Елена Чекулаева - Блистательный Париж. История. Легенды. Предания
Англичане поместили Жанну в замок Буврей в Руане. Туда же сразу приехал герцог Бедфордский с супругой Анной Бургундской. Местом заключения Девственницы и стал этот Королевский покой.
Тот факт, что Жанну поместили в один из руанских замков, было нарушением правил: поскольку обвиняемая должна была предстать перед инквизиционным трибуналом, ее надлежало содержать в женском отделении церковной тюрьмы. Тем не менее для нее сделали столь необычное исключение.
Граф Линьи-Люксембург, граф Уорик и граф Стауф-форт, канцлер Англии, предложили Жанне освобождение в обмен на выкуп и «при условии, что она никогда больше не возьмет в руки оружия против англичан». Жанна решительно отказалась. Лишь тогда ее решились судить.
Организация процесса была поручена с одной стороны преданному в это время англичанам Парижскому университету, с другой стороны — епископу Бовэ Пьеру Кошону де Соммьевр. Инквизиторы вместо Жанны получили неприлично затянувшийся по времени процесс. Пьера Кошона отличало предупредительное внимание к Девственнице.
Англичанам важно было полностью использовать политические выгоды, которые им сулило взятие в плен Жанны. Герцог Бедфордский в Париже (ноябрь 1430 года) провозгласил своего племянника Генриха VI королем Франции.
Пьер Кошон так вел процесс, что многие обвинения выглядели несостоятельно. Формулировка обвинения в связи с дьяволом и ведении распутной жизни была отменена еще до начала процесса. В присутствии герцога Бедфордского Жанна подверглась тщательному медицинскому осмотру. Результаты осмотра Пьер Кошон ни замалчивать, ни подтасовывать не стал. И от этого обвинения пришлось отказаться.
Суд открыл заседания в декабре 1430 года. По правилам того времени, Жанне, как представшей перед инквизиционным судом, запрещалось иметь адвоката. Но было разрешено защищаться самой, что удивительно. Ей инкриминировали 12 статей, сформулированных уже в ходе процесса. И занимался этим Парижский университет, а не Пьер Кошон. В упомянутые статьи входили: притязания на беседы со святыми, ношение на груди корня мандрагоры; фальшивые пророчества, еретическое убеждение...
Процесс длился несколько месяцев. Кошон столь хитроумно проводил допросы, что многие обвинения рассыпались на глазах. Как, например, ношение на груди корня мандрагоры. Ведь в момент пленения наемники раздели Жанну донага и никакого корня мандрагоры при ней найдено не было.
Обвинения, по которым ее могли осудить на длительное заключение, потихонечку подтверждались. Взять хотя бы историю с подписями Жанны. На процессе выяснилось, что у нее было два рода подписи. Когда она подписывалась крестом, это означало лживость ее слов, необходимость исправления их смысла. Напротив, подписываясь кольцом, то есть кружком, она давала понять, что сказанное ею надлежит истолковывать буквально. Значит, крест был для нее символом лжи, а кольцо (оно, как правило, защищало того, кто предавался магии) было средством выражения истины. Возможно, Жанна вкладывала иной смысл в эти значки, но на процессе она не вдавалась в разъяснения по данному вопросу. И судьи сочли это отягчающим обстоятельством, подтверждающим колдовскую сущность Девственницы.
Процесс потихоньку двигался к своему завершению. Но материалов для вынесения сурового приговора не хватало. Суд попытался воздействовать на пленницу иными средствами. Ее проводили в специальную камеру, где все было готово к применению пыток. Угрожали сожжением и адскими муками. Использовать камеру на самом деле никто не собирался. К Жанне никаких пыток не применяли.
Парижский университет жаждал крови, требовал сжечь «еретичку». Последовавшие затем события показывают, что люди, представлявшие вышеупомянутое заведение, готовы были идти до конца. Их не устраивало отречение Жанны, их устроило бы только аутодафе. Был нарушен строжайший приказ Анны Бургундской не прикасаться к Жанне как к женщине. Объяснили это потом тем, что в платье, которое теперь носила Жанна вместо так любимой ею мужской одежды (и сшитое для нее Анной Бургундской), Девственница выглядела слишком соблазнительно. Наемники, охранявшие ее, попытались овладеть ею силой, хотя, по известным причинам, и не смогли. Это безобразие продолжалось три ночи и три дня. Ее так сильно избили, что лицо у нее было истерзанное и покалеченное.
И тут подставные лица предложили ей бежать. Жанна не выдержала: облачилась в мужскую одежду, которую перед судьями обязалась не носить более, и сделала попытку к бегству. Ее поймали. Жанну объявили вероотступницей. Теперь и речи не могло быть о выкупе. Только тайное освобождение.
Никто, скорее всего, не собирался держать Жанну взаперти всю ее жизнь. А вот вывести ее из игры окончательно — в этом нуждались все. И костер — самая лучшая маскировка для этого.
Официальная дата казни была установлена впоследствии. И установлена произвольно. Для того чтобы покончить с вызывающими неудобство расхождениями.
Современными историками принята дата 31 мая 1431 года (у российских историков — 30 мая). Однако английские летописцы заверяют, что казнь состоялась в феврале 1432 года. Президент Эно, суперинтендант в штате королевы Марии Лещинской, получил доступ к самым тайным архивам Короны. В своих «Мемуарах» датой казни он называет 14 июня 1431 года. Жан де Серр в «Обзоре истории Франции» (1597) сообщает, что казнь имела место 6 июля 1431 года.
Действительно, сожжение на костре имело место. Но только когда и кого? Многие историки, как зарубежные, так и российские, пришли к выводу, что доказательства гибели Жанны весьма условны, доказательства же ее существования нашли отражение и в финансовых документах того времени.
Англичанин Кэкстон, родившийся в 1422 году, в своей «Летописи Англии» (1480) заявляет, что во время поездки ко двору герцога Бургундского он узнал, что Жанна Девственница провела в заключении девять месяцев после сцены сожжения на костре в Руане.
Слух о спасении Жанны так быстро распространился после ее «казни», что встревожил парижские власти, и они попытались провести расследование. Был даже затеян опрос свидетелей, которые приводили разные причины, по которым в то время не присутствовали при казни.
Герцог Бедфордский и губернатор Руана граф Уорик на казни отсутствовали.
Историк Робер Амбелен уверяет, что Жанне отнюдь не предстояло умирать.
В архивах Нижней Сены и Руанского архиепископства нигде не указаны расходы, связанные с казнью Жанны. Ее имя нигде не встречается: ни среди имен колдуний, ни среди имен других осужденных.
К месту казни привели женщину, у которой на голову был надет капюшон, а сверху капюшона еще и колпак. Неясно, зачем вдруг понадобился капюшон? Обычно несчастные, осужденные к сожжению, шли на костер с обнаженной головой, если не считать бумажного или картонного колпака, обмазанного, как и рубаха, сернистым составом. Может быть, капюшон оказался необходим, чтобы скрыть лицо бедной женщины? Привели ее из замка.
