Пруссия – наша - Александра Сергеевна Шиляева
Вечер наступал. Машины совсем исчезли. Хелюля свернул с основной дороги на глухую, чтобы что-то мне показать и самому посмотреть, но нас встретил шлагбаум. Я сфотографировала тихую лесную дорогу с солнечными бликами. Этот пейзаж напомнил мне о сериале «Твин Пикс».
Оттуда мы вернулись на основную дорогу и встали на обочине возле еще одного шлагбаума, который Хелюля настойчиво предложил мне обойти. По мягкой земле мы снова вышли к морю. И это было уже не то море, которое мы видели утром. Тут был настоящий закат с солнцем и рельефом облаков, а не просто стремительно темнеющая муть.
Как истинные марсиане, мы с высокого берега оглядели широкий пляж без единого человеческого следа. Небо упивалось закатом только с одной стороны, с другой летали синие тучи. Мы спустились на песок по кучам сухих веток и бревен. Там нашли отпечатки лисьих лап. Они тоже любят смотреть на закат, напитываться цветом.
Хелюля провел мне еще одну фотосессию с красивым небом и подсвеченным морем. Второй раз я позировала уже менее активно.
Это была чудесная точка в нашем Куршском маршруте. Мы поехали обратно. Хелюля грезил о копченом балтийском угре и начал искать торговые точки. Пока он был в одиноком магазине «Продукты», я пообщалась с кошачьей семьей на крыльце. Хелюля вышел с пустыми руками, и мы поехали дальше. В дороге я смотрела, какие фото получились на берегу, и уронила фотоаппарат себе на коленку. Боль была очень сильная, я взвыла. Но Хелюля больше переживал за целостность объектива, здоровьем моей коленной чашечки он не поинтересовался.
Потом мы остановились у торговых рядов и Хелюля купил там длинную рыбину в вакууме. Это он повезет в Москву. А на пробу ему завернули небольшой кусочек в отдельный пакет.
Когда мы снова проехали мимо «Тропы времен», я вспомнила запуганную лису в клетке. Зачем же они ее туда посадили, если тут вокруг такой лисий рай! Думаю, ей там очень обидно. Люди ‒ идиоты.
Хелюля насмотрелся на мои фотосессии и захотел свою. Но замысел у него был дикий: он собирался заехать на дюну, чтобы я его сняла на высоте с машиной на фоне моря. И он свернул на непроторенную дорогу для пожарных машин, втиснулся во все канавы и начал заезжать в песчаную гору. Но разгона не хватало. После третьей попытки Хелюля сдался. Я выдохнула, потому что уже представила, как мы грохнемся оттуда на пляж.
Нам встретилась еще одна лиса. Она стояла на дороге и вообще не торопилась оттуда уходить. Просто стояла и вопросительно смотрела на машины. Даже образовалась из-за нее небольшая пробка. Бывай, лиса! Бывай, Куршская коса! Мы возвращаемся в Зеленоградск.
Дома мне не хотелось находиться ни минуты. Я выложила из рюкзака все ненужное и объявила Хелюле, что мне нужно срочно на набережную проводить закат с колеса обозрения. Он испугался, но побежал со мной. Солнце стремительно уходило.
Мы ожидали, что с колеса море будет выглядеть эффектнее, но оно представилось нам совсем детским и безопасным. С другой стороны стоял краснокирпичный город Кранц. Хелюля весь вжался в сиденье и трясся, глядя на мои бодрые блуждания по кабинке. Здесь мы не успели поймать закат, но не сильно расстроились.
Мне нужно было куда-то девать привезенную с Куршской косы бодрость, и мы зашли в тир. Мужчина с изувеченным лицом зарядил для меня винтовку, и я очень хорошо начала выбивать мелкие мишени. Хелюля, как тренер, стоял рядом и радовался каждому попаданию. Потом у меня устали глаза, и я начала мазать. Тренер советовал проморгаться, но меня было уже не остановить. Я выиграла только магнит.
Оттуда мы отправились на поиски кошек. Прошли мимо гриль-бара «Монополь», где Хелюля вкусно ел прошлой ночью. Потом вышли к памятнику зеленоградским кошкам и оттуда попали на Курортный проспект. В кондитерской лавке взяли два глинтвейна и пару марципановых батончиков. Я еще уговорила Хелюлю зайти в магазин одежды. Там был какой-то уродливый трикотаж, мне ничего не понравилось.
В начале проспекта стоял памятник курортнице: бронзовая девушка, везущая чемодан, на котором спит котик, и на ходу делающая селфи. Хелюля сказал, что это я.
Первые котики встретились нам очень скоро. Это были настоящие курортные коты. Очень расслабленные, сытые и избалованные лаской. Мы нашли их домики, спрятанные ото всех во дворе жилого дома за стеклянной стеной. Видно было, что там происходит великий мягкий сон прекрасных существ. Умилил еще вечнозеленый кошачий светофор.
Мое внимание привлекла большая сувенирная лавка, в которую я пыталась затащить Хелюлю, но он сопротивлялся. Я зашла туда одна и купила марципановый чай и холщовый шоппер с тевтонским рыцарем и надписью Königsberg. На улице Хелюля вместе с другими туристами фотографировал кота на лавочке и звал меня скорее присоединиться к этому безобидному действу.
В следующий магазин с пьянящим названием «Барахолка» мне тоже очень захотелось зайти. Хелюля снова остался на улице. А там было столько всего интересного! И открытки, и поделки, и марципан, и косметика, и одежда – все с местных производств. Когда я рассматривала дивный кусок янтарного мыла, Хелюля зашел в магазин и спросил, долго ли я собираюсь тут еще пропадать. А я ему в ответ предложила купить открытки с фотографиями еще немецких городов области. Он выбрал 10 штук в подарок своей дочери.
Мы вышли, и за углом Хелюля случайно заметил пушистый комочек на электрическом щитке. Я его гладила, а он не просыпался. Пришлось потормошить. Только тогда он показал нам свою очаровательную сонную мордочку.
Приближалось время ужина. Мы уже решили, что пойдем в ресторан «Дача», которому вчера не выпал жребий. Брусчатыми переулками мы вернулись на набережную, потоптались рядом с закрытым бюветом и вышли на пирс. Мутное море волновалось. Рыбаки смиренно стояли возле своих удочек, совершенно не одаряя вниманием поток туристов. В моей голове бесконечно играла песня Михаила Щербакова «Балтийский вальс». Мы немного постояли у воды и пошли в ресторан.
Хелюля заказал уху, треску, запеченную с овощами под сыром, и пиво. А я впервые в жизни попробовала форшмак. А еще взяла большую рыбную котлету с пюре и глинтвейн. Все было дорого и вкусно тоже было.
После еды я попросила официантку
