Вавилонская башня - Эвелин Кленгель-Брандт
Несколько дальше в глубь времен простирается письменная традиция. До нас дошло упоминание о наместнике Вавилона, жившем в конце III тысячелетия и назначенном на свою должность царем Ура Шульги. В самых старых свидетельствах приводится топоним Бабилла. Весьма вероятно, что это слово восходит к очень древнему корню. Однако остается неясным, относилось ли оно к поселению на месте будущего Вавилона или было всего лишь названием обрабатываемого поля.
Когда в III тысячелетии до нашей эры такие города Южного Двуречья, как Эриду и Ур, переживали пору своего расцвета, Вавилон не играл еще никакой роли. Вероятно, он находился за пределами центра хозяйственной и культурной жизни того времени. Подъем Вавилона начался в старовавилонский период, и тогда же все большее значение стал приобретать местный бог Мардук; он сделался одним из наиболее почитаемых богов Месопотамии. Главным его храмом считалась Эсагила в Вавилоне. Основание святилища относится к старовавилонскому времени. Об этом свидетельствует факт упоминания Эсагилы в наименовании года, относящегося к числу тех, которые приходятся на правление царя Сабума (приблизительно 1770 год до нашей эры), одного из предшественников царя Хаммурапи. И при преемниках Сабума встречаются упоминания святилища, подтверждающие вероятность непрерывного его развития. Однако о зиккурате Этеменанки в текстах речи нет. Между тем, исходя из приведенного в предыдущей главе обзора башенных построек Месопотамии, продемонстрировавшего широкое распространение в III тысячелетии до нашей эры зиккурата как архитектурной формы, было бы весьма странно, если бы главное святилище вавилонского государства его не имело. К сожалению, ни тексты, ни археологические исследования до сих пор ничем не смогли помочь решению этого вопроса. В конечном счете недостаток прямых доказательств заставляет прибегнуть к теоретическим построениям.
В шестой таблице вавилонского мифа «Энума элит», описывающего сотворение мира, говорится о строительстве храма в Вавилоне. Бог Мардук, который после победы над божеством мирового океана Тиамат стал властителем в мире богов, повелел возвести себе храм: ««Врата бога» постройте, как вы возжелали! Кирпичи заложите, создайте кумирню!» Лопатами замахали Ануннаки (т. е. подземные боги. — Авт.) В первый год кирпичи для храма лепили. По наступленье второго года главу Эсагилы, подобье Апсу (Апсу — Пресные воды. — Авт.) воздвигли. При Апсу построили зиккурат высокий. Ану, Энлилю, Эйе, как и Апсу, поставили там жилища. В величье Мардук воссел перед ними»{15}.
В этом литературном произведении, записанном в конце II тысячелетия до нашей эры, имя собственное храмовой башни в Вавилоне не приводится. Ввиду того что передача имени как почетного и священного обозначения соблюдалась на Востоке на протяжении тысячелетий весьма тщательно, предполагают, что в данном случае речь шла о постройке, предшествовавшей более позднему зиккурату. Остается предположить, что вплотную к святилищу Эсагила некогда уже стояла храмовая башня, но другая, лишь в начале Тысячелетия до нашей эры по неизвестным нам причинам замененная новой, получившей название Этеменанки. Однако эта точка зрения пока не подтверждена археологическими данными, так как ни остатки зиккурата Этеменанки, ни храмовой участок Эсагилы до сих пор не раскопаны и обстоятельно не изучены.
Удивительно и то, что в многочисленных надписях царя Хаммурапи, в которых он хвалится своими успешными работами по реставрации и обновлению святилищ в своем царстве, нет ни одного намека на зиккурат Этеменанки в Вавилоне. Хаммурапи сообщает только о восстановлении храмовой башни зиккурата Киша, чья вершина не уступает небу; но и этого упоминания достаточно, чтобы показать, что поддержание башенных построек так же близко его сердцу, как и забота о других храмах.
Таким образом, мы должны пока мириться с тем, что история возведения Вавилонской башни скрыта во мраке неизвестности, а самое первое упоминание о ее существовании относится к периоду не ранее I тысячелетия до нашей эры и помогает лишь очень приблизительной фиксации времени постройки. Под письменным упоминанием мы имеем в виду эпос о боге Чумы по имени Эрра, — в котором мельком в одном придаточном предложении, встречается название Этеменанки. Датировать возникновение мифов и эпосов, как и момент их письменной фиксации, обычно бывает очень трудно. Поэтому приведенного упоминания должно было бы быть недостаточно для получения какой-либо хронологической информации. И все же в рассматриваемом случае считается, что у науки достаточно данных для отнесения момента оформления указанного эпоса к 765–763 годам до нашей эры Тем самым эта дата могла бы послужить исходным пунктом для отсчета времени существования башни Этеменанки.
Определяя время возникновения башни, нельзя обойти ряд положений известного специалиста по клинописи В. фон Зодена, выдвинутых им на основании исторических фактов и данных письменных источников. Судьба Вавилона в последние века II тысячелетия была весьма переменчива. Город находился в состоянии непрерывной борьбы с разными завоевателями, не раз грабившими и разрушавшими его. Надписи рассказывают об одном таком походе, предпринятом эламским царем Шутрук-Нахунте I (приблизительно 1185–1115 годы до нашей эры), похвалявшимся тем, что увез статую Мардука в Элам и разрушил святилище Эсагилы. Но зиккурат Этеменанки им не упоминается; очевидно, его тогда еще не существовало. Когда же в последующие десятилетия новой, арамейской династии удалось прогнать эламитов и занять вавилонский трон, то вавилонский властитель Навуходоносор I вернул статую Мардука из Элама. В. фон Зоден предполагает, что при этих обстоятельствах царь не мог не видеть великолепный зиккурат Дур-Унташа, расположенный всего в 30 километрах от Суз. Не исключено, что зиккурат, далеко превосходивший по величине и великолепию месопотамские башни, произвел на царя сильное впечатление и пробудил в нем желание возвести нечто подобное в собственной столице — Вавилоне. По своим колоссальным размерам башня Этеменанки, занимавшая в позднее время площадь 91×91 квадратный метр при высоте 91 метр, по мнению фон Зодена, ближе к эламским сооружениям, нежели к ступенчатым башням Месопотамии. Учитывая масштабы замысла, можно предположить, что Навуходоносору I за 22 года его правления (1123–1101 годы до нашей эры) не удалось с ним справиться и закончить постройку. В дальнейшем строительная площадка башни превратилась в развалины, а преемники Навуходоносора I, вовлеченные в многочисленные войны, так и не смогли завершить это его начинание. Лишь позже, вероятно в VIII веке до нашей эры, строительство было продолжено, но, возможно, и тогда не полностью доведено до конца. В. фон Зоден не исключает, что именно ситуация, при которой такое колоссальное сооружение столь долго оставалось незавершенным, и нашла отражение в известном библейском рассказе, где положение вещей, так сказать, подверглось осмеянию. Пока эта идея В. фон Зодена не
