Евгений Габуния - На исходе ночи
Орудий с обеих сторон не так много. Но горная акустика разносит канонаду стократным эхо по ущельям, создает фантастический, поистине адский грохот.
Каждый день с раннего утра до поздней ночи маленькие группы людей крадутся по склонам, ползут по каменным утесам, стараясь обойти, отрезать, подкараулить друг друга, захватить еще одну скалу, еще один пригорок, держать под огнем еще одну ложбинку».
Автобус продолжает наматывать на свои колеса серую асфальтовую ленту, и вдруг впереди возникает гранитный крест на вершине горы. До него далеко, но даже на расстоянии чувствуешь его размеры. Исполинский крест будто осеняет всю долину Павших, ибо именно так называется долина, через которую лежит наш путь. Долина Павших в годы гражданской войны… В недрах горы, на которой установлен крест, вырыта огромная пещера для подземной церкви. Говорят, что она больше собора святого Петра в Ватикане, считавшегося до сих пор самым большим в мире. Крест и церковь сооружены по приказу Франко в память о погибших в гражданскую войну. Всех погибших, и с той, и с другой стороны. Примечательная подробность: на строительстве грандиозного памятника, призванного по мысли диктатора, стать символом «национального примирения, национального единства» (разумеется, на основе франкизма), использовался рабский труд тысяч узников фашистских застенков, согнанных со всей страны. Чего стоят после этого громкие слова о национальном примирении возглавившего фашистский мятеж черного генерала, руки которого обагрены кровью лучших сынов и дочерей испанского народа! Когда пришел конец и самому каудильо, выяснилось, что в подземной церкви для него было заранее приготовлено место для погребения — по соседству с прахом основателя фаланги Примо де Ривера. Поневоле закрадывается мысль, что одержимый патологической манией величия «генералиссимус», сооружая помпезный мемориальный комплекс, преследовал цель в первую очередь обессмертить самого себя. Недаром он никогда не говорил: «Когда я умру», а только: «Когда меня не станет».
По странной прихоти (или закономерности) истории подземный собор, где нашли последнее прибежище оба покойных диктатора, расположен в непосредственной близости от Эскориала, в котором находится Пантеон испанских монархов. Строгий серый каменный четырехугольник в гордом одиночестве стоит в окружении гор Сьерра-де-Гвадаррама. Это и есть знаменитый Эскориал, монастырь святого Лаврентия, крепость, резиденция испанских королей, величайший религиозный центр Испании, который испанцы в прошлом почитали как восьмое чудо света. Во время гражданской войны за этот дворец-монастырь разгорелись жестокие бои. Одержимые желанием во что бы то ни стало захватить Эскориал, франкисты не остановились даже перед бомбежкой национальной святыни, каковой они почитали (на словах, разумеется) монастырь. В «Испанском дневнике» есть такие строки:
«Взятию Эскориала, овладению знаменитым монастырем… в лагере испанского фашизма придают особое, мистическое значение. Изворачиваясь в объяснении долгого стояния под Мадридом, Франко среди прочего заявил, что взятие Эскориала, величайшего религиозно-исторического центра Испании, будет политически равносильно и даже важнее взятия Мадрида. Сейчас в знак особой любви к Эскориалу Франко бомбардировал его с воздуха».
Спустя многие годы другой генерал, американский, разглядывая в бинокль древний вьетнамский город, изрек:
«Прежде чем освободить этот город, его нужно уничтожить!»
Извращенная, дьявольская логика фашизма не знает государственных границ, национальных различий.
Некоторые авторы, описывая монастырь, называют его мрачным, неприветливым, сумрачным. Позволю себе не согласиться с этим мнением. Он скорее строг, даже величествен, но отнюдь не мрачен. Что побудило короля Филиппа II воздвигнуть этот суровый, под стать скалистым горам, дворец-монастырь? Существуют две версии. По одной он построен в честь победы над французами в день святого Лаврентия. Этот Лаврентий был причислен к лику святых за свою мученическую смерть — его сожгли заживо. Согласно другой версии, при битве с французами испанцы случайно разрушили монастырь святого Лаврентия, и Филипп, искупая грех, воздвиг Эскориал и назвал его именем святого. Так или иначе, но дворец-монастырь был построен в сжатые для XVI века сроки — меньше чем за двадцать лет. Его сооружали и украшали лучшие строители, художники и скульпторы не только Испании, но и других стран. Осмотр мы начинаем с библиотеки, стены которой расписаны фресками, изображающими семь муз. На стеллажах, обтянутых мелкой сетчатой решеткой, тысячи старинных фолиантов в кожаных переплетах. На стендах посреди зала выставлены самые знаменитые экземпляры, среди которых почетное место занимает книга святого Августина и «Новый завет». На изготовление этой книги ушло восемь килограммов золота. В библиотеке собраны книги и рукописи на многих языках не только религиозного содержания, но по истории, географии, медицине, математике. Они не лежат мертвым грузом, их изучают ученые разных стран, в том числе и наши, советские. Гид упомянул одного советского ученого, который написал книгу об Авиценне и подарил ее экземпляр библиотеке.
С огромного, во весь рост портрета на нас хмуро, высокомерно и подозрительно смотрит человек в костюме испанского гранда. У него надменное изможденное лицо иезуита. Это король-тиран Филипп II. Его королевское величество очень недовольно тем, что какие-то чужеземцы нарушили его уединение. Именно уединения искал он в стенах монастыря-крепости, уединения и безопасного убежища от мерещившихся ему повсюду заговорщиков. Спускаемся на первый этаж, в королевские покои. Тесные, скромно обставленные комнаты-кельи, ничего общего не имеющие с привычными королевскими покоями. Вот уж поистине уничижение паче гордости! Вместе с тем монарх-отшельник отнюдь не забывал о государственных делах, держа в страхе и повиновении с помощью святой инквизиции своих подданных. Здесь же, в своем любимом детище, нашел он последний приют. Гранитная лестница ведет вниз, в склеп под главным алтарем. Горящие свечи в руках ангелов бросают мягкие блики на матовые, черного мрамора, стены восьмигранного мавзолея. Скорбно склонил голову распятый на кресте бронзовый Христос. В массивных, тоже черного мрамора, саркофагах, установленных в четыре «этажа» в нишах, вечным сном спят испанские монархи — Габсбурги и Бурбоны, правившие Испанией на протяжении веков. Бронзовые буквы на саркофагах извещают, «кто есть кто», точнее, «кто есть где». На трех гробах надписи отсутствуют, они свободны. Еще свободны. По свидетельству М. Кольцова, в 1936 году пустовал только один.
