Михаил Певцов - Путешествия по Китаю и Монголии. Путешествие в Кашгарию и Куньлунь
В. И. Роборовский, перейдя Куньлунь по тому же, как и прежде, перевалу Сарык-туз, взял курс почти прямо на юг и прошел около 75 верст по Тибетскому нагорью, отличающемуся в том месте еще более пустынным характером, чем на пути к верховьям реки Керия-дарья. Оно поднимается в среднем до 16 600 футов над морем и покрыто низкими сланцевыми грядками, простирающимися почти с запада на восток, а между этими грядками залегают каменистые долины и замкнутые котловины. На юго-западе, за рекой Ке-рия-дарья, путники снова видели высочайшие снеговые горы, усмотренные в первый раз с берегов этой реки; а на юге волнистую землю замыкал довольно высокий и весьма длинный кряж, отделяющийся, по-видимому, от помянутых гор и отходящий очень далеко на восток.
Кроме приземистого белолозника, Роборовский не нашел в посещенной им нагорной пустыне ни одного растительного вида. Острые сланцевые и кварцевые гребни, торчащие повсюду на ее поверхности, разреженность воздуха и сильные ветры, сопровождавшиеся частыми снежными метелями, крайне затрудняли движение и погубили всех лошадей, кроме одной, да и та отказывалась служить {167}. Последнюю станцию на обратном пути по нагорью Роборовский и его спутник, унтер-офицер Бессонов, следовали пешком, навьючив на единственную уцелевшую у них лошадь теплую одежду и остатки съестных припасов. С большим трудом добрались они до северного подножья перевала, где у них была оставлена часть запасов, и, переночевав в том месте, должны были пройти вниз по долине Сарык-туз еще одну станцию пешком до золотого прииска Кан-булак. Там их радушно приняли золотоискатели и дали временный приют до тех пор, пока не прибыли к ним люди с лошадьми и съестными припасами, высланные мною из Кара-Сая.
Описанные экскурсии моих сотрудников на северную окраину Тибетского нагорья через перевал Сарык-туз и долину реки Бостан-тограк познакомили нас несколько с этой безвестной страной и вместе с тем убедили в тщетности попыток проникнуть в нее со всей экспедицией. Признавая, однако, необходимым пополнить их рекогносцировки обозрением хоть небольшого участка этой нагорной пустыни к югу от озера Даши-куль, я решил совершить туда экскурсию и углубиться, сколько возможно, далее на юг от окраинного хребта.
За 3 дня до выступления были посланы вперед в долину реки Бостан-тограк наши люди с туземцами для исправления дороги, заготовлен значительный запас фуража и наняты вьючные быки, ослы и лошади для доставления его к озеру Даши-куль. Там предполагалось устроить склад, из которого можно было бы пользоваться припасами при поездках на юг и восток от этого озера.
16 июня мы выступили из Кара-Сая на озеро Даши-куль. В этой экскурсии мне сопутствовали Роборовский и Козлов, четверо нижних чинов нашего конвоя и девять таглыков — проводников и погонщиков; сзади тянулся большой караван из лошадей, ослов и быков, нагруженных продовольственными припасами и фуражом.
Озеро Даши-куль у южного подножия Куньлуня
Обогнув отпрыски Куньлуня, бороздящие его предгорье к северо-востоку от Кара-Сая, мы повернули на юго-восток, к реке Бостан-тограк, текущей в глубокой балке с отвесными стенами, и вскоре вступили в горы Куньлуня. Пройдя версты 2 по неширокой долине этой реки, мы очутились на берегу ее левого многоводного притока Кубучи-дарья, где нам пришлось пройти по весьма трудному и опасному месту. Кубучи-дарья, текущая в низовье почти перпендикулярно к Бос-тан-тограку, встречает близ устья твердый конгломератовый мыс, заставляющий ее повернуть круто к западу. Обогнув этот мыс, она впадает в Бостан-тограк, а в стрелке между слившимися реками заключается высокая и очень узкая конгломератовая коса, по которой пролегает дорога.
Спустившись по крутому откосу в глубокую балку Кубучи-дарьи и перейдя на правый берег этой многоводной реки, мы поднялись по чрезвычайно крутому мысу помянутой косы на ее узкий гребень. Оттуда я не без ужаса увидел, по какому опасному месту пролегает впереди дорога: ровно 300 шагов она идет по этому узкому гребню, имеющему не более 3–4 футов ширины и обрывающемуся в обе стороны совершенно отвесными стенами до 25 сажен высоты. Собравшись с духом, я прошел скорым и ровным шагом по этому ужасному гребню, который, к сожалению, нигде нельзя обойти кружным путем. Достигнув широкого места косы, я с облегченным сердцем остановился на нем и, обернувшись назад, был немало удивлен тем невозмутимым спокойствием, не отличавшимся от беспечности, с которым следовали наши горцы со своими животными по этому опасному месту. Однако никто из них не решился проехать по нему верхом: все они шли пешком, ведя лошадей в поводу, а быки и ослы следовали спокойно сами.
На обратном пути мы прошли по этому месту далеко не так боязливо, как в первый раз, и мне кажется, что при частых переходах через такие опасные места инстинкт самосохранения у нас мог бы притупиться для подобных случаев так же, как и у горцев Куньлуня.
К югу от мыса, в высоких горах, было видно сумрачное ущелье реки Кубучи-дарья, обрамленное колоссальными горными склонами необычайной крутизны. Эта многоводная река получает начало близ гребня Куньлуня и течет в севе-ро-западном направлении, меняя его лишь в низовье на северное. Область ее, по своей недоступности, очень мало известна даже местным горцам. Кубучи-дарья почти на всем своем протяжении течет среди высоких, недоступных гор, опускающихся к ее мрачному ущелью чрезвычайно крутыми склонами. В этих колоссальных склонах зияют местами еще более мрачные щели ее притоков. Вообще область Кубучи-дарьи, по рассказам таглыков, так мало доступна, что они не могут кочевать в ней летом со своими стадами, и посещается изредка лишь охотниками на диких баранов, да и эти отважные ходоки по горам не могут проникать в некоторые, наиболее недоступные местности ее.
Бостан-тограк выше устья Кубучи-дарьи носит название Аксу и течет по-прежнему в глубокой балке. Пройдя версты 3 от опасного места к востоку по долине реки Аксу, мы спустились по крутому откосу в балку этой реки и разбили лагерь на урочище Кош-лаш. В этой местности балка реки
Аксу значительно расширяется, и на дне ее, покрытом злаком чием, мирикарией и полынью, находятся небольшие пашенки таглыков, на которых созревал в то время ячмень.
Вечером, около 8 часов, вдали на востоке послышался глухой шум, напоминавший отдаленный рокот воды, ниспадающей с мельничной плотины. Шум становился все громче, и через полчаса мы заметили массу воды, двигавшуюся по поверхности реки стеною около 2 футов высоты со скоростью до 70 сажен в минуту. Вся эта вода, прибывшая вдруг, образовалась, несомненно, от таяния в жаркие часы дня снега и льда на высоких горах Куньлуня, отстоявших верстах в 50 от нашего лагеря по течению реки, и шла оттуда около б часов.
