Мэрри Оттен - Чародеи с Явы
Часть вторая
БАЛИ
ГЛАВА XI
ЗНАКОМСТВО С ИСТОРИЕЙ И ГЕОГРАФИЕЙ ОСТРОВА
В отличие от Явы, Суматры, Сулавеси и Молуккских островов, принявших ислам, Бали, как это ни парадоксально, остался верен индо-яванской культуре. В XVI веке, после крушения королевства Маджапахит, индуизм и буддизм сохранились только на восточной оконечности острова Ява, в княжестве Баламбанган, а потом на Бали. Там же сохранилась до наших дней традиционная культура Явы, процветавшая за много веков до прихода мусульманства. С течением времени индо-яванская культура претерпела некоторые изменения и превратилась в оригинальную балийскую традицию.
Истоки индуизма на Бали остаются невыясненными— привился ли он в результате прямого контакта с индийскими брахманами, или индуистская культура проникла вначале на Яву, а уж затем на Бали? Древнейшие следы индуизма, похоже, не связаны с яванским влиянием: обнаруженные королевские эдикты и первые религиозные тексты написаны на старобалий-ском языке с вкраплениями санскритских терминов, в них нет ни одного яванского слова. Яванский язык появляется только с IX века, постепенно вытесняя старобалийский, по крайней мере в письменной речи, и прежде всего в дипломатическом языке. Так, одна грамота, датированная 962 годом, объявляет о создании на Бали курорта для яванцев. Как видим, туризм на Бали не в новинку!
В 989 году балийский князь Удаяна женился на явaнке Махендрата. Один из его сыновей, Эрланга, стал королём. В 1019году его власть распространилась кроме Бали на Центральную и Восточную Яву. С этого времени начинается интенсивное проникновение яванской культуры и религии на Бали. В XIV веке король Маджапахита завоевал Бали, и на востоке острова, в Гелгеле, обосновалась яванская династия. Княжества, на которые и поныне разделён остров, — их насчитывалось восемь до событий 1965 года — возникли во времена первых беженцев из Маджапахита.
Когда султан Матарама распространил ислам по всей Яве, Бали остался верен индуизму. Придворные поэты передавали из поколения в поколение изысканный стиль яванской поэзии. Простонародье же Бали привносило в индо-яванизм элементы родной культуры. Ява оставалась идеалом совершенства для дворянства, но не для простолюдинов-крестьян. Что касается собственно балийской религии, то она подвергалась постепенной яванизации. Этот процесс ощущался слабее по мере удаления от княжеских дворов к заброшенным деревням острова. Влияние было столь неоднородным, что ещё сегодня от одной деревни к другой в балийской религии встречаются различия. А кое-где в горах сохранились традиции, существовавшие ещё до маджапахитского завоевания. Например, по берегам озера, возникшего на месте кратера вулкана Батура, живут бали-ага (истинные балийцы): они не сжигают мертвецов, а оставляют их на поверхности земли. О бали-ага среди горожан Бали ходят самые невероятные слухи и легенды. Со страхом, смешанным с восхищением, рассказывают о тамошних колдунах, способных якобы заставлять маленьких девочек летать по воздуху.
Голландцы завоевали Бали довольно поздно и проявили при этом необыкновенную жестокость. В 1906 году, когда армия Нидерландов вторглась на остров, князья Денпасара и Памечутана в сопровождении жён и детей пошли против голландских пушек и винтовок, вооружённые одними крисами. Произошло побоище. Это коллективное самоубийство даёт представление о гордости балийцев, об их обострённом чувстве чести и достоинства, о верности традициям предков, грудью вставших на защиту своего острова и религии. Сегодня Бали удивляет путешественников гармоничностью своего жизненного уклада, пышностью природы и порождённой ею религией.
Когда, покинув восточное побережье Явы, прибываешь на Бали, вовсе не ожидаешь увидеть по другую сторону пролива продолжение оставленного за спиной города, ту же дорогу на прибрежной полосе, зажатой между морем и вулканами, тот же иссушенный пейзаж. Между тем Бали воспроизводит в миниатюре ландшафт и климат Восточной Явы: на севере засушливая зона с хилыми деревцами, рассеянными вокруг редких колодцев, а на юге, по другую сторону вулканического барьера, являющегося как бы спинным хребтом острова, — террасы рисовых полей. К счастью для островитян, южная часть Бали значительно больше северной.
Население острова насчитывает миллион семьсот тысяч человек на площади около шести тысяч квадратных километров. Однако плотность населения, составляющая в среднем около трехсот жителей на квадратный километр, неодинакова: по мере удаления к востоку деревни становятся все многолюднее. Дело в том, что на западном побережье Бали, в низинах между вулканами, раскинулись обширные болота с чахлыми кокосовыми пальмами, торчащими кое-где среди зелёных ползучих кустарников. Там свирепствует малярия. В наши дни, правда, жителей перенаселённой, восточной части острова пытаются переселять на запад, но это наталкивается на непреодолимые трудности: как все индонезийцы, балийцы очень привязаны к земле своих предков, к родной деревне. Покинуть её означает совершить измену, святотатство.
Смещённый к северу вулканический барьер значительно повышает рельеф Бали: знаменитый Гунунг-Агунг возносится на три тысячи сто сорок два метра, а Гунунг-Батур — на тысячу семьсот семнадцать. Грозные вулканы частыми извержениями выжгли и обуглили окрест всю растительность. Чем выше, тем чернее почва, а с перевала, окутанного экваториальной «изморозью» (температура там примерно плюс восемнадцать градусов), открывается грандиозная картина разрушений…
Наши отрывочные географические заметки останутся чистой абстракцией, если мы не совершим прогулки через весь остров Бали.
Бали — большое зелёное сердце на карте — остров щедрый и великодушный. Наше судно, нёсшее в своём чреве несколько грузовиков и автомобилей, отчалило от маленького яванского порта Баньюванги и прибыло в Гилиманук, на крайнем западе Бали.
Из Гилиманука в Денпасар дорога идёт вдоль моря. На северо-востоке острова вырисовывается цепь вулканов, а в нескольких сотнях метров от нас плещется лазурный Индийский океан. Вокруг тихо и пусто: кокосовые рощицы качают своими растрёпанными головами, море закручивает клубки волн на белом песке пляжа, террасы рисовых полей спускаются чуть не к самому берегу. Вот мелькнул на склоне сложенный из камня алтарь, крытый чёрной соломой. Вход в святилище закрывают изукрашенные резьбой деревянные двери, в нише — принесённые в дар цветы и фрукты.
По мере приближения к Денпасару дорога отходит все дальше от берега, врезаясь зигзагами в густую растительность между холмами. Речки, несущиеся по склонам вулканов, прорыли глубокие узкие долины, так что приходится пересекать ряд металлических мостов, делать резкие повороты и виражи, карабкаться вверх.
