Николай Непомнящий - 100 великих загадок Африки
В период с 1879-го по 1887 г. появились новые данные. Бютикофер, работник Лейденского музея, собрал в Либерии много скелетов и кож у местных охотников и расспросил их об образе жизни животного.
«Он предпочитает лес и болото, – читаем в его книге «Путевые картины из Либерии», – купающимся его как будто не видели. Он не домосед, любит странствовать. Его образ жизни напоминает кабаний. Свою пищу – траву, зелень, лесные плоды – находит в лесах и кустарниках, после чего обычно укрывается от охотников в болотах. В отличие от больших бегемотов эти звери в стада не собираются».
Однако даже эти четкие и ясные заметки не были восприняты тогда наукой всерьез. Так, в 1885 г. в зверинце Гагенбека опять появился предполагаемый «бегемотыш», и опять наука сочла его либо представителем вымирающего вида, либо, в лучшем случае, выродившейся в условиях Либерии породой нильского бегемота.
Однако зоологи возражали, что бегемот, хоть и карликовый, должен быть бегемотом, то есть водолюбивым животным. А все вышеперечисленные звери являются сухопутными, живут на суше, в лесу. Никто не обратил никакого внимания на сообщение Бютикофера о карликовом бегемоте, живущем в лесу, а не возле воды.
И все-таки в 1904 г., через три года после открытия окапи, приверженцы «кабановой теории» праздновали победу. Британский капитан Мейнерцхаген обнаружил в поселении туземцев Маунт-Кения попорченную шкуру большого черного кабана, чудовища величиной с теленка. Капитан не разбирался в научных спорах, он просто рад был трофею. Позже в окрестностях озера Виктория он обнаружил череп зверя, частично покрытый кожей. Но какой это был череп! Под глазами – необыкновенные шишки и наросты; тяжелые изогнутые бивни, массивная, почти квадратная лобовая часть. Длина головы – от пятачка до шеи – больше метра.
У капитана разгорелась охотничья страсть – во что бы то ни стало найти и убить такого зверя. И наконец это случилось. Зверь был густо-черного цвета, длиной два с половиной метра, ростом метр с четвертью.
Вскоре шведский зоолог Ленберг во время поездки в Африку установил, что этот большой кабан водится не только в Кении, но и во всех лесах Восточной и Экваториальной Африки, хотя никто, кроме Стенли и Юнкера, этого не заметил.
В 1905-м и 1906 гг. зоолог Томас получил еще ряд трофеев из внутреннего Камеруна, а также из глубинки Либерии. Это был гигантский лесной кабан. Итак, этот зверь обитал во всей Африке, а значит, видимо, он был «виновником» всех местных легенд о «нигбве».
Таков был приговор специалистов. Но туземцы настаивали, что «сэнгэ» – совсем другой зверь, чем «нигбве».
А в 1910 г. к этому мнению присоединился гамбургский торговец животными Карл Гагенбек. По его словам «сэнгэ» – просто западноафриканская форма гигантского лесного кабана, которого негры назвали носорогом из-за его больших клыков. «Нигбве» это – вообще не кабан. Это – карликовый бегемот, который вовсе не вымер, а обитает где-то в Либерии. Это его имел ввиду Даппер, когда писал о черном кабане. Гагенбек поговорил об этом с путешественником и охотником Шомбургком. И тот отважился поехать в Либерию поймать сказочного зверя.
Был как раз период дождей, когда Шомбургк с группой носильщиков пересекал тропический лес в лодке. Дождь портил настроение, все труды и лишения казались напрасными. Никто из встреченных им людей не верил в существовании искомого зверя. Неужели призрак?
И вдруг случилось следующее: «В метрах двухстах, в лесочке, я заметил какое-то движение… Поток нес нас к этому месту. Вначале я не смог разобрать, кто это может быть: то ли буйвол, то ли крокодил. В это время он и вышел из тени на край берега – я застыл. Передо мной стоял зверь, ради которого я предпринял это изнурительное, тяжелое путешествие – карликовый бегемот. Это было 13 июля 1911 г. Число тринадцать в моей жизни всегда было счастливым…»
Другой человек наверняка тут же застрелил бы зверя. Но Шомбургк не смог: «Он смотрел на меня какое-то время так же пристально и цепко, как и я на него, прежде чем скользнул в воду. Что-то во мне не позволило выстрелить». «К тому же, – рассуждал охотник задним числом, – это редкий зверь, а вдруг я уничтожил бы выстрелом последнего, а значит, и весь вид? Нет, мне достаточно было удостовериться, что зверь существует».
В столице Либерии Монровии его осмеяли. И никто не поверил, что заядлый охотник Шомбургк растаял от нежных чувств и не направил ствол на дичь. Его сочли лгуном и хвастуном или простаком, поверившим сказкам туземцев.
Только Гагенбек в Гамбурге продолжал верить ему и посоветовал через год все это организовать снова. На сей раз Шомбургк познакомился в Голаленде с племенем, которое отлично знало «мбе» – карликового бегемота, но все так боялись его, что помощников среди них не нашлось.
Наконец один негр-полукровка решил подключиться к отряду и помог устроить поимку животного. Негры убедили охотника, что таких зверей – немало, и он решил все-таки убить одного.
28 февраля 1913 г. в одной прибрежной пещере был обнаружен «дьявол» леса, тут же застрелен и препарирован.
«Я укрылся в своей палатке, так как потекли слезы. У меня, у отчаянного охотника. Смешно? Но нервы, перенапряженные нервы требовали разрядки. Как я должен был радоваться сегодняшнему дню, которого дожидался, за который боролся целый год! Но радости не было, лишь горьковатое чувство воздаяния насмешникам, тем, кто мне не верил».
А на следующий день в яму-ловушку попал еще один зверь. Шомбургк уговорил африканцев построить загон вокруг ямы. Затем он стал подкармливать опасного «приятеля» кореньями и подманивать ими же в загон. Так и получилось. Камень упал с души охотника. С ближайшей станции он дал телеграмму Гагенбеку: «БЕГЕМОТ-КАРЛИК ПОЙМАН – СЛАВНЫЙ ЗВЕРЕНЫШ!»
В течение следующий нескольких недель он поймал еще четверых «зверенышей» и перевез их на морское побережье в больших корзинах, каждую из которых несло по 32 человека. Он постоянно смазывал им кожу вазелином, чтобы она была эластичной и доставил в Гамбург всех пятерых здоровыми.
Измерения показали, что карликовый бегемот на три четверти метра короче и на полметра ниже гигантского лесного кабана, с которым его путали десять лет. Усилия зоологов были наконец вознаграждены открытием двух новых видов.
Горилла господина дю Шайю
Уильям Рид не собирался в Африку. Он, собственно, был медиком и романистом. Но его охватил гнев от чепухи, которую он прочел в книге некоего дю Шайю, американца, якобы побывавшего в Африке и видевшего там, в частности, «дьявольское существо, получеловека, полузверя, выходца из ада».
Поэтому 23-летний дилетант решил доказать всем, что он ближе к науке, чем те специалисты, которые некритично воспользовались данными дю Шайю. Он поехал в Африку через 15 лет после первой публикации об этом создании природы. В 1862 г. познакомился с «выходцем из ада, которого уже известный нам Ганнон называл «гориллой», Батель – «понгос», или «энсэгос». Лопеш – обезьяной, которую надо ловить сапогами с клеем, а Линней – «лесным человеком». Эта чертовщина не была новостью. Она появилась еще два с половиной века назад, когда морской разбойник Батель рассказывал о понго, убивавшем негров и слонов. А во времена Рида зоологи хорошо знали лишь одну человекообезьяну – шимпанзе из Верхней Гвинеи, светлолицую, среднего роста. Окен дал eй красивое имя «пан», а Линней – неуместное видовое название «троглодит».
