Генри Мортон - Шотландия: Путешествия по Британии

Я отправился в продуваемую сквозняками комнату с высоким потолком. Буря громыхала за окнами. В середине ночи явились три темные тени, и, когда зажег свечу, я увидел, что в мою сторону взлетают от ветра три шторы…

А утром — какая перемена! Я увидел безупречный шотландский городок. Длинный ряд беленых домиков, молочник везет на тележке товар, в конце улицы высится таможня, довольно дружелюбная в свете утреннего солнца.

Кирккадбрайт — один из наиболее живописных и очаровательных городов Низин, которые я посещал. Думаю, если бы мне потребовалось направить иностранца в поселение, которое точнее всего отражает местную специфику, как некоторые английские городки выражают самую суть своих графств, я бы выбрал для этого столицу Стюартри — восточной части Гэллоуэя.

Городок очень симпатичный. Он достаточно маленький, чтобы быть интересным, и недостаточно маленький, чтобы быть скучным. Здесь все друг друга знают: дела, родственные связи, особенности характера видны соседям, как на ладони. Кирккадбрайт изобилует человеческими интересами и связями.

Он знаменит — или, точнее сказать, хорошо известен — колонией художников, обосновавшихся здесь. Они вторглись в размеренную жизнь городка и устроились вокруг давнего ветерана «школы Глазго», покойного мистера Хорнела, владевшего большим георгианским домом, от которого открывался вид на заросшее илом устье реки Ди.

Мне рассказывали, что художники живут в Кирккадбрайте с тем, чтобы наблюдать и фиксировать тонкие цветовые нюансы речной грязи. Я не могу в это поверить. Вероятно, следовало прибыть в городок в другое время, когда все залито волшебным весенним светом, или в разгар лета, потому что, честно признаюсь, нечасто встречал я столь депрессивный пейзаж, как река Ди при отливе. Обнажается ил серого, мышиного цвета. Признаю, кое-где он отливает серебром, если солнечные блики отражаются от влажной земли, переливаясь радужным свечением от бутылочных осколков, утопленных в грязь в стародавние времена. Ил производит впечатление невероятно толстого слоя. Впоследствии я посетил несколько студий в Кирккадбрайте, но ни разу не видел на картинах попытку передать цветовые нюансы местной грязи.

Конечно, Бернс посещал Кирккадбрайт и, как говорят, оставил на стене необычный стих. Гостиница, в которой он останавливался, теперь стала частным домом, но строки сохранились на каминной доске:

Январской стужей в поздний часЯ брел дорогой этойИ находил приют у васДо самого рассвета.

Возможно, не лучшие строки Бернса, но весьма примечательные.

Мое любимое место в Кирккадбрайте — выходящая к реке беленая стена, выложенная из горшков для ловли омаров. Бывают виды, которые никогда не надоедают, и этот, несмотря на заиленную реку, один из них.

Большинство шотландских городов похожи, но у каждого есть своя выдающаяся личность, пророк и изобретатель.

— Пости Хьюстон был своего рода гением, — сказал мой друг. — Многие менее талантливые и интересные люди стали знаменитыми. У него была одна рука, но он все равно потрясающе играл в крикет. Он обладал поразительным даром предсказывать погоду. Он постоянно что-то изобретал. Он установил лунный циферблат прямо на этой стене — можно было по луне узнавать время. Но самое любопытное — что он сделал с дедушкиными часами. Он наладил их так, что когда они били шесть, маятник задевал пружину, которая запускала специальный механизм, управлявший операциями на конюшне. Например, пружина прикасалась к рычагу, и в кормушку засыпалась мера овса, затем следовало сено, а в поилку выливалось ведро воды, так что к тому времени, когда он вставал и одевался, можно было сразу седлать коня. Он многое изобретал, — продолжал мой друг. — Крысоловку, которая закрывалась, когда в ней оказывалось достаточное количество крыс; ворота, которые впускали посетителя и закрывались, стоило прикоснуться к ним хлыстом; и — поистине амбициозное и важное изобретение — систему, благодаря которой железнодорожные вагоны автоматически расцеплялись в случае столкновения. Пости был великим человеком, но так и не получил признания…

Таможня, которая ночью показалась мне столь мрачной, при дневном свете выглядела далеко не так печально. Это довольно эффектное здание. Оно стоит на одной из главных улиц, напоминая пришельца из средневековья в современности. Если высоко ценить Кирккадбрайт, как это делаю я, следовало бы принять меры по сохранению этого памятника.

В данное время оно заброшено. Его использовали как фабрику и склад. Оно связано с тяжелейшими воспоминаниями из истории Кирккадбрайта, такими как судьба несчастной Элспет Макюэн, старой женщины, которую сожгли в смоляной бочке в 1698 году, последнюю из казненных в Кирккадбрайте. Но она была далеко не последней, кто был заточен и осужден в здании таможни. В 1701 году некую старуху обвинили в связях с дьяволом, в качестве доказательства приводили утверждение, что прялка в ее доме вращалась сама, без человеческого вмешательства, что свеча якобы летала по воздуху, а самое худшее, что к ней будто бы входил незнакомец, сам дьявол, не иначе, и никто не видел, чтобы он выходил. Бедную женщину изгнали из округа Стюартри, и она вынуждена была уехать в Ирландию. Такой же приговор был вынесен в 1703 году в отношении женщины, которая якобы сглазила соседей, а в 1803 году Джейн Максвелл судили в Кирккадбрайте за «ведьмовство, колдовство, чары, заклинания и предсказания», ее приговорили к двенадцати месяцам тюремного заключения, а в дальнейшем она обязана была раз в квартал являться в рыночный день к властям, чтобы некоторое время стоять у позорного столба. Невольно задаешься вопросом, как женщина могла пережить такое унижение.

Но все эти мрачные воспоминания не делают сегодня Кирккадбрайт мрачным городом. Это удивительное место, которое выглядит счастливым и добродушным — городок, в котором любому приятно находиться.

Слово «Кирккадбрайт», такое неуклюжее на слух, местные жители произносят гораздо мягче — «Кир-ку-бри»; когда-то оно звучало как «Килкудбрит»: сочетание двух слов — «кил» и «Кудберт», что означало «церковь (или келья) святого Кутберта».

Это одно из многих мест на Шотландских низинах и на севере Англии, где упокоились монахи Линдисфарна, бежавшие от нашествия данов, и именно здесь сохранились нетленные мощи святого Кутберта. Некогда он был пастухом где-то неподалеку от Мелроуза, но потом превратился в одного из самых почитаемых святых Британии. За полстолетия до норманнского завоевания король Канут в знак покаяния прошел пять миль босиком, чтобы молиться перед святилищем Кутберта в Дарэме. Столица Стюартри обрела отблеск этой святости, поскольку нетленное тело Кутберта покоилось неподалеку от города, но жители Гэллоуэя отмечали свое благочестие на особый, языческий манер: так, мы узнаем от аббата Риво, что среди них был распространен обычай привязывать никудышного быка к столбу и травить его собаками в честь святого. Какие нелегкие времена выпали на долю первых христианских миссионеров, когда они взялись просвещать местное население, пытаясь преодолеть исконную языческую природу!