Песок сквозь пальцы - Дмитрий Матвеев
Он крутил педали в горку, глазел на окрестности и думал все это, когда Богомила, обернувшись, не крикнула ему: «О, Сашко, да ты раскатался! Глянь, какая горочка, а ты – не пешком!» Он сбросил взгляд на велосипедный компьютер, оценил скорость – семь километров – покачал головой: «Таки да. Что творит ежедневная тренировка-то, а?» Она показала большой палец: «Класс!» и ускорилась, устремилась к перевалу, туда, где трасса резала вершину высоким каньоном. Он, словно охотник, теряющий добычу, выжал за ней, стараясь не упустить ее далеко, арканя ее взглядом. Она, почувствовав его приближение, подняла над головой «викторию», обернулась, смеясь. «Петтинг на дистанции? А слабо довести меня так вот до оргазма?» – «А я чем занимаюсь все утро? Не чувствуешь турбулентности от моих взглядов сзади?» Она махнула рукой, словно отгоняя его взгляд от себя, снова ускорилась, они поднялись на перевал. «Отдохнем?»
Встали у обочины, не покидая седел, поставили ноги на ограждение. Где-то впереди и уже внизу виднелись маленькие фигурки Алексея и Регины. «Пусть их! – махнула рукой Богомила. – Две минуты надо»
«Что, Богомила, приедешь к нам в Сибирь на велосипеде погонять?» – «А позовешь – приеду! – она сверкнула зубами, подняла очки на шлем. – Только ты, Сашко, погуманней сделай маршрут? Побольше хостелов, машину сопровождения…Соки из нас там не выжимай, как Алексей здесь?» – «Разве что по ночам…» – «Э нет, друг любезный, там у тебя будет рядом жена, друзья, прихожане, вольницы не получится…»
Он опустил глаза. Вчера мог связаться с домом, когда стояли у вай-фая, но не стал. Что он скажет? Ему казалось, что сам голос его выдаст все его тайны, сама интонация будет кричать: «Я влюбился! Я изменил жене! И мне совсем-совсем от этого не плохо!»
Они катнулись вниз, он привычно обогнал ее. «Что я делаю? Что со мной происходит?» – билась в его голове разбуженная Богомилой мысль. И тут же всплывал ответ, дерзкий, нахальный, он ему не нравился, но он всплывал, занимая всю голову: «Дружок, ты делаешь то, что делают тысячи, миллионы мужчин. Ты встретил красивую женщину, которой хорошо с тобой и с которой хорошо тебе. Все это кажется тебе сейчас таким глобальным, как эта пустыня, но и эта пустыня ведь имеет свои пределы? Еще неделя – и вы поедете по домам, вот и все!»
Вот и все. Вот и все. Вот и… Черт! Ему это совсем не нравилось, и он загнал этот рефрен куда-то глубоко внутрь. Ничего не имеет значения, кроме здесь и сейчас. Точка.
…Проскочили поселок Сде-Бокер, после него свернули на территорию национального парка. Под большой, крытой пальмовым листом крышей, среди столиков и лавок, спешились, принялись готовить обед. Пока женщины ходили на разведку в туалет, он вытащил нужную еду – смесь для борща, палку колбасы, достал посуду. «Прогуляюсь?» – Алексей кивнул, разжигая «керогаз». Он ушел в ближайший магазинчик, купил там пять батончиков халвы для подпитки, потом заметил карты. Карты он любил. Можно сказать, что после книг это была его вторая страсть – покупать карты тех мест, где бывал или куда собирался. Одна раскладушка была даже на русском, он ее сразу подцепил, глянул – толково, пойдет. Взял еще большую карту пустыни с веломаршрутами – вдруг пригодится еще сюда вернуться? Он хмыкнул: это точно. Он, как преступник, всегда возвращался, повторял маршрут дважды, трижды, словно пытался довести его до совершенства. Сначала один, потом собирал группу друзей.
Хлопнула по спине ладошка, обернулся – Богомила, конечно! «Что присмотрел?» Показал ей карты. «А-а! Клёво! – но как-то без интереса. – А смотри, какие футболки классные! И шляпы тоже!» Оливковые футболки с символикой сил самообороны Израиля и впрямь были ничего так, он подобрал одну по размеру, для дочки. Шляпу повертел в руках, с сожалением повесил назад: «Неохота тащить. В Тель-Авиве наверняка можно взять в аэропорту».
Рассчитались, вышли.
«Суп с копченостями! – тожественно объявил Алексей, бренькнув ложкой о дно тарелки. – Дамы приглашают кавалеров… ну, и наоборот!»
Пока ели, собрали вокруг себя с дюжину местных бродячих кошек и котов. Он заметил, что бродячих собак вообще не видел, зато кошаков – ну, просто в избытке. Вспомнил, как Тель-Авиве, когда отдавали коробки-чехлы, Регина позвала какую-то кошечку: «Кис-кис-кис!» Тут же, грозно мявкая, из-за пальмы вышли несколько тощих облезлых котов, причем один здорово смахивал своей одноглазостью на адмирала Нельсона. Регина ойкнула и замахала на них рукой: уходите! А сейчас – ничего, вон, шкурками от сала подкармливает…
После обеда парк решили не смотреть, несмотря на завлекаловки в виде водопадов, что обещала схема у входа. Решили обойтись малой кровью – проехаться к могиле первого израильского премьера Бен Гуриона. Упаковались, сели на велосипеды и покатили по дорожке, прямо к смотровой площадке, рядом с которой располагались две могилы –основателя государства Израиль и его жены. Неподалеку сверкало окнами здание института наследия Бен Гуриона.
Алексей сразу же выдал порцию информации, присовокупив в конце с ухмылкой: «Я читал, что тут, на этих могилках, местные школьники из колледжа любят ночами сексом заниматься. Типа, такая вот у них тут неформальная традиция, лишаться девственности».
Регина всплеснула руками: «Вот жеж жиды, а? Ничего святого!», а Богомила усмехнулась: «Забыли молодость, Регина Петровна?», та вскинулась, но передумала, махнула опять рукой, отошла, бормоча. Богомила сверкнула глазами дерзко, шепнула ему: «Шо, Александр Иваныч, задержимся тут на ночку? Хотя нам с девственностью… поздновато расставаться»
Со смотровой площадки открывался совершенно потрясающий вид на пустынные долины… Как их бишь? Он прочитал на стенде – Зин и Рамат-Авдат. Алексей махнул рукой вниз – да, нам туда! Покатили к трассе по дорожке, выложенной сверкающим на солнце гранулитом, ушли в спуск. Дальше ехали молча, километров через двадцать показался городок Мицпе-Рамон, тоже стоящий на краю огромного кратера. Заехали на его окраину, встали у заправки и «Макдональдса». Алексей ушел ловить устойчивый вай-фай, Регина
