Луи Жаколио - В трущобах Индии
Весь этот день был невыносимо удушливый, а северный ветер, который дует каждую ночь и освежает раскаленную атмосферу, еще не начинался. Сэр Лауренс попробовал сначала заснуть; но напрасно старался он прогнать от себя всевозможные заботы, мешавшие его отдыху, — сон не приходил, и он мысленно принялся следить за своим адъютантом, ехавшим по дороге в Бомбей. Он представлял себе его приезд и чувствовал приятное удовлетворение, думая о той радости, какую доставит полковнику Кемпуэллу неожиданное повышение его сына. Потом он перешел мало-помалу к предмету, который был теперь ближе всего его сердцу, спрашивая себя, удалось ли Кишнае захватить Нана-Сагиба… С принцем находилась лишь незначительная горсть людей, но все это были люди преданные, а на Малабарском берегу было столько неприступных убежищ. Да, но у начальника тугов было средство пробраться к нему, не возбуждая недоверия. Он явится как делегат общества «Духов Вод»…
Едва слышный шум помешал в ту минуту размышлениям вице-короля… Он открыл глаза, — как все люди, привыкшие к размышлениям, он думал всегда с закрытыми глазами. Удивленный тем, что он увидел перед собой, он думал сначала, что это сон, и остался с неподвижно устремленным вперед взглядом… В трех шагах от него с протянутыми к нему руками, слегка склонившись вперед, с сверкающим взором стоял старый пандаром, который третьего дня предсказал смерть Ватсона.
Ни малейший шум не предшествовал этому появлению. У всех дверей стояли часовые, защищавшие вход, — и сэр Джон Лауренс думал в течение нескольких секунд, что он не совсем еще проснулся.
— Опять этот зловещий нищий, — пробормотал он.
Он инстинктивно закрыл глаза, думая прогнать наваждение… Но тотчас же сразу выпрямился в кресле и устремил испуганный взгляд на это странное явление. Следующие слова, поразившие его слух, показали, что он не спит.
— Сэр Джон Лауренс! Приказываю тебе следовать за мной.
И, говоря эти слова, пандаром протянул руки над головой вице-короля — и из глаз и рук его потянулись таинственные магнетические токи, против которых Лауренс напрасно старался бороться.
Он не спал, прекрасно сознавая все окружающее, а между тем чувствовал, что воля покидает его мало-помалу; несмотря на сверхчеловеческие усилия, которые он употреблял, чтобы отделаться от овладевшего им гипноза, он никак не мог схватить направление своих мыслей. К невыразимому и все увеличивающемуся ужасу своему он сознавал, что становится простым отражением другой личности, и скоро под влиянием токов, которые лились все в большем и большем количестве, сохранил лишь одну способность — способность повиноваться. Всего несколько минут тому назад он готов был бы приказать своим лакеям прогнать этого человека ударами плети, а теперь он, сэр Джон Лауренс, вице-король Индии, властитель двухсот пятидесяти миллионов человеческих существ, жадно смотрел на него, готовый валяться у ног его, как собака, по первому его взгляду, и исполнять самые безумные требования по одному его знаку.
Пандаром пожелал в эту минуту убедиться, до какой степени внушения достиг его пациент.
— Кто ты? — спросил он его резко.
И так как тот колебался, что ответить, он приказал ему повелительным тоном:
— Вспомни!.. Я тебе приказываю.
— Я… я… сэр Джон Лауренс… вице-король… Индии, — пролепетал вице-король.
— Неправда! — продолжал пандаром. — Зачем ты присваиваешь себе этот титул? Ты гадкий пария по имени Рангуин. Я хочу этого! Приказываю! Слышишь? Говори же правду! Ну, отвечай!
— Да! Это правда, я гадкий пария, по имени Рангуин.
— В добрый час, ты послушен… А я кто?
— Фредерик де Монморен, — вздохнул несчастный, как будто бы слабый луч сознания вернулся к нему. — Фредерик де Монморен, которого зовут в этой стране Сердаром, другом правосудия.
— Да, другом правосудия, я люблю это имя, — сказал пандаром, как бы говоря сам с собою, — особенно сегодня, когда близится час правосудия.
— Рангуин! Рангуин! Гадкий пария! — бормотал сэр Джон с тупоумным видом.
— Встань и следуй за мной! Я тебе приказываю!
Несчастный повиновался; с неподвижным, безжизненным взглядом подошел он к пандарому:
— Спи! — сказал последний, протягивая указательный палец в сторону вице-короля.
Веки последнего опустились, и Сердар направился к тайному ходу, по которому он проник к вице-королю. Сэр Джон Лауренс повиновался без малейшего колебания, и спустя несколько минут оба вошли в круглую комнату на верхушке внутренней башни, куда браматма и его товарищи скрылись после побега из Колодца Молчания.
Кругом стола, имевшего форму подковы, сидели неподвижные и безмолвные три человека в масках. Это были члены тайного трибунала, собравшиеся судить сэра Джона Лауренса.
Они ждали с напряженным вниманием, пока Сердар, все еще одетый пандаромом, приготовился разбудить сэра Джона и вернуть ему обычное состояние рассудка. Что скажет этот гордый человек, когда увидит себя во власти тех, кого он считал своими пленниками?
Несколько пассов, два или три дуновения на лоб, повелительное приказание придти в себя, — и сэр Джои Лауренс очнулся понемногу от сонного состояния, в которое привел его мнимый пандаром.
Он протер себе глаза, потянулся всеми членами, как человек, который просыпается, и оглянулся кругом… Он думал, вероятно, что находится под влиянием все еще продолжающегося кошмара, потому что вид факиров, сидящих на корточках у дверей, и трех лиц в масках, хотя удивили его, но не заставили его говорить; но когда взор его остановился на пандароме, он вздрогнул.
— Опять это видение! — пробормотал он.
Но чей-то голос нарушил торжественное молчание и окончательно привел его в себя.
— Сэр Джон Лауренс, — сказал старшина Трех, — приди в себя. Все, что происходит теперь, не сон больше. Ты стоишь перед тайным судилищем, которое призвало тебя, чтобы выслушать твои объяснения, а затем произнести приговор.
При этих словах вице-король выпрямился и снова принял надменный вид.
— Что значит эта комедия?.. Где я?.. Кто привел меня сюда? — спросил он.
— Никто и никакой комедии здесь не играет, сэр Джон Лауренс, — отвечал старшина Трех.
— Маскарад тогда, если предпочитаете, — сказал насмешливым тоном вице-король, вернувший себе свою гордую осанку, несмотря на то, что был поражен и не мог объяснить себе своего пребывания здесь.
— Сэр Джон, — отвечал старшина тем же сухим тоном, — мы имеем средства заставить тебя уважать своих судей, не вынуждай нас воспользоваться ими.
По знаку президента два факира стали по обе стороны вице-короля.
— Как, вы осмелитесь поднять руку на меня? Вы дорого поплатитесь за эту дерзость!..
