Елена Серебровская - От полюса к полюсу
Михаил с женой и крохотной дочкой выехал в Ниццу. За два года жизни на юге Франции
здоровье его наладилось. Время не пропало даром — вблизи Ниццы в Виллафранке
находилась научная биологическая станция. Михаил Павлович работал там,
совершенствуя знания по ихтиологии и рыбоводству.
Домой они вернулись в бурном 1905 году. Летом Михаил Павлович стал работать ночным
корректором в типографии издательства В. М. Саблина, а днем преподавал географию в
частной средней школе братьев Мансфельд и давал частные уроки. Занимался также
литературными переводами с немецкого и французского.
Литературного труда не чужда была и жена Михаила Павловича Елена Николаевна, в
девичестве Шатова. Бабка ее, урожденная Софи Данзас, являлась племянницей друга и
секунданта Пушкина Константина Данзаса. Любовь к художественному слову в их семье
была традиционной. Елена Николаевна передала ее впоследствии и сыну, который вырос
очень восприимчивым к красоте в природе и искусстве и сам умел рассказывать на
редкость живо, образно и эмоционально.
После поражения революции в ноябре издательство Саблина закрыли, школу, где
преподавал Сомов, — тоже. Он счел за благо уехать в Тамбов, где стал работать
секретарем редакции, репортером и фельетонистом газеты «Тамбовский голос».
Пайщиками этой газеты состояла группа местных адвокатов и земцев — три кадета, один
народный социалист и большевик М. С. Яковлев. Эту газету, как и другие прогрессивные
издания, власти не раз запрещали в 1905 и 1906 годах, а в январе 1907 года закрыли
окончательно, М. П. Сомова привлекали к суду по поводу бытовых и политических
фельетонов.
Летом того же года Михаил Павлович блестяще сдал государственные экзамены и был
оставлен при кафедре университета. Но вскоре департамент полиции лишил его права
преподавания «навсегда», и он был из университета уволен.
Литературные занятия он не оставил и позднее, когда вернулся с семьей в Москву, где
родился сын Михаил. В журнале «Северное сияние» за 1909 год публикуется ряд научно-
популярных статей Михаила Павловича. Однако содержать семью, имея трех детей, дело
не простое. Надо было совершенствовать знания по специальности. В 1910 году он
получил возможность поехать на два года в Берлин, где занимался у специалистов по
рыбоводству. Семью на это время Михаил Павлович снова перевез в Тамбов.
Потом — Петербург, квартира на Зверинской улице. Дети росли, жизнь, казалось,
налаживалась. Но вскоре разразилась мировая война. В Петербурге возникли затруднения
с продовольствием, пришлось жену и детей снова отправить в Тамбов.
Потом наступили бурные дни 1917 года. В России начались необычные, неслыханные
перемены. Власть перешла в руки народа. И в такое время уехать из Питера? Нет! Михаил
Павлович сидел на хлебе и кипятке, участвовал в работе «Комитета бедноты» — органа
самоуправления, который занимался делами их жилого участка. Разбирали вопросы,
возникавшие в это сложное время у жильцов, устраивали ночные дежурства по охране
домов (в ту пору расплодились всякого рода банды грабителей)... Работал в школе
учителем естествознания, одно время бесплатно: часть педагогов после летних каникул
1918 года не возвратилась, это смахивало на саботаж, и зарплату учителям временно не
платили. Но среди учительства нашлись и те, кто понимал острую необходимость их труда
именно в такое, особенное время. Михаил Павлович Сомов был из таких.
Память Михаила Михайловича сохранила очень мало эпизодов детства. Прогулки в
сквере на углу Большого проспекта и Церковной улицы (ныне улицы Блохина).
Удовольствие — брать препятствия, взбегать по лестнице на второй этаж. Отец приучал к
труду. Не только к изучению иностранных языков, но и к обращению с молотком и.
стамеской. Еще в дошкольном возрасте приходил знакомый столяр, учил мальчика
работать.
Лучше запомнилась Ропша: там, в бывшем царском имении, имелись отличные пруды,
нуждавшиеся в рыбоводе. Трудился отец, трудились и дети. Старшая дочь, подросток
пятнадцати лет, стала работать скотницей, а Миша конюхом. Вместе с другими
мальчишками гонял лошадей в ночное, купал их, кормил, чистил конюшни.
Жизнь не проходила мимо — дети подчас становились свидетелями острых эпизодов
гражданской войны.
Врезался в память тот мрачный день, когда отряд белых гнал на расстрел молодого
матроса-большевика, раненого юношу в тельняшке. Правая брючина была разорвана на
бедре и намокла от кровоточащей раны. Парень прихрамывал, но голову держал высоко.
Сбоку шел пьяный унтер, что-то кричавший и даже смеявшийся.
Миша вышел на улицу, увидел их и понял: сейчас произойдет что-то ужасное, надо
увести подальше сестер. И стал уговаривать Леночку и Наташу уйти в парк, на прогулку.
Хитрым Миша не был и в дальнейшем не стал, любопытная Наташа сразу поняла его
наивную уловку и не ушла. Расправа над красным матросом произошла поблизости. Но
зло способно сломить только слабые души. Души же сильные этим горьким путем
получают закалку. Их протест против зла становится только сильней.
Детям следовало учиться. Где? Жизнь была не устроена, все бурлило. Сомовы поместили
детей в ближайшую школу-интернат Путиловского завода. В субботу ребята,
изголодавшиеся и отощавшие, шли пешком домой, в Ропшу. Иногда отец привозил им в
интернат мешок картошки. Варила ее старшая дочь Наташа, и тогда пировал весь
интернат, а дальше снова жили впроголодь.
Потом семья перебралась в Москву. В 1926 году Миша окончил среднюю школу. Работал
где придется. Тихоокеанский институт рыбного хозяйства пригласил в 1928 году Михаила
Павловича во Владивосток на должность заместителя директора по научной работе, и
семья переехала туда.
Сомов-старший любил сына безгранично, но никогда не проявлял по отношению к нему
чрезмерной опеки, не облегчал его жизни. В каждом из своих детей Михаил Павлович
уважал личность, а она, как известно, в тепличных условиях не формируется, ей нужны
суровые ветры Жизни, неожиданные испытания и проверки.
В 1929 году Миша стал работать токарем по металлу в механических мастерских
Дальневосточного университета, мастерить судовые лебедки. Осенью того же года
наступил на первый курс механического факультета Дальневосточного политехнического
