Заметки путешественника - Анна Чеботарева
Мы в селе Ярополец у руин Казанской церкви в усадьбе Чернышевых, уникальной тем, что состоит из двух симметричных объемов-близнецов, из двух церквей. В ветхой крыше, раздробленной временем на каменные кусочки, сделали себе гнезда галки. Где-то строители заколачивают балки для постройки лесов. Обходя по кругу церковь, увидали клин летящих гусей. Огромный клин, набравший в себя многие поколения…Понаблюдали за скатом воды в ГЭС, ныне не действующей. Искусственный водопад на реке Ламе не затронул сердце. Интересно, погибает ли рыба, проходя данные сооружения?…Маленькая желтая овсянка радовала своей песенкой, схожей со стрекотом кузнечиков- «динь-динь-динь-зиии-и». Теплое солнце грело воздух.
Последним значимым местом нашей поездки стал Иосифо-Волоцкий мужской монастырь. Залитый вечерним ласковым светом, он подарил душе мир и утешение. Стены монастыря, «паче снега убеленные», ослепляли взгляд, золотились купола на небесном просторе. Пение птиц наполняло тишину. Большие пруды отражали в зеркальной глади монастырь. Голубое небо, вода, белые облака и стены смешивались в единое целое. Картину окаймляли заросли стройного камыша. В небе парили аисты, вместе с ними парила и душа. Недалеко повстречался коровник-котовник. Все здесь было родным. Городская душа забывает эту радость простой и естественной жизни, от этого и страдает в каменном склепе квартиры. Среди каменной крошки по дороге нашелся белемнит.
А потом всенощное бдение в монастыре, где в славословиях звучала благодарность Господу за встречи с красотой на природе и с красотой человеческого духа.
Муром
Ранним утром, когда с синевы неба еще не исчезли ночные светила, бодрые водители собирали по закоулкам Москвы и ее окрестностям сонных Спасовцев. На заправочной станции, соединившись пятью экипажами, мы, по узким бугристым дорогам, пробкам и закусочным остановкам «долетели» до града Мурома.
Проезжая по тихим улочкам регулярной планировки, с каменными купеческими зданиями и деревянными, украшенными резьбой, крестьянскими домиками, подъехали к древнейшему (на основе исторических источников не только в Муроме, но и России) Спасо-Преображенскому мужскому монастырю, празднующему в этих числах престольный праздник. Белизна стен светилась ярче кучевых облаков. На небольшом пруду, с мозаичной иконой Крещения Господня, цвели нежной чистотой лилии, похожие на звезды, сияющие в Рождественскую ночь, как в рождение новой чистой жизни во Христе. В монастыре находятся такие святыни, как мощи пр. Ильи Муромца, икона Божьей Матери «Скоропослушница», а на территории расположены часовня-костница, купель, часовня в память погибшим в Чечне и Афганистане, звонница с плоскими колоколами. Звоны металлических бил и петушиное пение — призыв и память о верности Богу. В монастырском зоопарке содержались не только разноперые петухи, но и любопытные гуси, утки-мандаринки, цесарки, индюки, сонное пони и задумчивая овечка. Посетив вечернюю службу, мы поехали к главной святыни Мурома- к мощам Петра и Февронии, находящимся в Свято-Троицком женском монастыре. У стен монастыря на площади памятник благоверному князю и княгини, две статные фигуры, слившиеся воедино, с могучим богатырским духом. Главный храм монастыря, выполненном в стиле русского узорочья, окружают цветочные сады. Цветок — плод любви, радующий сердце красотой и благоуханием. Поблизости деревянный храм пр. Сергия Радонежского, его архитектура погружает в те давние времена, когда происходили события из жития преподобных Петра и Февронии. По правую сторону женского монастыря Благовещенский мужской монастырь. Малые черные луковки с золотыми звездами украшают собор. Луковки церквей Мурома на тоненьких барабанах, схожи со свечами, поставленными вокруг лампады на подсвечнике. Здесь мы приложились к святым мощам пр. князя Константина и его сыновей, Михаила и Федора, к Иверской иконе Божьей Матери, частице мощей Ильи Муромца. В соборе сохранился шестиярусный иконостас в стиле барокко.
Уставшие, но успокоенные, мы отправились на поиск гостиницы на улице Войкова. Гостиница оказалась за чертой города Мурома и в совершенно необыкновенном виде. Незаметный поворот, разбитая дорога, пустыри, разрушенные кирпичные здания выразительно декорировали представший перед нами трехэтажный гостеприимный дом, в котором первые два этажа были без признаков человеческой жизни. Табличка о сауне и бассейне на стене здания была заключительным аккордом нашего изумления. Под хруст мышиной возни мы уснули крепким муромским сном. Лишь солнце стало освещать разбитые окна соседних остатков здания, наша Спасовская компания паломников отправилась на утреннюю службу в Троицкий монастырь. Завершением поездки стала экскурсия по трем чтимым монастырям Мурома и посещение храма святителя Николая Чудотворца, в котором находилась часть мощей Иулиании Лазоревской. Янтарного цвета храм, будто корабль, причалил к берегам Мурома с реки Оки.
По Владимирской земле, с ее распаханными просторами полей, грядами белоснежных облаков, разноцветной гурьбой домиков по краям дороги мы возвращались домой. Плотно изучая московские пробки, к полуночи мы вернулись в Москву. Весь следующий день шел проливной дождь, а Муром остался в памяти солнечным, просторным, уютным, мирным городом, хранящим святыни земли русской, светлую память и наставление о любви к семье и нашей Родине.
Монастыри Калужской области
Вот мы и побывали в великопостное время в Оптиной Пустыни. Целым красногорским поселением отправились в здешние места вместе с отцом Павлом Островским.
К Оптиной Пустыни будто летишь, перед взором бескрайние Калужские поля. А какие разнообразные! Где снег гладким белым покрывалом лежит, где черно-белая рябь вспаханного поля, где золотистые хвосты трав глядят. Вдали деревца рассыпаются и бродят по полям. На одной из верхушек ели заприметила канюка. Сколько радости встречи с величественной птицей городскому жителю! Его широкие крылья едины с безмерной плоскостью полей. Вдохновленный красотой природы видишь монастырский град Оптины. Понравилось сравнение писателя Солоухина: «Монастырь выглядел, как корзина белых лилий на фоне синего леса». Хоть и совсем краткое время мы там побывали, 2 часа жизни, но впечатления свои остались. Эстетический восторг вызвали росписи храмов. Остались в памяти мудрые лица монахов, пение братии на панихиде. В росписях необычен Введенский собор — теплые охристые фоны с утонченными фигурами, где акцентом выступают бардовые и белые пятна. Все лаконично и очень светоносно. Неизъяснимая нежность в них была. В других храмах привычные росписи сделаны старательно, вдохновенно. Отсутствует плоское неуверенное письмо, все цвета взаимосвязаны. В основном здесь старались выпускники иконописных факультетов. Каждый храм по своему расписан, со своим характером. Впечатлил Казанский храм, будто строенный для больших праздников, торжественных служб, соборности молитвы. Своеобразен маленький храм Преображения Господня — светлый, легкий, с детской радостью…Немного расстроили характерные для известных
