вопли. Оператор на тощих ножках голышом суетится с лейкой, с опаской лазает по камням, запечатлевая кадры.
Сегодня должен явиться Усумбай с лепешками. Пока же самостоятельно готовит обед Даниил Иванович.
К вечеру совещание с вновь прибывши ми. Они посвятили нас в свои планы, мы их — в свои, рассказали о прошедших восхождениях. Затем зачитали схему сценария будущего фильма. Оператор сделал кое–какие пояснения. Коллективно внесли некоторые дополнения относительно съемки места гибели Коли Николаева.
Ребята начали собираться. Завтра выход. Маслов, Шиянов и носильщики возятся до позднего вечера.
11 августа. Поднялись рано.
Юрка рьяно собирается у себя на отлете. Вылез Маслов. Вскоре и остальные поднялись. Торжественно засняли со всех сторон отходящих, распрощались, и они двинулись. Носильщики, конечно, ушли значительно раньше и уже маячили на снежнике ледника. Как–то выдержат ребята в первый раз? Они надеются подняться до 5900 метров и даже выше.
Мы занялись разборкой и учетом продуктов. Наводим общий порядок. Дошли до того, что соорудили стол и торжественно на нем отобедали. Блестящий обед сготовил Аркадий Георгиевич.
Усумбая все еще нет, уже решили наказать его за прогул вычетом из зарплаты. Но вдруг под вечер под мореной тихо появляется его тощая фигура с большим мешком. «Лепешка бар?» Оказалось, там не было муки. Уже в первый ужин разочаровались в Усумбае. Действительно, с примусами он себя скомпрометировал. Эта шайтан–машина принесла много мучений бедному Усумбаю.
12 августа. С утра занялся акварелью. Первый на бросок — лагерь — не удовлетворил. На втором разошелся и закончил портретом Даниила Ивановича, начатым еще раньше.
