Стефан Кларк - Франция без вранья
Недавно англофобы попытались заменить английское «e-mail» французским «courriels», но когда у них ничего не вышло, они в припадке отчаяния стали писать на французский манер – не «mail», а «mel». Безрезультатно – французы, как правило, говорят об отправке «un mail».[136]
Настоящей трагедией для immortels является то, что французы, как и прочие нации, пользуются словарями только в тех случаях, когда им надо найти непонятное слово, англицизмы же, поскольку постоянно слышат их, они понимают. Так что отлучение иноязычных слов и выражений от словарей погоды не делает.[137]
Смертные же французы любят пользоваться – и злоупотреблять – английскими словами. Ради шика они говорят «mon boyfriend», а о том, что им кажется классным, – «trop style» (произнося слово «style» à l’anglaise[138] – «tro stile»[139]).
Порой они полностью перевирают английские слова.
Так, например, пытаясь уверить кого-то, что это hip,[140] они говорят, что это hype[141] (чтобы рифмовалось со «stripe»).
И, сокращая bon weekend («хорошего отдыха в выходные»), говорят нелепое «bon week» («хорошей недели»).
Также они изобретают собственные английские слова, которые вовсе и не являются английскими. Всем знакомы le camping (место разбивки лагеря), le parking (автостоянка), le living (гостиная), le shampooing (слово «шампунь» французы произносят «шомпуанг») и le footing (устаревшее слово для «бега трусцой»).
И в последние несколько лет они, когда говорят о том, чтобы отправиться в hype рестораны,[142] употребляют выражение «le fooding». Le fooding? Уже одного этого достаточно, чтобы отбить всякую охоту есть.
Впрочем, всем этим лингвистическим шалостям французы предаются только на досуге. Нарочитое употребление английских слов – всего лишь шутка, ведь они же понимают, что это гадко. Так они восстают против l’establishment.[143] Когда же дело доходит до составления серьезных документов на французском языке, они в своем большинстве соблюдают все правила правописания. Грамматические ошибки на странице вовсе не style.
Эта обувь изготовлена для разговора
Было бы непростительной ошибкой недооценивать значение грамматики. Грамматические, равно как и орфографические, навыки способны либо помочь, либо стать помехой общению, поэтому грамматика для французов невероятно важна.
Правописание является неотъемлемой частью французской грамматики, потому что глаголы очень трудно спрягать, а многие слова, разные с грамматической точки зрения, звучат одинаково.
Произносятся одинаково и четыре глагольных окончания «-ai», «-ais», «-ait», «-aient». И практически неразличимые слова «verre» («стекло»), «vers» («стих» или «по направлению к»), ver («червь») и «vert» («зеленый») являются причиной кошмаров у французских детишек. Или, во всяком случае, у их учителей.[144]
Французы гордятся тем, что их грамматика настолько сложна, что даже они не понимают ее. Попросите трех прекрасно образованных французов перевести предложение «Мне нравятся туфли, которые вы мне подарили». Если они попробуют с ходу перевести его, то по крайней мере один из них сделает грамматическую ошибку. Если же они задумаются над переводом, то будут часами спорить и в конце концов усядутся за учебник грамматики, по которому они учились еще в школе и который до сих пор не выбросили лишь потому, что надеялись с его помощью доказать собственную правоту.[145] И если вы знаете правила и в состоянии грамотно написать предложение вроде приведенного выше или если вы даже просто понимаете, что здесь не все так просто, и способны принять участие в обсуждении, вас станут обожать.
Но вернемся к обуви.
Вот два основных варианта, претендующих на то, что с грамматической точки зрения они составлены правильно: «J’adore les chaussures que tu m’as offert» и «J’adore les chaussures que tu m’as offertes». Один из нашей троицы обязательно спросит, какого пола говорящий, и, если это женщина, не правильнее ли будет сказать: «J’adore les chaussures que tu m’as offerte».
Итак, какой же вариант верен? Это «J’adore les chaus sures que tu m’as offertes».
Если вам действительно интересно узнать почему, попробуйте одолеть следующий абзац, но, предупреждаю, он настолько сложен, что в нем не стоит искать никакого смысла.
Если вы не поклонник грамматики, тогда я вам настоятельно рекомендую сразу перейти к следующей главке.
Вот объяснение: «J’adore les chaussures que tu m’as offertes» правильно потому, что причастие прошедшего времени, образованное от глагола «offrir», «offert» управляется словом «que», которое согласуется с «chaussures», прямым дополнением глагола «offrir» и существительным женского рода и множественного числа, так что на конце причастия «offert» должно стоять окончание женского рода «-e» и множественного числа «-s».
Видите, как все равно, когда знаешь правила.
А еще проще сказать: «J’adore ces chaussures».[146]
Кто vous?[147]
Вечная проблема – tu[148] или vous? Или, как они ее называют, tutoyer[149] или vouvoyer.[150] В других языках имеются схожие либо несхожие формы, но французы по-прежнему используют их как оружие.
Снобистскую суть, довольно часто лежащую в основе неуместного употребления местоимения, прекрасно сумел передать Жан Кокто.[151] «Я всегда готов обращаться на „tu“ к кому бы то ни было, но только до тех пор, пока он или она в ответ не начинает обращаться ко мне на „tu“», – писал он в своем дневнике. Интересно, как он величал собственный дневник? На «tu» или на «vous»?
«Tu» обычно приберегают для друзей, любимых, домочадцев, животных, машин, а также всех тех, кого француз или француженка считают ниже себя (а в эту категорию попадает масса народа). Во время волнений 2005 года министр внутренних дел критиковал полицию за то, что ее сотрудники обращаются к подозреваемым на «tu».[152]
Во французском переводе Библии ее персонажи величают друг друга на «tu». Иисус и ученики, как и приличествует друзьям, тыкают друг другу. И Бог обращается ко всем на «tu», что, в общем, легко предсказуемо, так как Он выше всех в сотворенном мире.[153] Тот, кто вновь стал бы переводить библейские диалоги на французский язык, немало бы позабавился, решая, кто заслуживает большего уважения и, следовательно, местоимения «vous». (Позабавился бы в анально-сексуальном, совершенно невротическом то есть, смысле слова.)
