Путь к Маринии - Елена Станиславовна Бушина
Падать было больно и совсем не по расписанию. Томаса стукнуло так, что он совершенно потерял ориентацию и понимание происходящего. Вскоре приехали спасательные службы, и началась трудоëмкая работа по установке поезда на рельсы. Когда стало понятно, что с полностью загруженным Томасом не справиться, были вызваны погрузчики. Именно их приезд и привлёк внимание Томаса.
Это были тяжёлые машины, не использующие железную дорогу или другие ограничения для своей работы. Они запросто справлялись с переноской товаров, их не пугали кочки и ямы, а их ленные лица будто бы говорили: "Куда торопиться? Всё успеется".
— Псс, — тихонько позвал Томас одного из погрузчиков.
Тот, не спеша, подъехал к Локомотиву и, непривычно грубо, спросил:
— Чё надо?
— Простите, а Вы всегда ездили по асфальту?
— Ну.
— И вы всегда можете поехать, куда захотите?
— Когда не работаю.
— И далеко Вы уезжали?
— Меня и тут всё устраивает. Слышь, чë пристал? Я тут дело делаю, пока другие валяются-отдыхают!
— Подождите, пожалуйста, подскажите, как научиться ездить не по рельсам?
— Тебе никак, — бросил погрузчик, отправив вслед смешок, и уехал прочь.
Томас и не знал, что погрузчики бывают такими невоспитанными. Пока машины разгружали его, он смотрел в высокое голубое небо, захваченный собственными сожалениями: "Ну вот, мечтал о свободе и новых дорогах, а в итоге вовсе лишился колёс".
К вечеру вагоны опустошили и оставили Томаса до утра стоять вне рельс, пока у ремонтной бригады не начнётся рабочий день. Томас продолжал лежать под звёздным небом в одиночестве, апатично вглядываясь в бесконечность. "А ведь я впервые не стою на рельсах", — вдруг осенило локомотив. Он постарался сосредоточиться на своих ощущениях, чтобы прочувствовать и запомнить каждый оттенок этого момента. Чем больше он осознавал своё положение, тем меньше его пугала полная неизвестность. Он по-прежнему был собой, двигатель был здоров, Томас полон сил и желаний. Оставалось только починить колёса!
До полудня Томаса всё-таки удалось эвакуировать в депо для ремонта. Высокий дядька с усами внимательно осмотрел локомотив и принялся что-то записывать в своих бумажках, очевидно, набрасывая план действий или список деталей. Тут-то Томас и совсем осмелел, решив, что лучшего момента, чем сейчас, у него уже не будет.
— Уважаемый мастер.
— А? Кто это говорит?
— Это экспресс Томас. Уважаемый мастер, а Вы сможете меня переделать?
— Хм… Томас, колёса я твои починю, но твоё сердце и так слишком быстрое, я не смогу его ускорить! К тому же твои колёса не справились и с нынешними скоростями!
— Да нет, я не хочу становиться быстрее! Я хочу научиться ездить по обычным дорогам.
Мастер помолчал некоторое время, но всё же вернулся в ответом:
— Знаешь, Томас, я могу выполнить этот запрос. Я поставлю тебе крупные колёса, как у трактора, и тогда ты сможешь проехать по любой дороге… кроме железной. Не спеши принимать решение, ведь если ты откажешься от своих железных колёс, твой путь больше не будет ровным и гладким. Ты больше никогда не сможешь мчаться быстрее ветра, а рядом может не оказаться никого, кто тебе поможет. Твоя жизнь станет намного сложнее, и совсем не обязательно, что ты сможешь сделать всё, о чëм мечтал. Подумай до завтра, да хорошенько всё взвесь. А я пока закажу тебе детали, чтоб как можно быстрее поставить тебя на рельсы.
Медленно вечерело. Друг за другом возвращались поезда в депо. Наконец-то приехала и соседка Эльза.
— Томас, что с тобой случилось? Замечтался, что ли? Или хотел прибыть ещё быстрее? Ох, Томас, что ж тебе гнать, ты и так тут любимчик, которого никто не перегонит. Живи себе вдоволь, наслаждайся путешествиями!
— Я хочу стать автомобилем, — вдруг разоткровенничался Том.
— Кем? Ты что с ума сошёл? Вот вам, богатым да знаменитым, всё скучно живётся, уже не знаете, чем развлекаться! Зажрались!
Томас отъехал в сторону и сделал вид, что спит. Ему было очень неприятно слышать, как Эльза отстранилась от него, обезличила за пренебрежительным "вы", как будто их разделяла бездна и жизнь в совершенно разных мирах. Он видел, как она не закончила свою поучительную речь и испытывала нетерпение от желания поговорить с Томасом, уколоть его или поймать хорошую сплетню, и ему совсем не хотелось ей в этом помогать.
Когда все поезда в депо устроились спать, Томас окинул взором тихие локомотивы. За последние 40 лет здесь почти ничего не изменилось. Некоторые его друзья вышли из строя, другие сильно поизносились. Кого-то добавили совсем недавно, но новички сразу были встречены завистливым презрением. Он всë ещё хотел жить, узнавать мир, видеть разную жизнь, дружить и радоваться. Он не хотел, как Эльза, собирать новости и сплетни от скуки, однообразия и отсутствия перспектив. И решение было принято.
…
Сделав первый прокрут резинового колеса, Томас резко затормозил, пытаясь привыкнуть к новым ощущениям мягкого хода. Он попробовал ещё раз, и, не спеша, поехал по площадке, опробуя автомобильные колёса. Из глаз брызгали искры наслаждения, и он смеялся, как ребёнок, описывая один круг за другим.
— Похоже, Томас, теперь ты готов к выезду на большую дорогу. Надеюсь, ты помнишь все правила автомобильного дорожного движения. Желаю тебе найти то, что ты ищешь, ведь правильных путей никто не знает, — сказал ему мастер с широкой улыбкой, не в силах сохранить серьёзное лицо под звуки трубящего смеха Тома.
— Может быть я и не буду самым лучшим поездом в депо, — ответил бывший экспресс, — зато теперь я свободен, и свой выбор могу сделать сам.
