Генри Стенли - В дебрях Африки
29-го. Мы расположились лагерем на правом берегу, напротив Май-Юи, целого ряда селений, окруженных бананами. Жители не очень дичились нас. Должно быть, они получили о нас благоприятные сведения. Торговля началась самым любезным образом; у наших людей было достаточное количество медной монеты, бус, медной проволоки и разной другой заморской дряни. Но с прибытием колонны цены поднялись, потому что спрос на местные товары был велик. Нас предупредили что других поселений не будет вплоть до Панги, которая отсюда за девять дней пути по лесу.
На другой день у нас опять базар; для облегчения покупок мы роздали своим людям некоторое количество мелких вещей служащих здесь вместо денег. Но ценность этих предметов значительно понизилась в течение ночи: за прут из желтой меди длиной в метр, а толщиной в телеграфную проволоку давали всего только три початка кукурузы. В Бангале за этот самый прут можно купить провианту на 5 дней. А здесь, в этой глуши, за четыре прута насилу уступали одного плохого цыпленка. Ни медных монет, ни бус совсем больше не принимали. Наши люди отощали, но, невзирая на перспективу девятидневного поста, никто и не думал вернуться через Осиные пороги для добывания провизии. Как мы ни уговаривали туземцев, они оставались глухи к нашим увещаниям. Тогда наши стали втихомолку сбывать свои патроны за бананы и пр. За один патрон им давали початок кукурузы, за жестяную коробку — два початка. Туда же пошли сечки, топорики, ножи. Нам угрожало полное разорение. Я погнал прочь всех туземцев и приказал одному из своих занзибарских великанов взять живьем из челнока вождя Мугвайс одного из главных его невольников; туземцам же объявил, что если они не хотят честно торговать, как в первый день нашего прибытия, мы уведем пленника с собой, а за провиантом сами отправимся за реку.
Прождав понапрасну ответа на этот ультиматум целый вечер, мы на рассвете 31-го числа сели на суда в сопровождении двух отрядов и высадились в Май-Юи; фуражиры, разосланные во все стороны, набрали съестных припасов на десять дней.
Вечером 1 августа авангард расположился против Мамбанги. Матросы претерпели несколько неудач. По неосторожности суданцев их пирога опрокинулась. Один из рулевых, занзибарец, вопреки моим формальным приказаниям, направил свой челнок под самый берег, намереваясь проскочить под громадными древесными ветвями, которые нависли над рекой на 15 м. Увлекаемый быстриной, он задел челноком за подводную ветку, и лодка перевернулась, погубив при этом много дорогих вещей и, между прочим, шесть ружей и целый тюк с ожерельями, из которых каждое обошлось нам в 5 франков.
2 августа у нас был смертный случай, — первый за 36 дней после выступления из Ямбуйи. Принимая во внимание все лишения и непосильные труды, доставшиеся нам на долю, я еще дивился тому, что наше положение не хуже. Все мы давно нуждались в отдыхе, но караван спешил вперед, в надежде найти на том или другом берегу какой-нибудь поселок, достаточно снабженный съестными припасами, чтобы прокормить нас дней пять.
Достигнув большой деревни, по всем признакам заброшенной по крайней мере полгода назад, мы располагали тут переночевать, как вдруг я услышал какие-то крики и необычное движение. В одной из хижин нашли человеческий труп, уже в значительной степени разложившийся; потом нашли другой, третий… Мы поспешили снова собрать свои пожитки и поскорее вышли из этого селения мертвецов, из боязни захватить ту страшную болезнь, которая, по-видимому, принудила жителей разбежаться из своих зачумленных жилищ.
Один из наших несчастных ослов, не находивший корма в этой стране деревьев и джунглей, лег на землю и околел. Остальные тоже очень страдают от недостатка трав в нескончаемых лесах.
Устье реки Нгоклы, северного притока Конго, который в этом месте оказался до 16 м шириной, приходилось как раз против нашей вечерней стоянки.
3-го на горизонте показались два холма: один на востоке-юго-востоке, другой еще немного восточнее. Мы остановились у нижней оконечности речного изгиба, внутри которого находятся два острова. На одном из них — о радость! — мы нашли двух коз и, конечно, тотчас же зарезали их, одну — для офицерского стола, а другую — на бульон для больных. Будь у меня сотня коз, сколько бы сохранилось человеческих жизней, которые постепенно погасали.
4-го достигли, наконец, водопадов Панга, или Нэпанга, о которых столько наслышались от юного туземца Бакули.
Эти водопады 10 м высоты, но они кажутся вдвое выше по причине чрезвычайно отлогой покатости, начинающейся далеко выше уступов. Весь водопад имеет до 1 1/2 г км протяжения и представляет первое действительно серьезное препятствие на пути нашей флотилии; он низвергается по гнейсовым утесам четырьмя отдельными каскадами, из которых наибольший имеет 60 м ширины. Он служит естественной охраной для туземцев, населяющих большой остров Нэпанга, имеющий около полутора километров длины, 300 м ширины и расположенный в 600 м ниже водопадов.
На острове 3 деревни, заключающие до 250 хижин конического типа. Несколько деревень расположились по берегам реки. Туземцы здесь питаются почти исключительно бананами, хотя у них есть и маниоковые поля.
Один злополучный занзибарец, должно быть решивший как можно скорее разорить нас, приближаясь к Нэпанге; опрокинул свой челнок и потопил два ящика патронов к пулемету, пять ящиков медной монеты, три ящика с белилами, один с бусами, один с тонкой медной проволокой, несколько патронташей и семь карабинов.
В этой местности все дико; одинокий гиппопотам, завидев нас, погнался за нами и чуть было не настиг, но получил тяжелую, смертельную рану. При нашем приближении куры разлетелись во все стороны и попрятались в джунглях. Козы также оказались крайне дикими. Впрочем, нам удалось-таки изловить двенадцать коз, что подало мне надежду спасти несколько больных. Невода и верши туземцев доставили нам немного рыбы.
Три дня сряду фуражиры шарили по островам и по деревням обоих берегов и в конце концов набрали 110 кг кукурузы, 18 коз, столько же кур и несколько бананов. И это все, что они могли достать на 383 человека! Они исходили множество поселков, но видно было, что и у самих туземцев немного запасов. По слухам, туземцы теперь воюют с другим племенем — энгуэддэ и, вместо того, чтобы обрабатывать свои поля, питаются грибами, корнями, травами, рыбой, улитками, гусеницами, стеблями бананов, изредка разнообразя эту странную диету кушаньем из человеческого мяса, когда удается поразить копьем врага.
Дальнейшее пребывание в таком месте не представляло никакого удовольствия, и потому мы немедленно занялись переноской судов. Для этой цели отряду Стэрса поручено было проложить дорогу и для большого удобства наложить поперек пути круглых обрубков; отряды № 3 и № 4 тянули бечевой челноки; отряд № 4 перенес «Аванс» целиком, не разбирая его, и шествовал в такт под звуки дикой музыки и песен. Вечером 6 августа, после утомительной работы, мы стали лагерем по ту сторону больших водопадов Панга.
