Катя Стенвалль - Разочарованный странник
Я подошла к деревянному заборчику, он огораживал яму в земле и несколько серых валунов. Табличка оповещала, что это колодец четырнадцатого века, который до сих пор действует, и вода в нём — совершенно чистая. Так что и сегодня мы можем пить ту же воду, что пили семь столетий назад, и она ничем не отличается ни по составу, ни по вкусу. Я перешагнула через заборчик и подошла поближе к срубу. В колодце было темно, на дне блестели звёздочки. Я не удержалась и бросила вниз камушек, он булькнул и пропал. Смотреть вниз было страшновато. Хорошо, что у меня за спиной светлело закатное небо.
Я огляделась и заметила краем глаза какую-то тень. Но когда повернулась, там уже ничего не было. И снова тень, и снова ничего нет. А затем вокруг сильно потемнело, что-то явно заслоняло от меня розовый свет. Я повернулась в третий раз, и тут — увидела! Огромный чёрный лось стоял в двух метрах от меня и смотрел. Стоял, как неподвижная скала. И он был намного выше, массивнее и страшнее, чем я представляла себе лося. Он даже скорее походил на динозавра. Это была моя первая встреча с лосем вблизи, и он мне не очень понравился.
Лось не собирался уходить. Когда я делала попытку пошевелиться, он тут же поворачивался в мою сторону и угрожающе наклонял свои гигантские рога. Я сделала шаг назад, но тут он сделал шаг по направлению ко мне. Не нападал, но и не отпускал. Мне кажется, он меня стерёг. Может быть, у него рядом были лосята и он хотел подержать меня в стороне, пока они уйдут подальше в лес. Не знаю. А может быть, просто изучал, что это такое ходит по вечерам в его волшебном лесу. Можно также предположить, что это чья-то злая воля материализовалась и приняла вид лося.
Время шло, начинало темнеть. По-настоящему в мае, конечно, не бывает совсем темно, но в лесу под ветками очертания предметов уже терялись в полумраке. Я сидела на замшелом камне, тряслась от холода, а в нескольких шагах передо мной возвышался лось-мутант. Я его уже почти не видела, но слышала, как он дышит и переступает с ноги на ногу.
Таким образом, я оказалась зажата между лосем и колодцем. Вокруг камни, я прижимаюсь к ним спиной. Впереди лось-динозавр. А между ним и мной — колодец. Так что на крайний случай выход у меня есть — можно прыгнуть туда.
Если повернуть голову, то можно было увидеть, что за деревьями горел огонёк — окно нашей кухни.
Дома никого не было, а я не взяла с собой мобильник, так что не могла позвонить в какую-нибудь службу спасения. Чтобы приехали живые люди из плоти и крови, не сказочные и не выдуманные. Чтобы, предпочтительно, это были бы крепкие парни в оранжевых жилетах. И чтобы они прикатили на своих машинах с мигалками и напугали бы лося как следует. Дали бы ему лопатой по заднице, чтобы он со всей дури помчался в кусты. Спасли бы меня, заколдованную принцессу.
Но, увы. Позвать на помощь я не могла. А если бы у меня даже и был мобильник, что бы это дало? Позвонишь им, и включается автоответчик: «Добрый день. Вы позвонили в службу спасения. Если вас грабят — нажмите единицу. Если вас насилуют — нажмите двойку. Если вас убивают — нажмите четвёрку. Если вас держит в заложниках лось — нажмите пятёрку. Если вокруг вашего дома ходит Антихрист — нажмите 666 и решётку. Чтобы прослушать эту информацию на английском, оставайтесь на линии».
Ну и чем мне это поможет? Ладно, я бы по крайней мере позвонила своему мужу, но он работает на таком далёком острове, что там нет телефонной связи. Я позвонила бы друзьям, но на Оланде у меня друзей нет. А звонить старым друзьям…
— Алё, можно Катю к телефону?
— Катя вышла, перезвоните через сто лет.
Ладно, буду сидеть. Рано или поздно этот лось отсюда уйдёт, не может же он стоять вечно. Вода у меня есть, хоть залейся, без еды можно продержаться довольно долго. Когда-нибудь кто-нибудь меня хватится, меня будут искать. Сюда придут. Я говорю лосю: «Слышишь, ты? Меня будут искать. Однажды меня обязательно найдут». В ответ лось угрожающе фыркает и роет землю копытами, так что трава летит во все стороны.
Так что, может быть, нырнуть в колодец?
Вот я сижу уже около часа или даже больше, у меня нет часов. Сверху свисают цветущие ветки черёмухи. Всё вокруг пропитано её медовым ароматом.
Надо мной в бесконечную даль уходит небо: бирюзовое с одного края и розовое с другого. На бледном небе горят звёзды, светящейся точкой мелькает самолётик. И всё такое прекрасное, как будто ты уже умер и наполовину находишься на том свете. Мне бы хотелось, когда я умру, чтобы моя душа свободно летала над высокой травой такими вот майскими ночами. Покой, тишина, полное отсутствие людей. Безмятежное безвременье, красота, бесконечность. Только чтобы лося этого не было, лось мне не нравится.
Спасли меня вовсе не молодцы в оранжевых жилетах, а, наоборот, наша собака. Муж приехал с работы, открыл дверцу машины, пёс выскочил и тут же понёсся по моему следу. Он бежал со всех ног, по-дурацки загребая лапами вбок и отчаянно лая. Ему это казалось весёлым приключением после долгого сидения в машине. Лось исчез, как только заслышал лай. Не думайте, что он убежал, ломанулся через кусты. Нет, он бесшумно сделал один шаг в сторону и растворился во мраке. Я вышла из-за забора, окружавшего сруб колодца, пёс с разбегу прыгнул на меня. Но даже вместе с собакой мне было страшно идти назад через тёмную рощу. Мне казалось, что лось может стоять за деревом и смотреть на меня горящими глазами. Поэтому я вышла к берегу моря, где был свет и был обзор, зашла по щиколотку в воду, чтобы уже никто не смог бы подобраться ко мне внезапно, и побрела к дому. Вода была ледяная, зато всё видно. Пёс, будучи существом более разумным, провожал меня, прыгая по прибрежным камням.
Дома Бенни не мог поверить в мой рассказ. Он решил, что я это придумала, только вот вопрос зачем. Ему было совершенно непонятно, как такое могло произойти. Мы поужинали, и у меня поднялась температура. Конечно, я так замёрзла около этого колодца, а потом ещё бродила по ледяной воде.
На следующий день я не пошла на работу, а вместо этого Бенни отвёз меня к местному врачу. Седой доктор покачал головой и сказал: «Я вас, иностранцев, знаю. Ты здесь всё время будешь болеть. Поправишься и опять заболеешь. Тебе надо отсюда уехать. Я это говорю просто потому, что хочу помочь!»
Но я и сама уже знала, что нам обоим пора переезжать с Аландских островов в Стокгольм.
Июль 2003 года
Оланд моей мечты
В прошлые выходные я видела такой Оланд, ради которого сюда приехала. Я бы с удовольствием жила именно на таком острове и другого бы не знала!
Это было в коммуне Йета, на севере Оланда. Остров небольшой, но, как ни странно, разные его части существенно отличаются друг от друга. Флора, фауна, даже климат отличается. С северной стороны море какое-то другое, не такое, как с южной. Холодное и глубокое, без скал и шхер. Вот уж воистину открытое море: взгляд не упирается в бесконечные островки, как в бухте Мариехамна. Море здесь огромное, тёмно-сиреневого цвета, в злых маленьких волнах и белых барашках. Суша — голый камень, плоский, однородный красный гранит, вылизанный морем до блеска натёртого паркета. Очень приятно ходить по нему босыми ногами. Кое-где торчат кустики можжевельника и кривые сосенки ростом с меня. Выше, за полосой прибоя, начинаются заросли сиреневого вереска. Примерно так я всегда представляла себе Исландию, хоть никогда там не была. Ощущение простора и холодного величия. Возле воды нет обычного травяного мусора, который выносится прибоем на берег, нет гниющей тины, нигде не растёт тростник. На земле нет травы, только махровые красные цветочки выглядывают между камней: одни соцветия, без листьев. Вода совершенно не прогрелась. Дно — такой же гладкий красный гранит, как и на берегу. Сразу глубоко, поэтому походить по мелководью и помочить ножки нельзя. Говорят, что с северной стороны острова часто встречаются нерпы. Я очень хотела увидеть хоть одну, но поначалу мне никак не везло.
