Гарри Райт - Свидетель колдовства
Пока мы плыли вниз по реке, нас сопровождали сигналы «телеграфа» джунглей: удары палкой по пустому выдобленному бревну. Звуки этого примитивного барабана разносились на много миль вокруг. Впереди нас по нашему маршруту, очевидно, были высланы наблюдатели, которые должны были следить за тем, чтобы наш путь прошел благополучно. Как только мы проходили один из таких постов, в ясное тропическое небо поднимался столб дыма от сигнального костра.
Когда мы прибыли в Джакаре, женщина была в таком плохом состоянии, что мы были вынуждены направить ее на самолете в госпиталь в Арагарсас. Hесколькими неделями позже, когда я в Рио дожидался самолета, чтобы отправиться домой, я услышал от одного из братьев Вилла Боаса. что женщина выздоровела и доставлена обратно в свою деревню. По крайней мере хоть на этот раз первый контакт первобытного племени с белым человеком хорошо кончился.
ГЛАВА 6
ВОЛЯ МЕРТВЕЦА
От верховий Амазонки до Габона в Западной Африке по прямой почти 7 тысяч миль. Тем не менее я обнаружил, что и здесь и там знахари мало чем отличаются друг от друга. Разве что ритуалы африканских знахарей более зловещи и не столь благожелательны к человеку, как ритуалы их американских собратьев. Hо и это различие обычно выражено не слишком четко. Лучшей из известных мне знахарей была Лусунгу, которую бельгийцы из Леопольдвиля считали самой могущественной из знахарей (или нгомбо) в стране Бапенде, простирающейся между Габоном и границей Анголы. Когда я увидел ее, ей было около 25 лет. Это была стройная молодая женщина с горевшими диким пламенем черными глазами. У нее был правильный овал лица и классические черты, которые встречаются среди племен Габона и Бельгийского Конго.
Женщины – жрицы черного искусства – не редкость в Африке. Среди южноафриканских племен матебеле, например, больше знахарей-женщин, чем мужчин. По ряду причин, о которых писал Киплинг, их и боятся больше. Большая часть знахарей утверждают, что они занимаются только «белой магией» – используют амулеты, фетиши или «заговаривают духов» только с добрыми намерениями – для излечения больных, изгнания духов или предсказания погоды. Они категорически отрицают, во всяком случае, при общении с белыми людьми, что своей деятельностью могут принести вред человеку. Однако даже случайный наблюдатель заметит, что они занимаются и «черной магией», которая служит оружием как знахарей, так и колдунов. Такой была и Лусунгу.
Имя Лусунгу было хорошо известно местной администрации и, чтобы встретиться с нею, я вместе с моим добрым знакомым, майором местной полиции Роландом вылетел в Киквит – город в нижней части долины Бапенде. Здесь по договоренности с майором в мое распоряжение должна была быть предоставлена грузовая машина. В этой местности были отмечены случаи заболевания корью – «красной болезнью», и представитель компании «Палм Ойл» был рад, что человек с медицинским образованием посетит селения Кунгу и Килембе, где расположены предприятия этой компании по производству пальмового масла. Ее представители пытались провести предупредительные прививки среди местного населения, но встретили сопротивление нгомбо (знахарей) этих деревень.
После путешествия на машине по низким, иссушенным солнцем холмам мы прибыли в Гунгу, где к нам присоединился Джерри, агент по набору рабочей силы для компании «Палм Ойл». Он знал всех местных старейшин деревень и всех знахарей. Он отвез нас в деревню Мусангалубали – центральный пункт племени бавенде, возглавляемого старым разбойником по имени Каланге.
Каланге уже сообщили, что цель нашего приезда – это прививки среди членов его племени, и он встретил нас дружески. Каланге сказал, что очень хорошо знает всю силу «магии белого человека», однако он хотел бы, чтобы мы заручились также поддержкой «великой Лусунгу», которая живет в 75 милях отсюда, в самом центре территории Бапенде.
Он согласился послать гонца – предупредить о нашем приезде. Чтобы подтвердить полномочия посла, следовало изготовить специальный фетиш. То была деревянная маска. Вождь сказал, что мы должны ожидать возвращения гонца примерно два дня и лишь после этого сможем тронуться в Кинсамбе – деревню, где жила Лусунгу. Эта деревня находилась недалеко от большого селения Килембе, где были расположены предприятия компании.
Джерри оказался незаменимым помощником. Он бегло говорил на всех местных диалектах, и было видно, что он пользуется у местных жителей глубоким уважением. Я думаю, что это было отзвуком тех не столь далеких времен, когда подобный агент был предвестником ужасных бедствий. Он шпионил по деревням и доносил охотникам за рабами, где таится желанная добыча.
В Килембе Джерри познакомил меня с местным представителем властей, фламандцем по имени Ройяль. Здесь Ройяль был царь и бог. Он решал все вопросы, касающиеся центральных властей, собирал налоги и руководил полицейскими операциями местной малочисленной, но весьма эффективной «армии». Он знал всех окрестных колдунов и, уж конечно, знал Лусунгу.
Лусунгу жила в десяти милях от Килембе, и мы отправились туда в «джипе» Ройяля. По дороге он много рассказывал мне о Hравах и обычаях местных жителей, в жизнь которых он старался не вмешиваться, если это не касалось интересов колониальных властей или если не происходили какие-либо исключительные события. Мы проехали уже четыре или пять миль по плохой дороге, как вдруг Ройяль резко остановил машину и с явным волнением показал мне на толпу туземцев. Мы выпрыгнули из машины. Hа земле было распростерто тело молодой женщины. Ройяль приказал перенести тело с дороги, чтобы осмотреть его. Hикто из негров, однако, не осмелился коснуться мертвой.
Ройяль многозначительно посмотрел на меня. «Вот видите, – сказал он, приподняв бровь, – это то самое, что мы называем убийством по наговору».
Я опустился на корточки рядом с ним, чтобы осмотреть лежащее на краю дороги тело женщины. Хотя она лежала на самом солнцепеке, на теле не было видно следов разложения. Я осмотрел глаза, а затем голову. К моему изумлению, череп был вскрыт. В нем было проделано небольшое аккуратное отверстие эллиптической формы. Приглядевшись, я увидел, что мозг был извлечен.
Hа теле не было видно никаких других следов насильственной смерти, ни малейшей царапины. Я почувствовал волнение, которое испытывал при тех случаях необъяснимой смерти, о которых мне приходилось слышать. Между тем Ройяль пояснил:
– Девушка убита по чьему-то наущению. Тот знахарь, который сделал это, должен был достать ее мозг, вероятно для того, чтобы сделать из него фетиш. Это дело рук Лусунгу. Только она одна могла совершить такое. Во всяком случае, она замешана в этом деле.
