Жюль Верн - Плавучий остров. Вверх дном
— Что? — спросил председатель Барбикен.
— А вот что, — сказал Дж. Т. Мастон. — Если операция не удалась, значит порох не придал снаряду начальной скорости в две тысячи восемьсот километров.
— Вот как? — сказал капитан Николь.
— И вашим мели-мелонитом только игрушечные пистолеты заряжать!
При этом кровном оскорблении капитан Николь даже подпрыгнул.
— Мастон! — закричал он.
— Николь!
— Если вы хотите стреляться мели-мелонитом…
— Нет, пироксилином! Это вернее!..
Миссис Эвенджелине Скорбит пришлось вмешаться и утихомирить разгорячившихся артиллеристов.
— Ведь вы же друзья! Ведь вы же друзья!.. — повторяла она.
Тогда председатель Барбикен сказал уже гораздо спокойнее:
— К чему эти ссоры? Правильность вычислений нашего друга Мастона несомненна. Несомненно и высокое качество взрывчатого вещества, изобретенного нашим другом Николем! И мы в точности осуществили на деле все требования науки! И все же опыт не удался! По какой причине? Возможно, мы никогда не узнаем этого…
— Ну что ж! — воскликнул секретарь Пушечного клуба. — Начнем сызнова!
— А деньги, потраченные зря? — сказал капитан Николь.
— А общественное мнение? — прибавила миссис Эвенджелина Скорбит. — Кто позволит вам второй раз ставить на карту судьбу всего мира!
— Что будет с нашими приполярными владениями! — прибавил капитан Николь.
— Как упадут акции Арктической промышленной компании! — воскликнул ее председатель.
Полный крах!.. Он уже совершился, и акции предлагали пачками по цене оберточной бумаги.
Таков был исход этой гигантской затеи. Таков был памятный провал, к которому свелось великое предприятие Барбикена и Кo.
Никогда еще никто не подвергался такому открытому и беспощадному осмеянию, как незадачливые инженеры; ни на кого не обрушивались с такой силой газетные фельетоны, карикатуры, песенки и пародии. Председатель Барбикен, заправилы новой компании, их коллеги из Пушечного клуба были буквально оплеваны. Им давали насмешливые клички, подчас настолько… галльские, что их неудобно воспроизвести даже на латинском языке, даже на языке воляпюк. В Европе так изощрялись на их счет, так издевались над ними, что янки под конец обиделись. И припомнив, что Барбикен, Николь и Мастон все-таки соотечественники и являются членами знаменитого Балтиморского клуба, американцы чуть было не заставили федеральное правительство объявить войну Старому Свету.
Наконец последний удар был нанесен французской песенкой, которую пустил в ход знаменитый Паулюс, — он был еще жив тогда. Эта песенка обежала кафе всего мира.
Вот один из куплетов, пользовавшихся особым успехом:
Чтоб дать толчка Земле-старушке,Дыру пробили в ней насквозьИ выстрелом из адской пушкиХотели сбить земную ось.
Трепещут люди и зверюшки.Все ждут, что ось качнется вкось…Ба-бах!.. Но старенькой вертушкеВсе ж отвертеться удалось.
Выяснится ли когда-нибудь, что было причиной неудачи этого предприятия? Свидетельствует ли самая неудача о невыполнимости такой попытки, о том, что человечество никогда не будет располагать средствами, при помощи которых можно изменить суточное движение Земли, и что арктические области нельзя сдвинуть на другие широты, где льды и торосы сами растают от солнечных лучей?
Все разъяснилось спустя несколько дней после возвращения председателя и его друга в Соединенные Штаты.
Издатель Гебрар 17 октября напечатал в своей газете «Тан» короткую заметку, которая помогла всему миру разобраться в деле, важном для всеобщей безопасности.
Вот что в ней говорилось:
«Всем известна неудача предприятия, целью которого было создать для Земли новую ось. А между тем вычисления Дж. Т. Мастона, основанные на точных данных, привели бы к искомому результату, если бы по необъяснимой рассеянности он с самого начала не допустил бы в них ошибки.
В самом деле, взяв основанием окружность земного шара, знаменитый секретарь Пушечного клуба посчитал ее равной сорока тысячам метров, вместо сорока тысяч километров_, что привело к неправильному решению.
Откуда взялась подобная ошибка? Что могло ее вызвать? Как мог совершить ее человек, известный своими замечательными вычислениями? Просто теряешься в догадках.
Ясно одно: будь задача смещения оси поставлена верно, она, без сомнения, была бы и решена верно. Но три забытые нуля дали в конечном итоге ошибку в двенадцать нулей.
И для того, чтобы сдвинуть полюс на 23o28', допуская даже, что мели-мелонит обладает той силой, которую ему приписывает капитан Николь, нужна не одна пушка, в миллион раз превышающая двадцатисемисантиметровую, но триллион таких пушек, заряженных соответственно триллионом снарядов весом в сто восемьдесят тысяч тонн.
Один-единственный выстрел, произведенный при данных обстоятельствах в горах Килиманджаро, передвинул полюс только на три микрона (три тысячных доли миллиметра), а уровень морей сместился не больше чем на девять тысячных микрона.
Сам снаряд в виде новой маленькой планеты отныне войдет в нашу систему, где его будет удерживать солнечное тяготение.
Альсид Пьердэ».
Так, значит, причиной позорной неудачи Барбикена и Кo была рассеянность Дж. Т. Мастона, ошибка в три нуля, сделанная им в начале вычислений!
Но если члены Пушечного клуба теперь впали в ярость и стали осыпать его проклятиями, то общественное мнение повернулось в пользу бедняги. В конце концов в его ошибке было все несчастье, вернее, все счастье, потому что она избавила мир от ужаснейшей катастрофы.
И теперь со всех сторон посыпались приветствия, и в миллионах писем Дж. Т. Мастона поздравляли с ошибкой в три нуля.
Смущенный и подавленный, Дж. Т. Мастон не радовался бешеным рукоплесканиям, которыми награждал его весь мир. Ведь председатель Барбикен, капитан Николь, Том Хэнтер на деревянных ногах, полковник Блумсбери, непоседливый Билсби и их коллеги никогда не простят ему…
Правда, рядом была миссис Эвенджелина Скорбит. Эта превосходная женщина не питала к нему никакой вражды.
Первым делом Дж. Т. Мастон решил наново сделать все свои вычисления, не веря, что он мог оказаться до такой степени рассеянным.
Однако это было именно так. Инженер Альсид Пьердэ был прав. Вот почему, обнаружив ошибку в последнюю минуту, когда уже не было времени сообщить о ней всему человечеству, этот чудак и был совершенно спокоен вопреки всеобщему смятению. Вот почему в тот миг, когда у гор Килиманджаро раздался выстрел, он спокойно пил вино за здоровье старого мира.
